Книжная полкаМузыкальный куратор
и исполнитель
Саша Елина
о любимых книгах
8 книг, которые украсят любую библиотеку
В РУБРИКЕ «КНИЖНАЯ ПОЛКА» мы расспрашиваем героинь об их литературных предпочтениях и изданиях, которые занимают важное место в книжном шкафу. Сегодня о любимых книгах рассказывает музыкальный куратор и исполнитель, участница The Same Ensemble, основательница и куратор фестиваля «Музыка Пространство Архитектура» Саша Елина.
ИНТЕРВЬЮ: Алиса Таёжная
ФОТОГРАФИИ: Екатерина Старостина
МАКИЯЖ: Виктория Вакулюк
Саша Елина
музыкальный куратор и исполнитель
У меня слабая память на книги, но то,
что я понимаю под чувствительностью, проявляется
за пределами прочитанного текста
С детства меня увлекали истории о волшебных героях, которые как бы оживали в моей реальности. Чем более одинокими, задумчивыми, но отважными они были, тем больше я ассоциировала себя с ними. Когда мне было десять лет, таким был Маленький Принц. Сначала, когда эта книга оказалась у меня в руках, она представилась мне очень тонкой и скромной. Тогда я ещё не знала, что в тонком и скромном часто хранится по-настоящему глубокое.
Подростком я больше всего любила Германа Гессе. Медленный темп его сочинений, его пристальность впервые обозначили для меня серьёзную, взрослую литературу. Схожее внимание к деталям, погружение в знание я обнаружила тогда же в книгах об искусстве. Мне, музыкально утончённому человеку, всегда было важно разобраться и в тонкостях визуальных. Поделённые на главы, иллюстрированные, ясные тексты об искусстве и чьи-то личные истории о нём становились для меня учебниками, с помощью которых я тренировалась по-новому воспринимать своё окружение.
Я никогда не могла назвать себя достаточно начитанной, но через чтение во мне формировалось куда более важная — для меня — вещь — чувствительность. У меня слабая память на книги, но то, что я понимаю под чувствительностью, проявляется за пределами прочитанного текста. Это особый фокус, благодаря которому в определённые моменты я больше слушаю, чем высказываюсь; стараюсь впитывать, а не выплёскивать; фильтровать, а не противостоять. Книги вообще про дисциплину.
Я всегда доверяла автору, вместе с которым проживала его рассказ. Наверное, ещё и потому, что доверяла тем, кто этих авторов мне рекомендовал: друзьям, семейной библиотеке. Моя книжная полка с самого начала оказалась подборкой очень близкой мне литературы. Скажем, как только в семнадцать лет я начала общаться с фотографами, в моей жизни появилась одна из любимейших книг — «Camera Lucida» Ролана Барта. Так же происходило с друзьями-архитекторами, режиссёрами, поэтами, музыкантами и так далее.
Художественной литературе я уделяю меньше времени, хотя и очень ею увлекаюсь, когда читаю. В разное время меня сильно и похожим образом поразили две книги — «Тошнота» Жан-Поля Сартра и «Моллой» Сэмюэла Беккета — их мрачность, жар и сухая (или влажная) реалистичность. Каждый раз думаю: как удивительно, что пусть и в одностороннем порядке, можно общаться с вечно оживающими перед тобой и исчезающими героями. Они всегда на тебя чем-то похожи, говорят твоим голосом, но существуют только в тексте. Это очень красиво.
Каждый раз думаю: как удивительно,
что можно общаться с вечно оживающими перед тобой
и исчезающими героями
Всеволод Некрасов
«Авторский самиздат (1961–1976)»
Книга, которая всегда лежит на видном месте, на самой доступной полке моего книжного шкафа. В особые моменты я люблю открыть её на любой странице (как правило, только одной или двух за раз), чтобы прочитать попавшееся стихотворение и трактовать его как сообщение дню, моему состоянию, моим грёзам. Эти непосредственные, прямые стихи зачастую и сами как грёзы, которые посылают сигналы читателю.
Марк Твен
«Приключения Гекльберри Финна» — аудиокнига, постановка Олега Табакова (1970 г.)»
