СериалыСериал «Кризис в шести сценах»: Всё, за что любят Вуди Аллена

Семейные ценности

Адепт психотерапии и создатель запоминающихся предысторий для каждого центрального персонажа, Аллен никогда не отпускает героев гулять в одиночку. Про придуманных им мужчин и женщин не скажешь «без роду и племени». У большинства героев есть требовательные матери и маячащие отцы, проблемные супруги, от которых хочется сбежать к любовникам, дети и друзья, скованные одной цепью обязательств, ритуалов и чувства вины. Аллен, многие десятилетия работающий с родной сестрой в качестве продюсера, как никто понимает определяющую роль семейного влияния.

В «Кризисе в шести сценах» мы видим динамику старомодных отношений в паре, которая живёт вместе так долго, что скорее всего супруги умрут в один день. Сидни и Кей поженились после Первой мировой войны и меряют мир категориями из прошлого века. Как минимум, это один брак на всю жизнь. Им уже нечего делить, как алленовским героям «Мужей и жён» или «Преступлений и проступков». Они выглядят жутко несовременно — и в этом их обаяние и сила: несмотря на возраст Сидни и Кей предельно гибки по отношению друг к другу и научились уживаться под одной крышей, не зацикливаясь на противоречиях. Сообщничество и дух приключения, в котором супруги не сознаются друг другу до поры до времени, роднит их с героями «Мелких мошенников» или «Загадочного убийства на Манхэттене». А родительская динамика по отношению к случайно причалившей беглянке напоминает конфликт отцов и детей в «Днях радио», «Будь что будет» и «Светской жизни», где старшие продолжают опекать младших, невзирая на их стремление к независимости.

Если отложить в сторону горькие и депрессивные фильмы режиссёра о семейных неурядицах (самые трудные и опечаливающие — «Интерьеры» и «Сентябрь», самый популярный и при этом глубокий — «Ханна и её сёстры), Аллен — один из самых убедительных портретистов не слишком счастливых семей, в которых люди не умеют или не стремятся слушать друг друга. Так, фильм «Ты встретишь таинственного незнакомца» — историю обесценивания и лицемерия — он наполнил саркастичными гэгами, а мюзикл о несбывшихся мечтах «Все говорят, что я люблю тебя» — музыкальными номерами, смешными камео и шаржами на трагичные жизненные сценарии.

Приметы времени

Сериал о молодой бунтарке в гостях у пожилых консерваторов вводит в заблуждение интонацией и авторской небрежностью. Как только Майли Сайрус в карго-штанах, говорящая только на повышенных тонах, начинает вещать о Марксе — сразу мерещится брюзжание режиссёра: все революции — не более чем следствие употребления марихуаны, плохих манер и слишком большого количества свободного времени. На самом деле Аллен, лично заставший перемены 60-х и во многом ставший их катализатором, передаёт привет себе и ровесникам: вместе они десятилетиями продвигали в массовой культуре и объясняли в сдержанных интонациях всё то, во что верит Ленни Дэйл. Безграничный и разнообразный мир без дихотомии Холодной войны, чуть больше возможностей для тех, кому не так сильно повезло, свобода заниматься тем искусством, в которое веришь, и дискутировать на любые темы, не боясь взрыва негодования.

«Кризис в шести сценах» начинается с наивного желания 70-летнего главного героя сделать чуть более интересную стрижку — предположительно под Джеймса Дина, и завершается революционерами в гостиной, беседующими о «калашах». Аллен часто шутит про «Чёрных пантер» и самодельные бомбы, но при этом наглядно демонстрирует разницу между жизнью в подполье и культурной апроприацией этого бунта. Дискомфорт, преследования, безденежье и выпадание из системы главной героини контрастирует с заседаниями читательского клуба бабушек, которые погружаются в Фанона, или велеречивыми разговорами о Кубе в салонах в исполнении тех, для кого эти события — исключительно предмет для смолл-тока. 

Аллен, лично заставший перемены 60-х и во многом ставший их катализатором, передаёт привет себе и ровесникам

Историческая драма — высказывание о времени, которое ограняет, но никогда не определяет личность, — постоянный приём Аллена, к которому режиссёр прибегает едва ли не чаще, чем устраивает съёмки в новых и красивых городах. В комедии «Любовь и смерть» он иронизировал над русской классикой XIX века и высмеивал клише массовой культуры, по которым иностранцы до сих пор постигают загадочную русскую душу. В «Зелиге» рифмовал идею конформизма с беспощадной историей первой половины XX века, где для безопасности и выживания необходимо было отказаться от идентичности и мимикрировать под среду. В «Пурпурной розе Каира» — проникновенном фильме о магии кино — объяснял феномен золотого века Голливуда: индустрия питалась из карманов людей, потерявших надежду и влюблявшихся в кинозвёзд, когда их собственная жизнь не сулила ничего хорошего.

