СериалыКак жить дальше:
Чему нас научил четвертый сезон «Девочек»
Почему смотреть сериал про себя самих не просто не стыдно, но и полезно
Текст: Анна Сотникова
В первом сезоне сериала «Девочки» Ханна, героиня Лены Данэм, накурившись опиума, приходит навестить родителей и сбивает их с толку заявлением: «Вы сейчас только не выходите из себя, но, мне кажется, я могу стать голосом своего поколения. Ну или, по крайней мере, голосом какого-нибудь поколения». Вероятно, каждая вторая колонка про сериал «Девочки» или его создательницу Лену Данэм начинается с этой цитаты. Если раньше это выглядело вызывающе, самоуверенно и даже нахально, то к четвертому сезону — то есть к 2015 году — вполне очевидно, что Данэм голосом поколения все-таки стала. И тут же начала в этом сомневаться.
Ханна Хорват, девушка, склонная к громким заявлениям, отправилась в колледж в Айове для того, чтобы научиться писательскому мастерству, — а точнее, чтобы самоутвердиться в среде будущих профессиональных писателей. Ее однокурсники пишут про роботов и детские травмы, она продолжает писать про себя. Редактор, который согласился платить ей за рассказы о том, как во время орального секса у ее парня вышел камень из почек, спрыгнул с моста, оставив Ханне в наследство договор с издательством, не позволяющий ей продать существующие записи кому-нибудь другому в ближайшие семь лет. Новых историй, которых хватило бы на целую книгу, с ней не произошло. Старые истории, в которых нет ни структуры, ни морали, ни того пафосного надрыва, который так ценится в современных писателях, выглядят неконвенционально, нелепо и непонятно. Каждый воркшоп в колледже заканчивается скандалом, когда Ханна пытается себя оправдать, доказывая, что ее короткие зарисовки тоже можно считать искусством. Разумеется, в первую очередь она пытается доказать это не им, не нам, а самой себе.
За четыре года своего существования «Девочки» сумели перерасти монолог Данэм о ее личных проблемах и кризисе самоидентификации и превратиться в полноправное художественное произведение, по которому, есть вероятность, много лет спустя можно будет изучать целое поколение молодых девушек начала 2010-х. Это не то чтобы феминистский манифест — просто культура слишком долго предлагала им помолчать в сторонке, потому что их голос ничего не значит. Данэм же вовремя поняла, что для того, чтобы тебя услышали, стоит говорить быстрее и громче остальных. На постере ее первого и пока что единственного полного метра «Крошечная мебель» красуются слова: «Аура хотела вам сообщить, что ей сейчас очень нелегко».
Данэм вовремя поняла, что для того, чтобы тебя услышали, стоит говорить быстрее и громче остальных
«Девочки» начинались с эксгибиционистского выхода Данэм на пустую сцену и работали на эффекте узнавания: вот родители перестали давать деньги на еду и квартиру, вот разговор о неврозах и выдуманных болезнях, вот странный парень, к которому по какой-то причине всегда возвращаешься, вот, наконец, неприглядная нагота и неудобная грудь. У нее действительно тяжелый период, и она — в качестве своего рода психотерапевтической практики — хочет, чтобы мы об этом знали. Но время шло, героини сериала росли вместе с его создателями, у каждой появилась своя жизнь. Третий и наименее удачный сезон был посвящен расхождению путей, потере связи со старыми друзьями и кризису взросления, потому что взрослеть — это больно, а пытаться сделать вид, что в исчерпавших себя отношениях ничего не изменилось, — еще больнее. Попытка выдать собственные проблемы за искусство оборачивалась набором сцен, похожих на студенческие упражнения в сценаристском воркшопе.
К четвертому сезону Данэм, в конце концов, просто отпустила себя, так что «Девочки» внезапно оказались гораздо больше, чем изначально казалось. Что это вообще такое — взрослеть? И в частности, что значит «взрослеть» для молодой девушки? Идти против себя, принимать сложные решения, зачастую требующие определенного самоотречения. Ошибаться, часто и всегда глобально, но учиться открыто признавать свои ошибки. Проблемы Данэм превратились из личных в универсальные. Депрессия — главная болезнь поколения кидалтов, мучительно пытающихся выбраться из детства, но застрявших в эпохе великой неприкаянности.
Проблемы, прежде сваливавшиеся на преимущественно нее одну, теперь равномерно распределяются между всеми героинями. Ханна оставляет попытки состояться как писатель и устраивается в школу учителем на замену: «Если не можешь создавать, учи». Это не искусство, а ты не художник — бесконечно твердит ей окружающий мир. Тем сложнее оказываются встречи с новой девушкой Адама, настоящей современной художницей, расчетливой девицей, которая не пользуется дезодорантом. Шошанна отправляется в путешествие по собеседованиям, чтобы прийти в бешенство от того, что образованная и целеустремленная девушка в Нью-Йорке не может найти приличную работу, не имея опыта, а вот парня — может. Марни, привыкшая в любой ситуации терпеть, дождалась, пока ее любовник, он же соавтор, бросит другую девушку и сделает ей предложение. Джесса подружилась с Адамом на собраниях анонимных алкоголиков и пытается завоевать странного парня по имени Эйс — еще одного художника с отсутствующими манерами. Адам старается изменить свою жизнь при помощи новых отношений.
Все эти вещи так или иначе окажутся ошибками, и преодолеть их можно, только приняв настоящее в самой жестокой форме. Забыть про парня, который говорит «я как раз собираюсь в тебя влюбиться», и согласиться на работу в Японии. Забыть про парня, который ставит тебя в неловкое положение, приводя в гости к бывшей девушке, и собраться стать психотерапевтом. Забыть про парня, которому посвятила несколько лет своей жизни, и признать, что пришло время двигаться дальше. Забыть про парня, который изводил тебя невыясненными отношениями, а потом не явился на ответственное выступление, и стать увереннее в себе.
Каждая найдет свой путь из тянущих вниз отношений и перейдет на новый этап, оставив мужчин в недоумении
Последняя серия заканчивается идиллическим эпилогом в духе какого-нибудь «Дневника Бриджит Джонс». Торжество освобождения от груза проблем и общего невротического состояния, женский день, ознаменованный и зарифмованный с родами сумасшедшей сестры Адама Кэролайн. Героини всё еще не могут найти себя и справиться с общей неустроенностью, но научились говорить нет, верить в себя и принимать решения. «Спасибо большое, я как-нибудь сама», — каждая найдет свой путь из старых, невнятных, тянущих вниз отношений и перейдет на новый этап, оставив мужчин в недоумении.
«Если феминизму надо превратиться в бренд для того, чтобы впитаться в искусство и что-то изменить, то я не против», — говорит Данэм в одном из своих интервью. За последние пять лет эта болтливая еврейская девочка, постоянно шокирующая окружающих нескромными рассуждениями, на которые в мужском мире никто бы не обратил внимания, сама успела превратиться в бренд или даже в собственный арт-проект, вызывающий куда больше уважения, чем выходки Джеймса Франко и Шайи ЛаБафа. Она действительно оказалась голосом поколения, которому очень надо выговориться, но боязно, что никто не будет слушать. Про феминизм, про неврозы, про отношения, про творческий и личностный кризис, про все эти идиотские ситуации, из которых складывается жизнь. Данэм высказывается за всех и сразу, и как женщина, и как автор, и как спикер, и как комментатор. В этом ее сила и в этом ее безусловное искусство, нам же остается только слушать и не перебивать. Это может раздражать, но придется потерпеть — нам есть чему поучиться у самих себя.
Фотографии: courtesy of HBO