Здоровье«Нужно больше детей»: Кому выгоден запрет на аборты в США

Отмена вердикта Верховного суда по делу «Роу против Уэйда» — то есть гарантированного права на аборт в США — чаще всего рассматривается как реваншизм «сил Старых и Злых» и контратака религиозных организаций. Но за этим решением угадывается и простой экономический цинизм. Американский истеблишмент не первый год бьёт тревогу по поводу того, что в стране, грубо говоря, заканчиваются люди.

Коэффициент фертильности (суммарный коэффициент рождаемости), показывающий, сколько детей в среднем приходится на одну биологическую женщину, в США с 1960-х годов — времён окончания беби-бума — постепенно снижался с 6 до 1,7. Для сравнения: того же показателя достиг Китай, известный своим жёстким контролем рождаемости и лишь недавно отказавшийся от политики «одна семья — один ребёнок». Демографы до сих пор не пришли к единому мнению о том, почему «с 2007 года рождаемость [в США] находится в состоянии свободного падения» (так охарактеризовала ситуацию New York Times). Среди причин называются, к примеру, значительные долги за образование, которые убеждают женщин не заводить больше одного ребёнка.

Хорошо задокументированная история насильственной стерилизации коренных американок и американок африканского происхождения стала опорой для активисток, борющихся за репродуктивную справедливость

Профессор экономики Филип Левин, изучавший недавние тренды рождаемости, замечает, что «простейшим способом решить проблему» притока работающих взрослых была бы иммиграция. Однако к такому решению политический климат в США, где ещё недавно к власти пришёл человек с идеей построить великую мексиканскую стену, явно не располагает.

Говоря о том, что стране «нужно больше детей», комментаторы, как правило, замалчивают один важный нюанс: США могли бы добиться увеличения рождаемости, если бы сами её не ограничивали. Хорошо задокументированная история насильственной стерилизации коренных американок и американок африканского происхождения стала опорой для активисток, борющихся за репродуктивную справедливость. Но евгенические практики, прозванные «миссиссипской аппендэктомией» (удаление матки под видом удаления аппендикса) и бывшие по сути не чем иным, как разновидностью расовых чисток, не до конца ушли в прошлое.

В американских тюрьмах сегодня находятся более миллиона женщин. И пенитенциарная система время от времени напоминает им, что тела людей, способных к деторождению (тут надо сделать оговорку: не все заключённые женских тюрем определяют себя как женщин), являются собственностью Штатов. Документалистка Эрика Кон в своём фильме «Чрево зверя» сообщает, что с 1997 по 2013 год в женских тюрьмах Калифорнии около 1400 заключённых были подвергнуты стерилизации — и это лишь задокументированные случаи (большинство этих заключённых были женщинами африканского и латиноамериканского происхождения). Что характерно, доступ к абортам у заключённых точно так же затруднён бюрократическими препонами. После отмены решения по делу «Роу против Уэйда» эта стена станет ещё выше. Если на свободе женщина хотя бы могла отправиться в соседний штат, где аборты не запрещены, то у заключённых чаще всего просто нет такой опции.

Это только один пример, объясняющий почему «pro-choice» некоторые активистки называют крайне неудачной и даже вредной вывеской, предпочитая говорить о репродуктивной справедливости. Говоря о «выборе», общество перекладывает ответственность на женщину, независимо от обстоятельств, в которых она находится. Но в реальности у неё зачастую нет никакого выбора. В свою очередь, понятие репродуктивной справедливости включает не только право на аборт, но и право родить ребёнка, а также возможность растить и воспитывать его в здоровой и безопасной среде. Это существенная оговорка, принципиально меняющая социальное восприятие беременности и материнства. Возможно, точнее всего этот принцип сформулировали итальянские феминистки из Женского движения Падуи в своём манифесте 1971 года «Беременность и аборт»: «Дело не в абортах. Дело в том, чтобы иметь возможность становиться матерями так часто, как мы этого хотим. Только тогда, когда мы этого хотим, но всякий раз, когда мы этого хотим».

«Дело в том, чтобы иметь возможность становиться матерями так часто, как мы этого хотим. Только тогда, когда мы этого хотим, но всякий раз, когда мы этого хотим»

Вместо того, чтобы создавать среду, которая благоприятствовала бы рождаемости, законодатели, регулирующие репродуктивные права в США, выбрали более простой и проверенный рычаг — незапланированные беременности, в том числе подростковые. Уровень незапланированных беременностей в США в последние годы колеблется в районе 45 %. Затруднённый доступ как к контрацептивам, так и абортным клиникам (а поездка за абортом в соседние штаты уже стала повседневной реальностью, к примеру, для женщин Техаса), скорее всего, приведёт к тому, что этот процент вырастет. В этом смысле показателен диалог между Синди Мансон и Венди Стирмэн, двумя членами палаты представителей Оклахомы, во время дебатов по поводу антиабортного билля, принятого в штате незадолго до решения Верховного суда.

Мансон: «Если девочку [в возрасте 11, 12 и 13 лет] изнасилует её дядя, она едва ли сообщит об этом силам правопорядка… Ваш билль запрещает ей сделать аборт, насколько я понимаю. Вас это устраивает?»

Стирмэн: «Меня это устраивает».

ФОТОГРАФИИ: vpanteon — stock.adobe.com