ЗдоровьеЛекарство от рака:
Что приходит на смену химиотерапии

Почему рак — не одно заболевание

Злокачественные опухоли могут развиваться из самых разных клеток — от эпителия кожи до клеток мышц, костей или нервной системы — и возникать в самых разных местах тела. Базовые знания о том, где возникла опухоль и из чего она состоит, позволяли врачам разве что лучше планировать операции — но было неясно, почему в одних случаях рак приводит к быстрой гибели, в других эффективно излечивается, а в третьих вроде бы исчезает, но через несколько лет может вернуться с новыми силами.

Сейчас молекулярные механизмы развития опухолей изучаются всё глубже — и уже понятно, что классифицировать их только по локализации, стадии и ткани нельзя. Если раньше рак молочной железы считался одним заболеванием, то теперь понятно, что он может быть разным — и от того, какие рецепторы есть на клетках опухоли, зависят возможности лечения и вероятный исход. Изучение того, как развивается рак, далеко от своего завершения — похоже, тут как нигде срабатывает принцип «чем больше мы знаем, тем больше мы не знаем». К тому же запущенные, метастатические опухоли остаются особой проблемой — лечить их намного труднее, чем обнаруженные на ранних стадиях. Но в терапии некоторых видов рака революция всё же произошла.

В чём проблема с химио- и лучевой терапией

Химиотерапия — это введение цитотоксических (то есть токсичных для клеток) веществ, чаще всего лекарства вводятся внутривенно. Они призваны уничтожать быстро делящиеся клетки — и кроме клеток опухоли «достаётся» и другим тканям, где они быстро размножаются. Это кожа, слизистые оболочки и костный мозг, в котором формируются клетки крови — поэтому типичные побочные эффекты химиотерапии включают выпадение волос, стоматит, проблемы с кишечником, анемию.

При лучевой терапии область, где расположена опухоль (или где она была раньше, если её удалили хирургически) подвергают мощному облучению. Такое лечение может проводиться до операции, чтобы уменьшить объём опухоли (тогда её проще будет удалить), или после операции в попытках уничтожить все оставшиеся злокачественные клетки. Основные проблемы лучевой терапии те же, что у «химии»: во-первых, даже при использовании современных аппаратов и техник невозможно полностью защитить здоровые ткани от агрессивного воздействия, а во-вторых, онкологическая смертность остаётся очень высокой.

Что лечат гормональной терапией

Гормонотерапию рака упоминал ещё Солженицын в книге «Раковый корпус», где говорилось, что для лечения определённых опухолей вводят женские или мужские гормоны. Опухоли, рост которых зависит от влияния гормонов, и правда существуют — и для лучшего эффекта важно устранить это влияние. Правда, используются для этого не гормоны, а их антагонисты — средства, которые подавляют синтез определённых гормонов или меняют чувствительность рецепторов к этим гормонам на клетках.

Такая терапия активно применяется при раке молочной железы у женщин в постменопаузе или, например, при раке простаты у мужчин. Клетки рака молочной железы часто чувствительны к гормонам, то есть содержат рецепторы, распознающие эстроген, прогестерон или оба этих гормона. Наличие таких рецепторов можно выявить в ходе специального анализа — и после этого назначить лекарства, которые будут блокировать рецепторы, не позволяя гормонам стимулировать повторный рост опухоли.

Когда стволовые клетки правда работают

О стволовых клетках часто говорят либо в контексте сомнительных процедур омоложения (мы уже рассказывали, зачем в кремы добавляют стволовые клетки растений), либо в рамках научных достижений с громкими заголовками вроде «учёные вырастили зубы из стволовых клеток», но, к сожалению, пока невысокой практической ценностью. А вот при злокачественных опухолях костного мозга и крови стволовые клетки как раз довольно успешно применяют.

