Видеотека10 любимых фильмов менеджера спецпроектов «Иллюзиона»
Саши Карякиной

Саша Карякина

Менеджер спецпроектов кинотеатра «Иллюзион»

Сейчас я понимаю, что мне гораздо интереснее камерное разговорное кино, чем задиристый экшен или психологический триллер,
так называемые фильмы-аттракционы

  В моей семье было принято смотреть много, в основном, конечно, советского кино, сопровождать житейские ситуации цитатами из «Карнавала» и «Покровских ворот», «Не может быть!» и «Родни». С «Покровскими воротами» связаны и две моих первых влюблённости: первая — в Москву (я родом из маленького посёлка в Забайкальском крае), вторая — в Олега Меньшикова. Думаю, просмотр «Утомлённых солнцем» что-то замкнул в моей голове: с тех пор чем подлее и сложнее отрицательный герой, чем естественнее актёр в этом образе, тем ближе для него дорога к моему сердцу.

Я не помню, чтобы в детстве родители мне запрещали какие-то фильмы, но если мы смотрели что-то вместе, на откровенных сценах они переключали на другой канал — я понимающе улыбалась. Одно время по НТВ ночью шёл сериал «Секс в большом городе», который я лет в одиннадцать периодически поглядывала, когда родители были на смене. Скорее всего, они бы этому не обрадовались, а для меня стало огромным открытием то, что, оказывается, можно о сексе говорить вот так свободно и совсем не стесняться. А ещё работать максимум пять минут в день и при этом есть в ресторанах и покупать дорогие туфли.

Лет в четырнадцать я впервые посмотрела «Близость» Майка Николса, и мне очень не понравилось: все герои страшно раздражали, в середине хотелось выключить, а от бесконечных разговоров и выяснений отношений закатывались глаза. Пару лет назад я решила его пересмотреть — теперь это один из любимых фильмов. Когда ты становишься взрослым, много говоришь, мало делаешь и понятия не имеешь, чего хочешь, этот фильм смотрится совсем другими глазами. Сейчас я понимаю, что мне гораздо интереснее камерное разговорное кино, чем задиристый экшен или психологический триллер, так называемые фильмы-аттракционы.

Раньше я стеснялась, что не знаю каких-то великих авторов или не видела признанных шедевров, составляла списки «Что посмотреть за месяц», но сейчас считаю, что это не работает. Нельзя начинать свои отношения с каким-то автором только потому, что надо: галочка в списке не приносит ни радости, ни удовлетворения, а только мысли «Лучше бы я „На последнем дыхании“ в сотый раз посмотрела».

Моей главной киношколой стала работа в CoolConnections: я присоединилась к ним на последнем курсе института, и на меня обрушился новый мир, который я принялась лихорадочно изучать. Моим любимым фестивалем Москвы стал Amfest, а американское независимое кино — почти религией. Нет такой хандры, которую бы не смог излечить Ричард Линклейтер. Уэс Андерсон легко справляется с тоской от серой московской зимы. Ноа Баумбах воспитывает принимать себя, а Келли Райхардт учит эмпатии.

Бен Стиллер, 1994

Реальность кусается

Неземной красоты Вайнона Райдер в роли Лилейны желает стать кем-то к двадцати трём годам, а Итан Хоук (той же неземной красоты) ей отвечает, что к двадцати трём годам она должна быть не кем-то, а собой. Трудно не попасть под очарование фильма про юных бездельников, когда тебе восемнадцать и очень хочется доказать прежде всего самой себе, что ты на что-то способна. А на что, пока не знаешь. Очень нежный фильм о поиске себя и о дружбе, который я пересматриваю примерно раз в год в канун дня рождения.

