Книжная полкаДокументалистка
Елена Срапян
о любимых книгах

Елена Срапян

документалистка

Для меня вообще мир во многом сюрреалистичен.
И больше всего
я люблю литературу, где это вербализировано

Джозеф Конрад

«Сердце тьмы»

«Сердце тьмы» — очень известный сюжет, который не раз эксплуатировали. Для меня как для человека, который невероятно любит джунгли, книга очень важная и отлично передающая ощущение европейца в этих местах. Сейчас мы воспринимаем такие места очень плоско: какая-то благодатная территория, на которой всё цветет и всё красиво. На самом деле джунгли — жутковатое, мистическое, очень неблагожелательное к человеку место. И Конрад невероятно передаёт чувство посюсторонней жути — как будто тебя обуревает древняя сила, которая постепенно сводит с ума.

Если почитать воспоминания путешественников, многие сгинули, у многих пострадала психика. Это среда, которая тебя заедает — тебя всё время что-то дёргает, кусает, ты чувствуешь, что оно огромное и дышит. Что всё это — очень живое пространство, которое совершенно тебя не терпит. И когда ты там находишься, чувствуешь, что всё течёт по другим законам, тебе не подвластным. «Сердце тьмы» главным образом именно об этом.

Дэниел Эверетт

«Не спи — кругом змеи! Быт и язык индейцев амазонских джунглей»

«Не спи — кругом змеи!» — книга американского лингвиста и бывшего миссионера Дэниела Эверетта. Когда мы снимали в Латинской Америке, то встряли в Венесуэле на месяц. Так как мы боялись, что нас ограбят, у нас с собой были только одна камера на двоих, телефон и читалка. Мы только что вернулись из джунглей, провели неделю в общине индейцев яномами и ничего не поняли. То есть мы поняли, что это люди, которые очень сильно отличаются от нас, но мы слишком мало знаем об их психологии, чтобы как-то трактовать их действия.

И мы начали читать книгу Эверетта. Она посвящена народу пираха в Бразилии — у них нет привычных обозначений чисел, они не учат португальский язык и практически не заимствуют понятные нам бытовые моменты. Эверетт говорит о чём-то похожем: что у коренных людей есть, например, культ внутренней силы, что они мало едят и мало спят, в общем, очень похожи на исследуемых нами яномами. Книга буквально открыла нам глаза на то, в чём мы находились уже неделю. И для нас она стала первым шагом к пониманию психологии амазонских народов.

Луи-Фердинанд Селин

«Путешествие на край ночи»

Это моя любимая книга. У меня почти всегда были старшие друзья, которые очень хорошо разбирались в музыке, кино и литературе. Несколько лет я практически полностью провела с парой друзей: мы смотрели кино сутками, читали книжки, слушали музыку. Это как раз книга из того периода и, наверное, впечатлившая меня сильнее всего. Большинство книг, которые я читаю в последнее время, на мой взгляд, намного слабее. А Селина я очень люблю до сих пор, и он не перестаёт меня удивлять. Но он совершенно жуткий человек, и несмотря на любовь к нему, я часто не могу дочитать его книги.

«Путешествие на край ночи» — это очень натуралистичная книга, написанная практически площадным языком. В ней очень много поэтики абсолютной тьмы и ненависти, в которую герой Селина погружается всё больше и больше — и ты вместе с ним. Есть авторы типа Мамлеева, которых я не выбрала для «Полки», но они мне очень близки. И хотя я человек добрый, весёлый и выросла в оптимистичном мире, мне очень близко ангедонистическое восприятие мира, оно отражает какие-то части меня самой.

Говард Лавкрафт

«Хребты безумия»

Я терпеть не могу классические ужасы, они навевают на меня скуку с первых же страниц. Лавкрафта всегда считали родоначальником жанра, поэтому я никогда его не читала, хотя в своё время изучила очень много фантастики. И тут года в двадцать два (то есть не очень-то и рано) я им увлеклась — оказалось, это то безумие, которое мне очень нравится. Очень въедливо описанная повседневность, поствикторианская, можно сказать. Когда мир начинает плыть — и возникают непонятные сущности, которые не объясняют до конца. Потустороннее просто приходит в этот мир и остаётся в нём с нами. Буквально недавно села пересматривать «В пасти безумия» Карпентера — и это наполовину Лавкрафт, наполовину Стивен Кинг.

Альфред Дёблин

«Берлин. Александрплац. История о Франце Биберкопфе»

Это невероятно объёмная работа, по которой Фассбиндер не зря снял фильм длиной в тринадцать часов. Что редко для меня, это история вообще без фантастики и мистики. В ней много привычного, неприятного и двойственного. Главный герой Франц Биберкопф отвратителен буквально с первых страниц, и Берлин Дёблина тоже в общем неприятен. Но при этом всё, что происходит в книге, настолько человеческое и настолько в тебя въедается, что к середине неожиданно понимаешь, что ты тоже Франц Биберкопф. И вся эпоха — это Франц Биберкопф. Ведь это не человек — это явление.

Сейчас, когда я пытаюсь искать книги, я хочу читать что-то сопоставимое по монументальности с тем, что впечатлило меня много лет назад — а Дёблину в монументальности не откажешь. Когда я поехала в Берлин в первый раз, у меня было две настольных книги, которые меня по нему вели. Это «Берлин. Александрплац», и «Дети с вокзала Цоо» Кристианы Ф. Вот такие два Берлина — я даже не знаю, какой хуже.

