Видеотека14 любимых фильмов продюсера и режиссёра Ксении Гапченко

Ксения Гапченко

продюсер, режиссёр документального кино, куратор кинопрограмм

Если бы у меня была возможность встретиться с любым человеком на свете,
я выбрала бы
Киру Муратову

  Я родилась в Коломне, в Подмосковье. Мои родители не связаны с кино, но всегда его смотрели и смотрят. Детство — это классное время. Чего стоят тайком посмотренные «Молчание ягнят» Джонатана Демме и «Стена» Алана Паркера — как-то мельком я увидела кадры на вечеринке родителей, запомнила, где лежат кассеты (эти кассеты прятали, конечно). Села в одиночестве и смотрела, жмурилась. Навсегда запомнила «Видеодром» и «Экзистенцию» Кроненберга, «Детей кукурузы» и «Твин Пикс» по телевизору. А ещё было много ужасов, которые раньше смотрелись очень легко, а сейчас невыносимы.

В моём городе был единственный кинотеатр «Горизонт», куда, конечно же, не доходил серьёзный артхаус, как не доходит и сейчас, но там я смотрела «Где моя тачка, чувак?», «Титаник» и «Годзиллу». А вот сбоку от входа в зал был видеосалон, где я начинала брать свои первые серьёзные фильмы и как-то прихватила «Андеграунд» и «Время цыган» Кустурицы. Слышала, что Эмира Кустурицу не туда занесло, но я по-прежнему обожаю «Чёрную кошку, белого кота»: моя трёхлетняя дочь Саша говорит, что музыка из этого фильма — это музыка супергероев.

Поворотным моментом для меня-подростка был фильм «Беги, Лола, беги». Он не только спровоцировал моё школьное увлечение немецким языком, Лола сразу стала женским идеалом. Три дырки в моём правом ухе — мой личный оммаж Лоле. Я посмотрела фильм, на следующий день купила окрашивающий бальзам «Тоника» оттенка бордо и пришла в школу со свекольной головой. «Лола» удивительна для меня и сейчас, а тогда мне хотелось бежать, разгоняться, сбивать все преграды на своём пути, спасать своего парня, выигрывать в рулетку, умирать и возрождаться.

Лет в восемнадцать или позже я узнала о существовании торрентов и начала скачивать кино в огромном количестве. Мне нужно было сразу всё: помню, как посмотрела за один день «Голову-ластик» Линча, «Отвращение» Поланского и «Одержимую» Жулавского — странный коктейль, который точно оставил следы в моей голове. А ещё я отлично помню все свидания в кино: в «Иллюзионе» на сеансе «8 с половиной», в «35 мм» — на фильме «Распутник». Однажды, когда я уже была достаточно взрослая, в киноклубе «СИНЕ ФАНТОМ» в «Фитиле» показывали документальный фильм про чешских братьев-художников Саудек. Наверное, в тот момент я и поняла, что документальное кино гораздо интереснее и непредсказуемее игрового, и пошла в школу Марины Разбежкиной. На собеседовании несла от волнения какую-то чушь и до сих пор не понимаю, как попала в этот мир.

Док — это любовь. И не важно, новый это фильм или старый. Вот, например, недавно мне посчастливилось увидеть мировую премьеру отреставрированного фильма Дзиги Вертова «Годовщина революции», над которой работал историк кино и один из любимых моих учителей Николай Изволов. Амстердам, полный зал в Pathé Tuchinsky — одном из самых потрясающих кинотеатров в Европе, — и с экрана на нас смотрят люди. Между нами ровно сто лет. Ты сидишь с открытым ртом и задаёшь им вопросы: «Кто ты?», «Что стало с тобой и твоей семьёй?», «Как было тогда?»

А ещё я часто думаю о Кире Муратовой. Думаю о том, что я пока слишком глупа, чтобы понять все слои в её фильмах. Помните диалоги в «Коротких встречах»? Удивительные же. И она там такая, не поддающаяся описанию. И Высоцкий — геолог с бородой. Этот вальс Каравайчука в моём постоянном плейлисте. Наверное, если бы у меня была возможность встретиться с любым человеком на свете, я выбрала бы её.

Фильмы выпускников и студентов школы Марины Разбежкиной и Михаила Угарова

«Хэй, бро!» Александра Элькана, «Песни Абдула» Анны Моисеенко, «В центре циклона» Лизы Козловой, «Жаным» Заки Абдрахмановой, «25 сентября» Аскольда Курова. Один фильм выбрать тяжело. Хочется сказать про всех ребят — это смелость, это упорство, это характер. Я пока не сняла толком ничего, кроме одной милой сердцу короткометражки про женский день на заводе. Ребята же постоянно на съёмках, и у некоторых уже больше трёх фильмов. Наша школа — это страсть и гордость, классно, что мы друг друга чуем за версту.