Крейг Гиллеспи, 2007

Ларс и настоящая девушка

Очень смешной и трогательный фильм об одиночестве и о том, что легче не бороться, а принять. Фильмы о милых персонажах со странностью, как Ларс, для меня очень полезны: я очень категоричный человек и с детства всегда жёстко относилась к чужим слабостям (очень намучились мои родители), но рада признать, что чем старше я становлюсь, тем больше значит для меня эмпатия, тем легче мне принимать людей такими, какие они есть. Спасибо за это и усатому Райану Гослингу в роли Ларса и его девушке Бианке, резиновой бразильянке-датчанке.

Николай Лебедев, Эрнест Ясан, 1979

В моей смерти прошу винить Клаву К.

В советском кино удивительным образом умели показать подростков как самостоятельных личностей, их проблемы не преподносились как мелкие и смешные, а умение постоять за себя и друзей давало фору навыкам многих взрослых. Я очень люблю «Клаву К.», «Когда я стану великаном», «Не болит голова у дятла», «Курьера»: пересматривать их с родителями — настоящее удовольствие. В «Клаве К.» меня особенно радует сама Клава, срывающаяся на выступлении хора, где её роль заключалась только в том, чтобы стоять в первом ряду и быть красивой. Непросто вырасти добрым и чутким человеком, когда тебя с детства считают глупой и приучают пользоваться своей внешностью. А признать свою жестокость по отношению к другому и извиниться за это — ещё сложнее.

Анна Меликян, 2007

Русалка

Впервые я посмотрела этот фильм с сестрой, мы растаскали фильм на цитаты и не могли без смеха смотреть на ананасы. Не так давно я решила его пересмотреть и влюбилась ещё раз: он такой же свежий и энергичный и не кажется безнадёжно устаревшим, как многие фильмы, снятые в то время. Я очень благодарна Анне Меликян за ужасно симпатичную Москву нулевых (до сих пор «когда людям некуда деваться, они едут в Москву»), упёртую русалку Алису, желания которой никогда не исполняются по-человечески, Цыганова в роли принца в смешных широких штанах, постоянно неестественно пьяного, и уместно используемый мат (как же этого не хватает в кино сейчас!). А ещё за слово «Sundance» — тогда я впервые его услышала и решила выяснить, что это такое.

Джули Тэймор, 2007

Через Вселенную

До «Через Вселенную» я не любила мюзиклы: внезапные музыкальные номера вызывали отторжение и ассоциировались с чем-то вроде «Старых песен о главном». Но тут случилось — и с тех пор мюзиклы меня не пугают. За это несут ответственность главные герои — песни The Beatles (без этой музыки я бы выросла совсем другим человеком) и режиссёр Джули Тэймор. Очень часто красота картинки на экране не уступает звучанию: будь то ЛСД-трип, антивоенные протесты или просто лежащие в поле герои, поющие «Because» под шум ветра. Я никогда не видела его на большом экране и сейчас мечтаю устроить такой показ в нашем кинотеатре.

Марлен Хуциев, 1966

Июльский дождь

Один из самых живых и красивых фильмов той эпохи стал мне близок совсем недавно. Сегодня оттепель для многих ощущается почти как эпоха Возрождения. Тем ценнее задокументированный портрет поколения тридцатилетних, их лица, разговоры, песни под гитару. Страны, в которой жили герои фильма, больше нет, но наша страна на ту очень похожа, и усталость от нашей реальности сродни их усталости. Образ Лены помог мне понять, что для меня значит взросление: это не про прощание со своей мечтой и переход к пресловутой стабильности, а умение зрело принимать решения, разбираться в том, что настоящее, а что — мнимое и лишнее.

Москва в фильмах Хуциева — это предмет отдельного разговора, настоящая поэзия, которая всё ещё чувствуется на улицах города, если оглядеться вокруг. Хочется пройтись маршрутами Лены, одолжить у кого-нибудь куртку под дождём, пообниматься с кем-то на рассвете, идя вдоль рядов троллейбусов, пойти в дом, где «у кого-то обязательно день рождения».

