СериалыШекспир после апокалипсиса: Какие истории помогают нам пережить пандемию?

«Станцию одиннадцать», несомненно, стоит посмотреть, хотя я не могу полностью примкнуть к хору восторженных отзывов: сценаристы изменили центральный конфликт в книге, запутанные грубые холщовые нити превратились в шёлковые ленты и завязались красивыми узлами. Wonderzine уже писал о нём, и я могу только добавить, что Матильда Лоулер и Маккензи Дэвис, играющие одну и ту же героиню, поднимаются на какой-то запредельный уровень ранимости, а художники, гримёры и костюмеры превращают «Станцию» из просто ещё одного фантастического сериала в произведение искусства.

Искусство, а не просто развлечение нужно нам — говорит в интервью шоураннер сериала Патрик Соммервиль. Он таким образом расшифровывает один из девизов книги и сериала: выживания недостаточно, недостаточно пережить катастрофу, необходимо найти смысл жизни после неё, придумать его. Искусство и объединение людей вокруг него — это один из способов придать смысл своему существованию.

Эмили Сент-Джон Мандел, авторка книги, — сама в прошлом актриса, поэтому свой постапокалипсис она рассматривает глазами участников труппы бродячего театра, объезжающего островки новой жизни, образовавшиеся вокруг озера Мичиган. Каждый год труппа ставит и показывает выжившим и рождённым после катастрофы людям одну пьесу Шекспира. В книге это «Сон в летнюю ночь», в сериале — «Гамлет».

У меня есть связанная с Шекспиром смешная история: однажды у нас с подругой завязался жаркий спор — она утверждала, что Шекспир устарел, я стояла на обратном. Закончился он звонком вежливой соседки, которая пригрозила вызывать полицию, если мы не перестанем шуметь.

Я бы не вспомнила этот случай, если бы сейчас — в разгар настоящей, непридуманной пандемии — не вышел другой шекспировский блокбастер. Apple TV+ показывает «Трагедию Макбета», а в роли бродячего театра выступает один из братьев Коэн — Джоэл, его жена Фрэнсис Макдорманд и Дензел Вашингтон — последние играют леди Макбет и самого Макбета, Гламисского и Кавдорского тана, короля Шотландии.

Как и много лет назад, я убеждена, что Шекспир не устаревает, показывая нераспутанный клубок человеческих чувств и эмоций, наложенный на чаще всего полный саспенса сюжет. «Трагедия Макбета» Коэна, Макдорманд и Вашингтона — это визуальное пиршество, чёрно-белая картинка, вызывающая в памяти лабиринты Эшера, игра светотени и потрясающих голливудских актёров.

Истории, которые могут помочь нам, вдохновить нас сейчас, несут надежду, а не горечь

Но посмотрев «Станцию одиннадцать» и «Трагедию Макбета», я задумалась о том, как Уильям Шекспир может помочь нам сейчас в эту минуту — на третьем году пандемии коронавируса. В книге Мандел странствующая труппа играет «Сон в летнюю ночь» — комедию Шекспира, одну из его «лёгких» пьес с греческими богами и превращениями — и это не вызывает ни одного вопроса. Людям надо отвлечься от тяжести момента, что может быть лучше комедии ситуаций, чтобы на несколько часов украсть их у жизненных проблем? Но как в момент тяжёлого испытания нам могут помочь истории а) амбиций и ожиданий военного и высокопоставленного чиновника, приведших к трагедии; б) сомнений и боли молодого аристократа, приведших к трагедии?

Создатели «Станции одиннадцать» закономерно опасаются, что потенциальные зрители могут не посмотреть их сериал именно потому, что он рассказывает о событии, слишком похожем на то, что мы — всей планетой — переживаем сейчас: об эпидемии, о боли и о смерти. Но при этом им кажется, что «Гамлет» — отличная подложка для выражения чувств, когда героиня Маккензи Дэвис в костюме другого сомневающегося и страдающего из мировой литературы — Грегора Замзы — проживает скорбь о погибших родителях через скорбь Гамлета о Гамлете-отце.

Но несмотря на универсальность шекспировского психологизма, и «Гамлет», и «Макбет» — это истории мужского персонажа, решающего свои проблемы (а на самом деле усугубляющего их) с помощью клинка. Исход предречён заранее (трудно представить кого-то, кто не знает сюжета этих пьес), а зрителям предлагается рассмотреть оттенки боли падающего в бездну или сходящего с ума человека. То, что Гамлета играет женщина, а Макбета — Дензел Вашингтон, не сообщает траектории истории ничего нового, ведь в её центре — страдающий мужчина, а ведёт она к смерти. Будучи убеждённой в универсализме Шекспира, я увидела, что это не совсем так, что в его великих трагедиях зашиты мужское страдание, мужские амбиции и благородная смерть в бою — а эти понятия совсем не универсальны, они имеют характерный гендерный оттенок.

И именно сейчас, когда начинается третий год пандемии, мне трудно вообразить зрителя, который смог бы отыскать свою боль в боли Гамлета. Возможно, если бы действие коэновского «Макбета» было перенесено из абстрактной Шотландии в современную Россию, например в Чечню, он бы задел меня за живое, а не только восхитил виртуозным изображением.

Мне трудно вовлекаться в эти истории именно сейчас, в них в силу театральной структуры с распределением ролей страдания и чувства одного персонажа — мужчины, аристократа из северной страны — отделены и как будто подставлены на пьедестал: они важнее. И в них всё предрешено.

Истории, которые могут помочь нам, вдохновить нас сейчас, несут надежду, а не горечь. Как шекспировские комедии. Как «Сон в летнюю ночь». «Станция одиннадцать», кстати, как раз из таких историй. Ведь в ней, в отличие от шекспировских трагедий, ничего не предрешено и может произойти что угодно.

ФОТОГРАФИИ: More.tv, Apple TV+