СериалыСмех сквозь слёзы: Грустная жизнь комиков в сериале «I’m Dying Up Here»

Дмитрий куркин

«Эти ребята, комики — у них не бывает жизни. Их будни — беспросветное говно. У них очень мало друзей, у них нет семей, у них есть только это. Всё хорошее, что есть в их жизни, — это пятнадцать минут на сцене, иногда раз в неделю, иногда раз в месяц». Луи Си Кей был не первым, кто подметил парадокс: те, чьё ремесло — заставить других смеяться, в обычной жизни часто оказываются крайне подавленными людьми, индустрия шутки — безжалостная мясорубка, а в основе почти всякого яркого стендапа лежит если не личная катастрофа, то по крайней мере трагедия духа: рутина, повседневная скука, одиночество. Авторы сериала «I’m Dying Up Here» («Умираю со смеху»), стартовавшего на Showtime в минувшие выходные, похоже, согласны с этой мыслью.

Стендапер Клэй смотрит собственное выступление на популярном шоу Джонни Карсона. Он только что вытянул счастливый билет — попал на телевидение, подкрепив репутацию восходящей звезды сцены, — но победителем он не выглядит. В то время как его коллеги празднуют его успех, он сидит в одиночестве в номере отеля, сжимая банку пива. Он выглядит уставшим. В тот же вечер Клэя собьёт автобус, и его коллеги — это им предстоит двигать историю дальше — не будут до конца уверены в том, что это был просто несчастный случай.

Название, место и время действия и, надо полагать, кое-какие анекдоты «I’m Dying Up Here» позаимствовал из одноимённой книги Уильяма Неделседера, автора документального исследования золотой эпохи стендапа — 70-х годов, когда жанр вышел на новый бескомпромиссный уровень откровенности и посеял целую плеяду известных комиков (среди прочих — Джей Лено и Дэвид Леттерман). Многие из них до сих пор в строю, но из стендапа сбежали при первой же возможности. На одном из предпоказных круглых столов Джима Керри, исполнительного продюсера сериала, спросили, не собирается ли он вернуться к выступлениям по случаю премьеры. Керри с таким энтузиазмом ответил «нет», что сомнений не оставалось: «I’m Dying Up Here» — что угодно, только не комедия. В том же духе высказываются другие ветераны стендапа, появляющиеся в сериале в эпизодических ролях (что характерно, почти никто из них не играет собственно комиков).

Показательно и то, что у «I’m Dying Up Here» пока не слишком хорошая пресса (Showtime даже выложил пилот в Сеть для бесплатного просмотра, что едва ли стал бы делать, если бы был полностью уверен в успехе сериала), зато почти единодушное одобрение комиков. И правда, вялотекущий первый эпизод пока не обещает крутых поворотов сюжета. Зато представляет целую галерею персонажей, не самых простых в общении людей, которые, тем не менее, чувствуют странное профессиональное родство друг с другом.

Все они аутсайдеры, каждый на свой манер: хозяйка клуба Голди (Мелисса Лео), обладательница железных кулаков и крутого нрава (только так можно хоть как-то преуспеть в сообществе, где женщинам приходится вкалывать вдвое больше, чем мужчинам); ветеран Вьетнама Ральф (Эрик Гриффин); Рон и Эдди (Кларк Дюк и Майкл Ангарано), пара наивных гиков из Бостона, которые потратили последние деньги, чтобы приехать в Лос-Анджелес, и явно не в курсе новостей о смерти «американской мечты»; Адам (Рональд Сайлер), научившийся отвечать на расистские шутки, но изнывающий от нереализованных амбиций, которым явно не соответствует его слабохарактерный менеджер (Альфред Молина). Эпоха эпохой, но каждый из этих типажей легко представить за кулисами подвального клуба и сегодня. «Неважно, о каком поколении идёт речь, в какое время происходит действие. Как комики мы все повязаны одними и теми же армейскими байками», — говорит Аль Мадригал, бывший корреспондент шоу Джона Стюарта и один из актёров сериала.

70-е в сериале служат не столько историческими декорациями, сколько плодотворной почвой. Для стендапа они и правда была эпохой водораздела, а современное поколение комиков до сих пор оглядывается на неё как на образец. Одни только резиденты клуба The Comedy Store могли бы написать тома о том, как закалялась сталь, а стендап из приюта для неустроенных людей с жёстким чувством юмора превратился в некое подобие индустрии. И это превращение не было гладким. В 1979 году комики Comedy Store даже создали неофициальный профсоюз и объявили забастовку: платить им за выступления в то время никто и не думал, что уже кое-что сообщает о состоянии дел в стендапе, где средний доход не всегда поднимался выше тысячи долларов в год. Акция закончилась неудачей, а один из пикетчиков, Стив Лабеткин, вскоре покончил с собой. Драматических сюжетов «I’m Dying Up Here» хватит с запасом.

Судьбу сериала же сейчас предсказать трудно: он может как закрыться после первого же сезона, так и застрять на телевидении на годы. Но изнанка стендапа явно становится горячей темой. В марте состоялась премьера сериала «Nobodies», в фокусе которого реально действующая труппа комиков-импровизаторов The Groundlings (созданная всё тогда же, в середине 70-х) — и в него с готовностью вписались звёзды цеха от Мелиссы Маккарти и Майи Рудольф до Джейсона Бейтмана и Кристен Уиг. Завсегдатай Comedy Central Пит Холмс в прошлом году выпустил сериал «Crashing» — фактически автобиографию, полную грустных подробностей о том, из какого сора приходится выбираться молодому комику, решившему связать свою жизнь со стендапом. Эми Шерман-Палладино (создательница «Девочек Гилмор») с успехом презентовала на Amazon пилот «Блистательной миссис Мейзель», в котором заглавная героиня, примерная еврейская жена из нью-йоркских 50-х, помогающая писать шутки мужу-стендаперу, в конечном счёте — и не от хорошей жизни — выходит на сцену сама.

И «Nobodies», и «Crashing», и «Миссис Мейзель» с «I’m Dying Up Here» роднит одна и та же идея: лучшим топливом для комедии высшего уровня — жёсткой, правдивой, провокационной — в итоге становятся собственные боль, гнев и стыд. То, о чём говорить проще, оборачивая рассказ в пулемётную очередь шуток. Или, как говорил кто-то из современников по другому поводу, есть только один настоящий юмор — чёрный юмор. Всё остальное — просто хорошее настроение.

Фотографии: Showtime