СериалыСериал «Маньяк»: Эмма Стоун, Джона Хилл и компьютер в депрессии

Текст: Дина Ключарева

В прошлую пятницу Netflix выложил сериал «Маньяк» — одну из своих главных премьер сезона, в которой оказались заняты Эмма Стоун и Джона Хилл, а также россыпь замечательных актёров вроде Салли Филд и Джастина Теру во второстепенных и эпизодических ролях. Несмотря на большой хайп, сериал получил очень полярные отзывы — от «смело, но не идеально» до «невероятное по эмоциональному накалу шоу». Разбираемся, в чём создатели «Маньяка» преуспели, а в чём не очень. 

«Маньяк» — это вольный ремейк одноимённого норвежского комедийного сериала о мужчине, который удивительно успешен абсолютно во всём, что делает, но в реальности оказывается живущим в мире собственных фантазий пациентом психиатрической клиники. Адаптацией «Маньяка» занимались режиссёр Кэри Фукунага («Настоящий детектив», «Безродные звери») и сценарист Патрик Соммервиль («Оставленные», «Мост»). Создатели далеко ушли от оригинального сценария, сохранив только основную фабулу: несчастные в жизни герои увлечённо путешествуют по воображаемым историям.

Дело происходит в альтернативной реальности ретрофутуристичного вида — с равным успехом это могли бы быть как 1980-е, так и 2020-е годы. В фокусе истории — Оуэн, страдающий ментальным расстройством отпрыск богатой семьи, и Энни, импульсивная девушка с зависимостью от таблеток и фиксацией на личной трагедии в прошлом. Их пути пересекаются, когда оба становятся участниками экспериментального исследования нового лекарства, способного, по словам фармацевтической компании-создателя, избавить пациентов от груза травм прошлого и подарить им шанс на счастливую жизнь. Героев погружают в контролируемый сон, где они последовательно переживают самый болезненный эпизод в своей жизни, изолируют его из подсознания и создают новый механизм защиты от его негативного влияния. 

Исследование проходит под управлением суперкомпьютера, но внезапно — сюрприз! — разумная и слишком уж человечная машина, которая питает слабость к стихам, впадает в депрессию. Из-за сбоя техники Оуэн и Энни невольно оказываются связаны и вместо того, чтобы преодолевать свою боль во снах по отдельности, следуют друг за другом из фантазии в фантазию, где из раза в раз переживают квесты по одному и тому же паттерну, так или иначе притираясь друг к другу.

Участие в сериале — любопытный опыт и для лауреатки «Оскара» Стоун, и для дважды номинанта Хилла. «Маньяк» как калейдоскоп историй в самых разных жанрах — от ситкома в духе 80-х до гангстерского нуара — стал интересной актёрской задачей и возможностью показать свой богатый диапазон для обоих. Если персонаж Эммы Стоун более однозначный, с чёткой аркой и целью — справиться с горем потери, то герой Хилла сложнее и раскрывается не сразу. 

Стоун с удовольствием погружается в характеры, абсолютно не красуясь перед камерой, держит историю в тонусе и, бесспорно, преуспевает. В кого бы ни перевоплощалась её Энни в очередном сне — будь то сердобольная пергидрольная медсестра или эльфийка в мире, подобном толкиеновскому Средиземью, — в ней всегда остаётся стержень, частичка реальной Энни, которая никуда не уходит вне зависимости от обстоятельств. 

Джона Хилл же увлекается каждым из своих персонажей (которые, будем честны, по отдельности не так уж интересны), и черты настоящего Оуэна стираются в его воображаемых личностях. Зато герой Хилла более трагичен: после срыва десятилетней давности он страдает разновидностью шизофрении, видит то, чего нет, и ждёт, когда связной принесёт ему весточку, что пора спасать мир. Родные относятся к нему снисходительно, если не сказать с презрением — крошечная фотография Оуэна висит на стене отдельно от группового портрета остальных членов семьи. Его жизнь — противоположность жизни брата, золотого мальчика и всеобщего любимца. Потеряв надежду на принятие и любовь близких, Оуэн пытается просто удовлетворять желания семьи, чтобы не подвергнуть фамилию позору — пусть это и делает его ещё более несчастным.

Тем не менее надежда для героев есть. В своих фантазиях они расцветают, обретают силу и решимость, которых так недостаёт им в реальности. Раз за разом они возвращаются друг к другу, и в этом есть некоторое утешение: даже в мире депрессивной антиутопии остаётся место простой человеческой привязанности, теплу и взаимоподдержке. 

Несмотря на неровный темп и несколько размытые образы, «Маньяк» подкупает мелкими деталями и второстепенными фигурами: это и похожая на персонажа из фильмов Уэса Андерсона доктор с безупречным каре и с неизменно дымящейся сигаретой в руках (Соноя Мидзуно); и безликий и неуклюжий робот-малыш, который собирает с тротуаров отходы собачьей жизнедеятельности; и фиолетовый коала-шахматист с синдромом Туретта. Отдельного упоминания стоят выдуманные социальные сервисы: AdBuddy — возможность получить средства для оплаты мелких товаров взамен на беседу с рекламным агентом, а также встречи с незнакомцами, которые притворяются твоими старыми друзьями или родственниками (последний вариант, кстати, уже существует в Японии).

В удачные моменты «Маньяк» остроумен и интересен. Но иногда сюжет скачет по виткам альтернативной реальности, тонет в наслоениях незначимых историй и утрачивает связь с общей линией — и тогда сериал теряет динамику и становится уныл, как пересказ чужого сна, который всегда скучно слушать. Трудно сказать, является ли неровный темп истории, типичной для Netflix, издержкой растянутого хронометража (10 серий по 26–47 минут, которые можно было уместить в 5-6 эпизодов) или амбициозной авторской задумкой — чтобы проиллюстрировать эмоциональную нестабильность главных героев, их уязвимость и неприспособленность к жизни.

Не усмотреть отсылки «Маньяка» к другим кинофантасмагориям невозможно — и из-за этого кому-то сериал может показаться вторичным и вызвать ощущение «где-то это мы уже видели». Фукунаге очевидно нравится творчество Терри Гиллиама, но, чтобы тягаться с мастером, первому не хватает злободневности и острых углов. На ум также приходят и причудливая «Наука сна», и нежная история любви в «Вечном сиянии чистого разума» Мишеля Гондри, и недавняя лента Спайка Джонза «Она» об отношениях с искусственным интеллектом, и «Мир Дикого Запада» c его нелинейными таймлайнами, и аналогично стилизованный под ретро сериал «Легион», и «Начало» Кристофера Нолана, где так же трудно отделить реальность ото сна. Словом, мудборд у режиссёра получился солидный и достойный уважения, и таким же получился и сериал, необычным и захватывающим — как странный сон, который долго не можешь выкинуть из памяти. Для тех, кто решится на просмотр «Маньяка», есть два совета: один — умерить ожидания, а второй звучит как цитата из фильма Гондри — «Знаете, Джоэл, волшебство исчезает. Что будем делать? — Наслаждаться моментом».

ФОТОГРАФИИ: Netflix