МузыкаIC3PEAK и центр «Э»:
Почему государство взялось за музыкантов,
но отъехало

История отмены концертов и преследований музыкантов российскими силовиками и активистами за последние десять лет потянет на увесистую книгу. В ней даже есть готовые главы. Вот Ивана «Noize MC» Алексеева задерживают в Волгограде после исполнения песни «Кури бамбук» о полицейском произволе, отправляют в СИЗО и предлагают записать публичное извинение — в качестве послесловия рэпер записывает трек «10 суток». Вот группу «Барто» вызывают на Петровку объясниться по поводу текста песни «Готов», которую они сыграли на митинге в защиту Химкинского леса и которую правоохранители проверяли «на экстремизм». Вот казаки с нагайками бегают за группой Bloodhound Gang. Вот так называемые православные активисты из движения «Божья воля» пытаются не допустить выступления «мракобесных» металлистов. Вот по следам российско-украинского раскола проходит информация о чёрных списках, куда занесены Диана Арбенина, Андрей Макаревич и другие музыканты, уличённые в политической нелояльности. Их концерты один за другим срываются: официально их не запрещают, но визита силовиков или звонка из местной администрации обычно хватает, чтобы владельцы клубов «хорошо подумали» и отменили выступление.

Нынешняя волна просто ещё одна глава в этой хронике, и понимают это в первую очередь сами музыканты. Это объясняет, почему, когда в Краснодаре арестовывают рэпера Хаски, Баста, Noize MC и Oxxxymiron в считаные часы организуют сборный концерт в его поддержку: Нойз вряд ли забыл свои приключения в Волгограде, Баста и Мирон по тем или иным поводам тоже оказывались в фокусе внимания людей в погонах.

В российской политике нулевых, на фоне первого украинского майдана с его революционными концертами, связка «музыканты — подростки» считалась одной из ключевых и чётко контролировалась администрацией: представителей русского рока приглашали на встречи в Кремль и включали в программу выступлений летнего лагеря на Селигере, где собирался актив движения «Наши». Молодёжь не должна была учиться у музыкантов пассионарности, даже если она не выходила за рамки художественного жеста.

Нынешние музыканты ведут себя вполне дерзко и независимо: и конферанс, и сетлист концерта «Я буду петь свою музыку» были политическим выступлением, рэпер Face после выхода нового альбома дал интервью в поддержку оппозиционного политика и критикует власть, а в текстах IC3PEAK сочувствие бунту прозрачнее, чем вода в клипе, смутившая силовиков. Сборный концерт музыкантов в день ареста Хаски уже сравнивали с реакцией театрального цеха на дело режиссёра Кирилла Серебренникова — первые выглядели гораздо решительнее. 

IC3PEAK  «Смерти Больше Нет»

Но у лихорадки концертной осени 2018 года есть важная особенность: кажется, это не просто организованное преследование инакомыслия, а ещё и паника, охватившая государственных людей. Они обнаружили вдруг, что под боком у них выросло поколение, которые они не чувствуют и не понимают. В какой-то степени подростков они боятся примерно так же, как Интернета. Бесконтрольная молодёжь, по мнению власти, ходит на митинги Навального, организует заговоры в мессенджерах, бесчинствует на концертных стадионах и взрывает школы — и всё это буквально через запятую.

«Молодые люди с неустойчивой психикой каких-то лжегероев для себя создают, это значит, что все мы, вместе взятые, не только в России, но и в мире в целом плохо реагируем на изменяющиеся условия в мире. Это значит, что мы не создаём нужного, интересного и полезного контента для молодых людей. Они хватают вот этот суррогат героизма. Это приводит к трагедиям подобного рода», — заявил Путин на следующий день после трагедии в керченском колледже. Силовики быстро расшифровали послание президента и назначили виновных в изготовлении «суррогата» — музыкантов, чьи треки подростки выкладывают в соцсетях. 

Примерно в то же время высказались обеспокоенные родительские комитеты, и их совместного с силовиками внимания оказалось достаточно, чтобы в клубе, где должен пройти концерт исполнителя, внезапно устроили проверку пожарной безопасности или начали искать взрывчатку — хотя чаще всего и такое представление не приходится устраивать, достаточно одного предупредительного звонка администраторам заведения.

Музыканты всегда были удобными стрелочниками, которых можно обвинить в «дурном влиянии» на молодых людей (а начиная с Мэрилина Мэнсона и трагедии в «Колумбайне» — ещё и сделать ответственными за вооруженное насилие в школах). Это намного проще, чем попытаться понять проблемы, мысли и чувства подростка. Это даже проще, чем повесить вину на какую-нибудь молодёжную субкультуру или интернет: тех, кто конкретно во дворе или соцсетевом паблике занимается одурманиванием неокрепших умов, пойди ещё найди — а музыканты вот они, запретите их. 

Элджей «Рваные джинсы»

Абсурдность этой логики очевидна, кажется, даже тем, кто ратует за правильное патриотическое воспитание подрастающего поколения. А ещё больше им очевидно, что они столкнулись с чем-то по-настоящему большим и непонятным — кем-то, кто собирает тысячные залы по стране и кто оказывается в топе прослушиваний по итогам года. И кого будет трудновато заглушить несколькими полицейскими рейдами. 

Сергей Кириенко на съезде «Единой России» называет недавние запреты концертов «глупостью». Рамзан Кадыров предлагает IC3PEAK и Хаски выступить в Чечне (при всей двусмысленности приглашения вряд ли бы он прислал его тем, кого на государственном внесли в чёрные списки). Татьяна Москалькова на встрече с Путиным поднимает вопрос о концертах рэперов. А телеведущий канала «Россия» Дмитрий Киселёв сам пытается читать рэп в их поддержку.

За год-полтора — примем за точку отсчёта поединок Оксимирона и Славы КПСС, после которого многие соотечественники открыли для себя традицию рэп-баттлов — общество успело прочувствовать, что оно имеет дело с серьёзным культурным пластом, от которого нельзя просто отмахнуться. Но что именно он собой представляет, истеблишмент так и не разобрался, а потому пытается или неловко заигрывать с ним, как герой мема со Стивом Бушеми, или, по старой привычке, поскорее запретить. И выясняет, что оба метода не работают.

Достоверные причины кампании против музыкантов неизвестны: власть может тестировать общественные настроения, проверять, как властители подростковых дум ответят на давление, а может просто одной рукой репрессировать, а другой — примирительно гладить по голове, ссылаясь на перегибы на местах. Выигрышная стратегия, тем не менее, очевидна: быстрая мобилизация и финансовая независимость музыкантов (многомиллионная аудитория в YouTube — это в любом случае не госконтракт) создаёт пространство для манёвра. Одни чиновники неизбежно станут спорить с другими о том, что послание президента «не так расшифровали».

Фотографии: Facebook