Сериалы«Я могу уничтожить тебя»: Честный сериал
о том, как пережить насилие

ТЕКСТ: Дина Ключарёва, автор телеграм-канала One Oscar For Leo

Сериал HBO «Я могу уничтожить тебя» — один из самых громких проектов этого лета, рассказывающий о сексуальном насилии и принципе согласия. Номинально это история молодой писательницы Арабеллы, пережившей изнасилование, но в действительности сериал поднимает тему насилия в очень широком смысле — от самой формулировки термина «изнасилование» до долгоиграющих последствий подобного опыта.

Арабелла живёт в Лондоне и воплощает образ типичной миллениалки: после успешного дебюта с книгой «Хроники пресыщенного миллениала», созданной по мотивам её популярного твиттера, она ведёт праздную жизнь творческого человека — ходит по барам с друзьями, путешествует, тратит свой аванс за вторую книгу и отчаянно прокрастинирует, поскольку последняя никак не хочет писаться. Вернувшись из Италии от своего бойфренда-наркодилера, Арабелла сразу же оказывается в тисках дедлайна — издательство требует хотя бы главу из новой книги к завтрашнему утру.

Она садится за ноутбук, но ничего не выходит, поэтому Арабелла сбегает «на часик» выпить с приятелями, отложив работу на потом. Но «потом» так и не случается: на следующее утро девушка просыпается с гудящей головой, разбитым лбом и смутными воспоминаниями, в которых запечатлелось только бодрое начало вечера, а вот финал — уже нет. В течение дня память о вчерашних событиях возвращается к ней вспышками, которые она поначалу принимает за галлюцинации: мужчина совершает над ней ритмичные движения, за ним в такт стучит дверь общественного туалета. Но когда Арабелла рассказывает об этом подруге, та сразу же понимает, что случилось неладное, и девушки отправляются в полицию. Картина рисуется следующая: Арабелле в напиток подсыпали одурманивающее вещество наподобие рогипнола, а затем изнасиловали. С этого момента жизнь девушки делится надвое.

«Я могу уничтожить тебя» — фактически личный проект британской актрисы Михаэлы Коэл («Жевательная резинка», «Восход Чёрной Земли»): она исполнила главную роль, а также выступила сценаристкой, продюсеркой и режиссёркой сериала (пополам с Сэмом Миллером, режиссёром «Лютера»). Сценарий Коэл написала по мотивам собственного опыта — она попала в идентичную ситуацию, когда работала над вторым сезоном «Жевательной резинки»: текст не шёл и она решила ненадолго сходить развеяться в бар, но пришла в себя только наутро. Критики отмечают, что Коэл очень точно передаёт ощущение бесконтрольного бессилия, которое испытываешь под воздействием рогипнола, похожее на сон-кошмар, в котором ты переживаешь нечто ужасное, пытаешься закричать, но из глотки не выходит ни звука. Интересно, что при создании сценария Коэл также вдохновлялась фильмами Андрея Звягинцева — например, опиралась на сцену вынесения приговора из «Левиафана» в эпизоде, где сухим казённым языком полицейские зачитывают её героине результаты расследования.

В отличие от схожего по теме сериала «Невероятное» Коэл концентрируется не только и не столько на тонкой процедуре работы с жертвой насилия, сколько на серой зоне, в которой лежит понятие «негативного» сексуального опыта и само определение слова «насилие», расширяя представления зрителей о том, что на самом деле им считается. В каждом эпизоде сериала обрисовывается ситуация, в которой нарушается чьё-то согласие — не важно, идёт речь о физическом взаимодействии или нет. Считается ли насилием половой акт без проникновения? Считается ли насилием ситуация, если первый половой акт между двумя людьми происходит по взаимному согласию, а второй — уже без согласия одного из них? Считается ли насилием, если один из партнёров во время полового акта снял презерватив без ведома второго? В британской правовой системе ответ на все эти вопросы — да, что тем не менее изрядно удивляет героиню сериала и её друзей. Сравните с российским Уголовным кодексом, где статья «Изнасилование» не предусматривает ответственности за преступление, если жертвой является человек мужского пола, а вынужденный аборт не считается тяжким последствием сексуального насилия.

Арабелле очень везёт — у неё есть близкие друзья, Терри и Кваме. Однако и их поддержка небезупречна: пока Арабелла изо всех сил старается уложить случившееся у себя в голове, её друзья отчаянно хотят, чтобы она стала прежней. Но этого не происходит, потому что подобный опыт меняет человека, перетряхивая все его устои. Арабелла активно ищет способ справиться со своей травмой, стрессом и паникой, которую она теперь испытывает даже при виде обычных стаканов с водой в кафе. Каждый раз, когда перед глазами у неё встают картинки рокового вечера, она старается нивелировать свою травму, убеждая себя в её незначительности и твердя, что где-то голодают дети и что не у всех на свете есть смартфоны.

Она опробует все советы для переключения, которые даёт ей психотерапевт: рисует, устраивает вечеринки с друзьями, занимается фитнесом. Она начинает активно выступать в соцсетях и становится инфлюэнсеркой, но поддержка читателей не приносит ей желаемого утешения, а лишь усиливает её тревогу, провоцируя бесконечно гнаться позитивным подкреплением в виде новых лайков. «Думаю, Арабелла говорит от имени всего нашего поколения. Я уверена, что когда мы отживём своё, наше поколение будут изучать — поколение, которое заполучило интернет тогда же, когда училось выражать свои мысли и думать. У неё почти нет времени на то, чтобы сформулировать свои мысли, и она всё время испытывает давление, о чём бы ни вела речь», — говорит о своей героине Коул.

Помимо детального разбора принципа согласия и моральных последствий насилия «Я могу уничтожить тебя» — это ещё чрезвычайно физиологичное шоу (приём запрещённых веществ, мордобой, смена прокладок, сгустки менструальной крови в постели) и энциклопедия «как не надо». Не надо заниматься виктимблеймингом — как делает итальянский бойфренд Арабеллы, обвиняя её в том, что она не уследила за своим напитком, когда та просит его сдать ДНК, чтобы исключить его из списка подозреваемых. Не надо придумывать шуточные эвфемизмы своим дурным поступкам — как это делает один из партнёров Кваме после принуждения его к сексу без согласия, с самодовольной улыбкой говоря: «Да, я плохиш». Нет, чувак, ты насильник. Не надо относиться к жертвам со скепсисом и снисхождением — как делает не прошедший специальный тренинг полицейский в беседе с Кваме, который пришёл в участок, чтобы заявить о случившемся с ним насилии. Не надо поддерживать преступника каким бы то ни было способом — как делает издательство, в котором печатается Арабелла, когда в погоне за длинным фунтом всё равно выпускает его книгу под псевдонимом вопреки общественному резонансу.

Не надо принимать во внимание образ жизни жертвы при вынесении вердикта, потому что в любом случае всегда и без исключения виноват только нападающий. Арабеллу легко осудить, ведь она пьёт, курит, балуется наркотиками, не следит за дедлайнами и сначала делает, а потом думает — но это всё равно не повод сказать «сама напросилась», «спровоцировала» и махнуть рукой. Это её образ жизни, каким бы он ни был, а не список оправданий для агрессора. 

ФОТОГРАФИИ: HBO, BBC 1