В «Пулях над Бродвеем» Аллен вспоминал о бардаке гангстерского десятилетия, когда мафиози не только воротили делами, но и предлагали идеи для пьес, покупали расположение актрис и нанимали многочисленную свиту для каждого каприза. В «Полночи в Париже» режиссёр остановился на болезни золотого века — превознесении мифического прошлого против предсказуемого настоящего: Париж 20-30-х оживает как иллюстрация времени, где хочется быть. Последний фильм Вуди Аллена «Светская жизнь» фиксировал героя у истоков индустрии развлечений, но его выбор — гангстерский сценарий дельца, трофейная красавица-жена и лицемерные измены. Не желая быть разнорабочим на фабрике грёз, персонаж Джесси Айзенберга бросился на доступную возможность, которая не требовала от него смелости.

Отношения поколений

Все старшие хотят для детей лучшей жизни — чаще всего той, которую они упустили или прожили не на полную мощь. «Если бы молодость знала, если бы старость могла» — от этой известной поговорки зачастую отталкивается и Аллен. В «Кризисе в шести сценах» Ленни Дэйл двигается, ведёт себя и говорит не так, как приютившая героиню пожилая знакомая и её муж. В то же время второй важный персонаж сериала — друг семьи Алан Брокман, который тоже гостит у Сидни и Кей и вроде бы является частью поколения 60-х — органически и психологически имеет куда больше общего с родителями, чем с ровесницей-антиподом. Борзые замашки, категоричность и непривычная решительность Ленни Дэйл так контрастируют с на всё согласной невестой Алана, что быстрая и жгучая влюблённость не заставляет себя долго ждать. Сама же Ленни быстро налаживает интеллектуальный обмен с Кей и её ровесницами из читательского клуба. Во-первых, из-за своих феминистских взглядов на Кей как жертву патриархата, во-вторых, из-за любопытства и открытости старшего поколения. Старушки, конечно, по привычке стоят на своём, но охотно ввязываются в не свойственные им авантюры, умеют слушать, сострадать и верят во всё лучшее, что хранится под шелухой максималистских жестов и заявлений. 

Патернализм, покровительство и симбиоз Вуди Аллен использовал сразу в нескольких своих фильмах. В недолюбленном, но стоящем «Кое-что ещё» персонаж Аллена проводит долгие часы за общением с Джейсоном Биггсом — парень на распутье годится ему в сыновья и в свои 20 с чем-то мучается теми же вечными вопросами, которыми мучился и герой Аллена в юности. Взаливая на себя обязанности наставника, Аллен пытается провести его по неприятной дороге разочарований и болезненных отношений, он видит в парне неопытного и немного другого себя. Лучшая новелла «Римских приключений» с Алеком Болдуином и Джесси Айзенбергом рассказывает о 40-летнем архитекторе, который встречает молодого студента, так похожего на него 20-летней давности, и становится его призраком-советчиком относительно выбора в жизни и встречающихся соблазнов. Наблюдательный, опытный и непроницаемый для манипуляций, он уверенно комментирует события из жизни студента, но тому предстоит совершить собственные ошибки и научиться отделять зёрна от плёвел исключительно своими силами. Большие надежды ранней молодости отодвигают скепсис зрелости — по-другому и быть не может. 

Харизматичные женщины

Решение отдать Майли Сайрус главную роль в «Кризисе в шести сценах» — спорный выбор. Как минимум первые пару серий певица разминает актёрские мускулы и не даёт убедительной игры. На кого по-настоящему направлена камера Аллена, так это на вторую героиню сериала — Кей — в исполнении легендарной комедиантки, актрисы и режиссёра Элейн Мэй. Известно, что актрисам в годах труднее получать роли и даже статус живой легенды не гарантирует внимания со стороны кастинг-директоров и режиссёров. Элейн Мэй 83 года, и она играет колоссально, смешно и ломает стереотипы о женщинах в возрасте.

Есть сценарная теория о том, что главный герой — тот человек, который меняется на протяжении истории больше остальных, и Кей, безусловно, — сердца пламенный мотор. Именно она принимает молодую гостью без предрассудков, ввязывается в непонятные приключения, становится катализатором женского движения среди ровесниц и начинает анализировать себя. От жены на задворках она разрастается до главной героини, на молодость которой, к сожалению, не выпали большие перемены.