Том Стоппард

«Розенкранц и Гильденстерн мертвы»

Вообще, Стоппарда я предпочитаю смотреть в театре. Но «Розенкранц и Гильденстерн» — это просто диалог, который тянется всю книгу, и его действительно удобнее читать на бумаге. Опять же мой любимый сюрреалистичный мир и бесконечный диалог, который просто не нуждается ни в чём ином: ни в иллюстрациях, ни в сюжетных поворотах. Он настолько хорош, полон, интересен сам по себе, в нём столько мелких подколок, юмора, вопросов — это совершенная форма.

Пол Кронин

«Знакомьтесь — Вернер Херцог»

Я прочитала эту книжку совсем недавно, хотя мы смотрим Херцога уже много лет и во многом на него ориентируемся. Вернер Херцог — это моя ролевая модель, абсолютно немецкий танк. В свои семнадцать-восемнадцать лет он пришёл к большим дядькам-продюсерам, которые одобрили его заявку по телефону; они его развернули — и он сделал свою продюсерскую компанию. Абсолютная концепция DIY, теория прямого действия, очень близкая мне. Ведь до сих пор, особенно в российском мире, тебе рассказывают, что так нельзя, так не работают, надо делать всё по-нормальному — а «по-нормальному» подразумевает всегда большие деньги и очень много людей и компромиссов. Когда читаешь Херцога, понимаешь, что всё это не нужно. Что стоит просто делать то, что считаешь нужным, и так, как считаешь нужным. Я очень люблю его анархизм, совершенно панковское отношение ко всему, в том числе самому себе.

Чему я, конечно, очень хочу научиться у Херцога — разглядывать людей. Когда ты, как резчик по дереву, берёшь деревяшку в руку и знаешь, что у неё есть что-то внутри. Так же и с киногероями: надо уметь разглядеть, доказать другим, что это существует, передавать эту глубину в кино.

Винсент Буглиози, Курт Джентри

«Helter Skelter: Правда о Чарли Мэнсоне»

Это книга о Чарли Мэнсоне, которую написал основной прокурор по его делу. Мне кажется, эталонный нон-фикшн, один из лучших, которые я прочитала за последние несколько лет. Я два года работала в правозащитной организации, в комитете помощи беженцам «Гражданское содействие», и узнала из книги очень много юридических подробностей. Буглиози очень интересно описывает процессуальные моменты. «Helter Skelter» читается как приключенческий роман, хотя тебе просто рассказывают про суды — или о том, как искали вещественные доказательства.

Ещё в книге невероятное количество комичных моментов, когда ты вдруг понимаешь, что не только в России следствие ведётся через жопу. Что значит выкрали вещественные доказательства? А орудие убийства? Телевизионщики нашли одежду, в которой совершено убийство? В смысле она три недели где-то провалялась? Это как «Прослушка», но очень абсурдная и забавная. Ещё очень интересна фигура самого Буглиози, который, как Супермен, стремительно решает все вопросы: он получается антагонистом Мэнсона и начинается классическая динамика «хороший — плохой».

Джиллиан МакКейн, Легс Макнил

«Прошу, убей меня! Подлинная история панк-рока в рассказах участников»

Я прочитала эту книжку порциями за несколько дней: я и так слушала всю эту музыку и очень её любила. Каждый раз, когда я встречала название песни в книге, кидала её в плейлист. Была классическая московская осень, а я читала про весь этот панковский угар. У меня был как раз перерыв в угарной жизни, и эта книга мне её вернула — я на неделю как будто ушла в загул. Она настолько драйвовая! Эти люди, которых ты привык видеть на обложках журналов, спят на одном полу, кто-то у кого-то что-то ворует, кидает на бабки, Дэвид Боуи в кого-то переодевается. И увидеть их в таком бытовом контексте очень круто и интересно. Представляю, какая огромная работа проделана авторами, сколько записей сделано, артистов расспрошено и часов расшифровано — это настоящий труд.

Ахмед Рашид

«Талибан. Ислам, нефть и новая Большая игра в Центральной Азии»

Книжку написал пакистанский журналист — она тоже из времени, которое я провела в «Гражданском содействии». Мне её дала почитать коллега и подруга Марина Лексина. Так как мы много соприкасались с сирийскими и афганскими беженцами, нам важно было узнать их бэкграунд. Это хроника движения «Талибан» с афганской войны, ещё когда в ней участвовал Советский Союз, очень захватывающая история об утрате государственности. Как раз когда я её читала, был популярен ИГИЛ (террористическая организация, деятельность которой запрещена на территории РФ. — Прим. ред.), который развернулся в полную силу. Странным образом «Исламское государство» воспринимали тогда как абсолютный феномен, а по сути, «Талибан» на много лет раньше сделал то же самое.

История «Талибана» на самом деле очень знакомая: радикальное движение приходит в отчаявшуюся от войны страну, в которой уже ничего не работает и очень много крови. И люди настолько измучились, истосковались по порядку, что они верят в эту политику. Книга ставит на место идею, что мир чёрно-белый, и её очень полезно почитать, если считаешь, что кто-то хороший, а кто-то плохой. Она как раз показывает, как работают политические военные игры, какие мотивы есть у разных государств, какую роль играют глобальные деньги.