Аньес Варда, 1965

Счастье

Меня всегда интересовала тема семейного счастья и супружеской верности. Что такое настоящее счастье внутри нуклеарной семьи? Варда снимает очень тонкий феминистский фильм, который и феминисткам может показаться неоднозначным. Она чутко задаёт моральные вопросы и делает это визуально безупречно: обратите внимание на смену сезонов в фильме.

Мила Турайлич, 2017

Другая сторона всего

Квартира в Белграде. Окна выходят на перекрёсток, на котором всё время что-то происходит. Сербский режиссёр Мила Турайлич наблюдает за своей матерью, одной из главных сербских революционерок, и с помощью этих и архивных съёмок рассказывает историю целой страны и поколения. В квартире закрыты две двери — что происходит за ними? Это удивительный интимный портрет семьи и взаимоотношений дочери и матери. Мне кажется, это кино нужно на репите показывать в современной России: мы в ответе за будущие поколения.

Фолькер Шлёндорф, 1979

Жестяной барабан

Незабываемая экранизация книги Гюнтера Грасса. Я посмотрела фильм из-за давнишней любви к немецкому: сначала прочла в оригинале книгу. Кто-то говорит, что фильм чрезмерно физиологичен, а я обожаю и боюсь его — вспомнить хотя бы кадр, когда ловят угрей или когда Оскар падает в подвал.

Рада Шешич, 1997

Room Without a View

Документальный экспериментальный фильм режиссёра родом из Сараева, она эмигрировала в Нидерланды во время войны на Балканах. Рада не вернулась обратно, стала гражданкой Голландии и снимала фильм во время первых лет после вынужденной эмиграции: ей нельзя было навещать дом, пока не будет оформлено ПМЖ. Это меланхоличное поэтическое документальное эссе, гибридный док с несколькими постановочными кадрами, который не оставил меня равнодушной: я испытывала похожие чувства, когда жила в Европе.

Квентин Тарантино, 2009

Бесславные ублюдки

Тут всё понятно — Шошанна, Кристоф Вальц с идеальным штруделем, мёртвый Тарантино в нацистской форме со свастикой на лбу в массовке в начале, Дайан Крюгер, Тиль Швайгер, Даниэль Брюль и Брэд Питт. Я сходила в кино пять раз и заслушала саундтрек.

Алекс Лора, Антонио Тибальди, 2015

Thy Father’s Chair

История простая: два брата-близнеца за пятьдесят, ортодоксы Абрахам и Шрага, снимают жильё в Бронксе. Они очень неряшливые интеллектуалы со странностями. Хозяин квартиры грозит выселением за ужасный беспорядок: братья любят кошек, но не часто убираются за ними. И однажды в их квартиру врываются незнакомцы — бравые парни-уборщики. Режиссёр снимает двухдневную уборку, которая проходит с боем с обеих сторон, братья спорят, разгребают мусор и погружаются в общие и личные воспоминания.

Милош Форман, 1963

Чёрный Пётр

Один из первых фильмов Формана, о взрослении. В центре истории — семнадцатилетний Пётр, который устраивается на первую работу и хочет зарабатывать свои деньги, чтобы быть самостоятельным, но у него не очень-то выходит. Удивительно, что это кино нам показали на монтажной мастерской во время учёбы в школе документального кино.

Майк Ли, 1983

Тем временем

Гэри Олдман и Тим Рот — двое актёров из моего личного списка самых обаятельных, талантливых и сексуальных. Им в фильме по двадцать пять. Один — скин, другой — немного «заторможенный». Грустная Англия 80-х, экономический спад и каждый живёт как может.

Борис Хлебников, 2009

Сумасшедшая помощь

«Будто бабочки сели на постамент»: крутейшие диалоги, гениальный сценарий, режиссура, любимые российские актёры. Деликатно, человечно и очень талантливо. И бесконечно грустно. Сытый и Дрейден. Утиный дом и «бабочки» на постаменте. В нашей киношколе посмотреть все фильмы Хлебникова было обязательным пунктом. А ещё я до сих пор помню своё волнение, когда Борис пришёл на показ наших курсовых и даже немного улыбнулся, когда показывали мою.