Отто Преминджер, 1958

Здравствуй, грусть

Многие говорят, что фильм вторичен в сравнении с книгой Франсуазы Саган, и это так, скорее всего. Но Отто Преминджеру удалось создать героев точно такими, какими я их представляла при чтении. Хотя, конечно, очень жаль, что писательница в своё время предпочла Годару американцев.

В солнечной картинке Средиземноморья хочется раствориться (идеальный фильм для нашей зимы), а от Джин Сиберг, на которую я страстно хотела быть похожей в подростковом возрасте, не оторвать глаз. Пресыщенность жизни главной героини Сесиль и её отца и бесит, и очаровывает, как поразительная же их везучесть. Они из тех людей, у которых всегда вовремя умирает престарелый богатый дядюшка, которым попадается единственный знакомый билет на экзамене, у них никогда не бывает мучительного похмелья и ожогов от загара, и кажется, что их l’art de vivre тебе не познать никогда. Я люблю концовку, которая неизбежна, как ливень после душного дня, и простую мораль, что манипулировать людьми нельзя, как бы этого ни хотелось.

Роб Райнер, 1989

Когда Гарри встретил Салли

В детстве я обожала голливудские ромкомы и могла смотреть их сутки напролёт — в итоге помню почти наизусть «Ноттинг-Хилл», «Красотку», «Четыре свадьбы и одни похороны», «Любовь с уведомлением», «Неспящих в Сиэтле», «Вам письмо», «Свадьбу лучшего друга». Не сказать, что я жалею о потраченном времени, только вот ожидания от взрослой жизни из-за Тома Хэнкса и Хью Гранта у меня были несколько завышены. «Когда Гарри встретил Салли» я и сейчас с удовольствием пересматриваю и ностальгирую по тому времени, когда так в Голливуде можно было снимать: обаятельные герои, которым за тридцать, остроумные диалоги, предсказуемый финал и поцелуй под бой курантов. И сцена оргазма в кафе без опаски, что возрастной рейтинг нужно будет повысить.

Кирилл Серебренников, 2006

Изображая жертву

Когда я впервые увидела фильм, про Серебренникова я ничего не знала, мне просто понравились кадры с Ахеджаковой в кимоно. Я подумала, что это сюр и надо обязательно смотреть. С тех пор я видела все его фильмы и приличное количество спектаклей, но «Изображая жертву» остаётся самым сильным впечатлением. Точнее о нашей жизни в современном российском кино ещё никто не высказывался. Фильм всплывает всегда в самых житейских ситуациях: когда мою окна, иду в бассейн, сижу в японском ресторане и спрашиваю у водителя, едет ли трамвай по нужной мне улице. Легендарный монолог капитана стал вирусным потому, что точно срезонировал у огромного количества людей, сказал правду живым языком, то, что давно наболело: «Глобальное н****тельство. ГЛОБАЛЬНОЕ!».

Жан Эсташ, 1973

Мамочка и шлюха

Как-то мне подарили книгу «250 великих фильмов» журнала «Афиша», где были собраны короткие рецензии на фильмы разных уважаемых кинокритиков. Я полистала книжку, в алфавитном указателе отметила то, что смотрела. Оказалось чудовищно мало, стало стыдно, и я решила что-то выбрать. Внимание привлекло название, и я настроилась на просмотр, ещё не подозревая, что меня ждут почти четыре часа бесконечных разговоров.

Жан Эсташ не пытается заставить зрителей любить героев, вызвать их сочувствие, но и не осуждает, не морализирует — и этот подход мне кажется наиболее честным. За всеми словами чувствуешь растерянность, непонимание, зачем жить, с кем жить, к чему стремиться — отчаяние и разочарование не проходят к концу фильма и не рассеиваются, как воздух. Поиск счастья и любви на всю жизнь по Эсташу обычно заканчивается чувством, что ты что-то сделал не так — и это настоящее противоядие от романтических клише и глянцевых картинок, бесконечно сыпящихся на нас с разных сторон.