При некоторых видах лейкозов и множественной миеломе трансплантация стволовых клеток — важный компонент лечения. Высокие дозы химиотерапии уничтожают не только злокачественные клетки крови, но и нормальные клетки и их предшественники — а значит, кровь просто будет лишена клеток и не сможет выполнять свои задачи. Поэтому после химиотерапии проводится трансплантация — пациенту вводятся его собственные (полученные заранее) или донорские стволовые клетки. Конечно, и этот метод не лишён проблем — он тяжело переносится и подходит далеко не всем пациентам. Учитывая, что та же множественная миелома считается болезнью пожилых людей (обычно она возникает после 65-70 лет), для многих пациентов возможности лечения весьма ограничены.

Что такое таргетная терапия

Чем дальше развивается онкологическая наука, тем больше появляется возможностей воздействовать лекарствами прицельно, на определённую мишень (target в английском языке) — а не на весь организм, как это происходит с химиотерапией. Для некоторых опухолей характерны мутации конкретных, уже известных, генов, приводящие, например, к выработке больших количеств какого-то аномального белка — и это помогает новообразованию расти и распространяться. Например, если при раке лёгкого обнаруживается мутация гена EGFR и вырабатывается много белка с таким же названием, то с опухолью можно бороться не только классическими методами вроде химиотерапии, но и ингибиторами EGFR.

Сейчас существуют препараты, активные при мутациях разных генов, характерных для тех или иных видов рака. Пациентам проводится тестирование на эти мутации, чтобы определить, есть ли смысл применять такую терапию: она дорого стоит и даёт хороший эффект, когда в организме есть мишень для неё, но бесполезна, если мишени нет. К таргетным относят и лекарства, блокирующие ангиогенез, то есть образование новых кровеносных сосудов, питающих опухоль. Гормональные и иммунотерапевтические средства теоретически тоже можно отнести к таргетным — они именно что воздействуют на определённые мишени, но для практического удобства их обычно выносят в отдельные группы.

За что всё-таки дали Нобелевскую премию

Иммунитет — мощная и сложная система, которая не только помогает заживлять раны или бороться с простудой. Каждый день возникают мутации, которые могут заставить клетку неконтролируемо делиться и стать злокачественной; иммунная система уничтожает такие дефектные клетки, охраняя нас от рака. В какой-то момент равновесие может нарушиться, и виной этому не «сниженный иммунитет», а специальные механизмы, с помощью которых клетки опухоли «ускользают» от иммунной реакции. Открытие этих механизмов и стало поводом для Нобелевской премии Джеймса Эллисона и Тасуку Хондзё — оно легло в основу иммунотерапии, нового подхода к лечению рака.

Суть иммунотерапии — заставить иммунную систему самостоятельно атаковать и уничтожать злокачественные клетки. Несколько лекарств из этой группы уже зарегистрированы в разных странах, а ещё множество находится в разработке. Эллисон и Хондзё обнаружили иммунные контрольные точки — молекулы, с помощью которых клетки рака подавляли иммунную реакцию. Появились препараты, подавляющие эти молекулы (они называются ингибиторами иммунных контрольных точек), — и в онкологии произошла революция. Например, при меланоме (заболевании со 100-процентной смертностью ранее) у некоторых пациентов удалось устранить все признаки болезни — и эти люди живы уже десять лет.

Некоторые из этих лекарств действуют на механизмы, характерные для самых разных злокачественных процессов. Например, пембролизумаб зарегистрирован для лечения множества опухолей при условии, что в них есть определённая молекулярная особенность, связанная с нарушением репарации ДНК и повышенной склонностью к мутациям. Другие препараты применяются при одном или двух видах рака — всё зависит от молекулярной мишени, на которую можно подействовать лекарственными антителами. Наконец, сложнейший иммунотерапевтический метод — это CAR-T, при котором иммунные клетки человека «обучают» атаковать опухоль. Метод уже зарегистрирован для лечения острых лейкозов у детей, из-за его сложности и новизны стоимость лечения одного человека может достигать полумиллиона долларов.

ФОТОГРАФИИ: tonaquatic — stock.adobe.com