Сильные женские персонажи — постоянные герои фильмов Аллена: именно поэтому у него мечтают сыграть многие голливудские актрисы. Режиссёр работает с большим количеством женщин в производстве и отдаёт им больше половины экранного времени. Обвинения Аллена в мизогинии разбиваются ещё и о тот факт, что любые женские персонажи, даже в случае камео, всегда похищают зрительское внимание у мужских. Женщина у Аллена — не покорная партнёрша, а ось, вокруг которой вертится вся система социальных отношений. Начиная с памятной Энни Холл, изменившей каноны героинь в американском кино, до поздних фильмов режиссёра, его девушки — глыбы, которые всегда больше навязанных стереотипов.

Сильные женские персонажи — постоянные герои фильмов Аллена: именно поэтому у него мечтают сыграть многие голливудские актрисы

В «Вики Кристине Барселоне» и «Воспоминаниях о звёздной пыли» главный герой окружён сразу тремя восхитительными женщинами и не в состоянии сделать решающий выбор. В «Полночи в Париже» и «Магии лунной ночи» камера захватывает Эмму Стоун и Марион Котийяр — именно они стоят того, чтобы оказаться в Берлине 30-х или Париже 20-х, как бы ни манила жизнь на курорте или ужин с Сальвадором Дали. Малоизвестный факт, но именно Аллен снял один из самых сильных и прославляющих женщин фильмов — «Элис» — без каких бы то ни было громких манифестов в медиа. Несмотря на комика Ларри Дэвида в «Будь что будет» именно Эван Рэйчел-Вуд, пытаяющаяся пробиться на Манхеттене, — точка пересечения всех сюжетных нитей.

Как бы ни был убедителен Джесси Айзенберг в истории взросления в «Светской жизни» или «Римском приключении», главный фокус ромкомов Аллена всегда — лучшие актрисы, которых он снимает жадно и пачками, как только они загорятся. Кристен Стюарт против Блейк Лайвли или Эллен Пейдж против Греты Гервиг. А ещё вы знали, что Аллен снимал Мадонну, Джулию Робертс и Миру Сорвино? Срочно торопитесь пересматривать его фильмографию.

Гротеск

Негативные рецензии на сериал Аллена переполнены обвинениями в клише, самопародии и повторах — в чём легко обвинить всех режиссёров с узнаваемой манерой. Пожалуй, ключевой момент, который стоит учесть перед просмотром «Кризиса в шести сценах», — это не столько ситком, сколько гротеск в историческом контексте. Как «8 женщин» Франсуа Озона, характерный китч Педро Альмодовара, фильмы Терри Гиллиама или кино о шпионе Остине Пауэрсе. В «Кризисе» Вуди Аллен с лёгкостью возвращается на 40 лет назад — во времена, когда у него не было Оскара и статуса важного режиссёра и он баловался дурашливыми комедиями на злобу дня.

«Фильм Бананы» — стёб над революционными движениями в Латинской Америке — Аллен снимал в условиях политического обострения 70-х в стремлении разрядить обстановку и сбавить градус серьёзности. Главный герой, попадающий в армию влиятельного команданте — из того же поколения, что и максималистка Ленни Дэйл. «Хватай деньги и беги» стал одним из первых мокьюментари-фильмов: Аллен превратил мелкого мошенника в главного героя, а медийные способы подачи истории — шок! видео! сенсация! — в убедительный сатирический инструмент. В «Мелких мошенниках» режиссёр доводит до абсурда идею ограбления банка: в первой половине фильма герои совершают преступление, а во второй пытаются смириться с новым статусом и обременительным состоянием. Оказывается, выбирать ковёр с зеброй и коллекционировать произведения искусства ничуть не проще, чем делать подкоп под банк.

В «Спящем» режиссёр иронизирует над феноменом «человека, упавшего на Землю» и всеми бесплотными мечтами о покорении Вселенной и победе в космической гонке. Спустя полвека после немых фильмов Аллену хватает смелости признать, что подскользнуться на гигантской банановой кожуре — всё ещё работающий комедийный приём. В «Любви и смерти» он доводит до абсурда метания героев русской классики. А в мокьюментари «Зелиг» — попросту одной из самых умных комедий ХХ века — обрушивает на зрителей шквал чёрного юмора и шутки о социальном статусе, цвете кожи, зыбкости «нормы» и силе социального течения. Смех после Холокоста нужен не меньше поэзии — просто чтобы в лёгкие поступал кислород.

В «Кризисе из шести сцен» Аллен вернулся к давнему себе и в чём-то безусловно повторился. Однако главным образом в своем первом сериале режиссёр говорит о том, что с абстрактными идеями революции, перемен и мировой справедливости куда проще совладать, когда они материализовались у тебя на кухне, слишком много курят и норовят съесть порцию любимого цыплёнка по-китайски. 

Фотографии: Amazon Studios