Почти каждую ночь в период примерно между моими семью и тринадцатью годами я засыпала под рассказы и сказки на кассетном магнитофоне. Я до сих пор могу воспроизвести в голове сиплый шум в начале кассеты и щелчок в конце раскрутившейся плёнки, убаюкивающую, ощутимую дистанцию между кроватью и источником звука. Несколько самых любимых аудиокниг я знаю практически наизусть, и, пожалуй, на первом месте среди них — «Приключения Гекльберри Финна». В том, как обустроено время в этой постановке, очень много сходства с течением времени при прочтении книги: скорость интонаций актёров, паузы-зависания на образах, какой-то очень внятный звуковой лейтмотив. И темп самого сюжета, который раскручивается не спеша, через тонкие детали.
Рем Колхас
«Нью-Йорк вне себя»
Тот случай, когда я не только ощутила книгу как пространство, в котором вещи поочерёдно раскрываются до своего основания и обратно, но так же, странным образом, получила ассоциацию со сказкой. Здесь город обрёл множество новых слоёв: архитектурных, исторических, поэтических, — и хотя я ещё не была в Нью-Йорке, это стало нашим первым настоящим знакомством. До этой книги я читала об архитектуре, но ещё не читала написанного архитекторами. Может, оттого эта сказочность и чувствовалась — ведь кто, как не архитектор, сможет так же окрылённо рассказать об этом «идеальном проекте».
Виктор Мизиано
«Пять лекций о кураторстве»
Когда я начала формировать себя как музыкального куратора, я не могла не обратиться к литературе о кураторстве. Первой книгой в списке стали «Пять лекций», что конкретно в моём случае, пожалуй, было удачным решением. Во-первых, с самого начала я прицельно работала с российской сценой новой музыки и российским контекстом. Именно этому контексту Мизиано посвящает большую часть книги. Во-вторых, в книге речь идёт об авторской поэтике куратора, его «психосоматике», работе с пространственным контекстом и многих других темах, философских и практических. Это мощно подтолкнуло меня к тому, чтобы более тонко понять эту область применительно к музыке.
Джонатан Литтелл
«Триптих. Три этюда о Фрэнсисе Бэконе»
Это небольшое, но очень личное и, я бы сказала, трогательное путешествие в живопись Бэкона. Разбор того, как она менялась вместе с ним, какие детали и символы добавлялись в общий нарратив и какие уходили. Я очень люблю такие книги, они тренируют глубокий взгляд. Когда подобные тексты со мной регулярно, кажется даже, что живопись обретает объём, перестаёт быть зеркальной, расправляет внутреннюю перспективу, при этом не теряя своей таинственности — иначе зачем?
Пол Боулз
«Под покровом небес»
Эту книгу мне подарил на день рождения друг. Она долго лежала без внимания — это был один из тех моментов, когда я совсем не обращалась к художественной литературе. Позже оказалось, что всё это время меня ожидала красивая, эротическая, довольно мрачная, одурманивающая звуками и запахами фантазия. Буквально с первых слов меня затянул её цвет, пульсирующая в особом воздухе Африка. Помню, как в середине сменяется повествователь и история выворачивается наизнанку. Я вообще люблю, когда структура книги сама по себе представляет отдельный интерес.
Ольга Манулкина
«От Айвза до Адамса: американская музыка ХХ века»
С самого момента её публикации я выделяю эту книгу как одну из лучших, что я прочитала среди русскоязычной литературы о современной музыке. Могу сравнить её с «Музпросветом» Андрея Горохова, только она прицельно про США и в академическом поле. Тот случай, когда сами композиторы и их произведения могут не нравиться, но читать о них бесконечно интересно. В идеале ещё и тут же слушать, о чём читаешь. Так Манулкина и пишет, и говорит — с какой-то фундаментальной энергией и уважением, простыми словами о сложно устроенных областях музыкальной истории, в том числе личных композиторских.
Ален Роб-Грийе
«Jealousy»
Одна из последних прочитанных мной книг, сильно приковавшая внимание. Читала на английском, но, кажется, есть и хороший русский перевод. Недавно я посмотрела фильм Алена Рене «В прошлом году в Мариенбаде», сценарий которого написал Ален Роб-Грийе. Так вот, удивительные свойства «Ревности» сравнимы для меня с этим фильмом — хоть это и другой сюжет, но он очень точно их иллюстрирует. Текст этой книги постоянно аккумулирует реальные, почти физические мои переживания из моей памяти, страхов. Он безостановочно, к концу всё больше и больше, закручивает свою картинку — обнажённую, оставленную без рассказчика, лично мне. Кажется, я давно представляла произведение, которое бы производило такой эффект, и этой зимой его нашла.
РЕДАКЦИЯ БЛАГОДАРИТ фотостудию QWEEX.CAMPUS за помощь в организации съемки