МузыкаDAMN.: Критики о том, почему Кендрик Ламар заслуживает Пулитцеровскую премию
«Чем меньше ложных иерархий, тем лучше»
дмитрий куркин
Кендрик Ламар получил Пулитцеровскую премию в области музыки. Его прошлогодний альбом «DAMN.» был отмечен как «виртуозная коллекция песен, объединённых аутентичностью диалектов и ритмичным динамизмом, представляющих собой волнующие зарисовки о трудностях жизни современных афроамериканцев». Решение жюри премии, которую традиционно вручают академическим композиторам, можно назвать как минимум неординарным, а как максимум — революционным. За всю историю музыкального Пулитцера его всего три раза вручали джазменам, а представителям популярной музыки так и вовсе никогда — до этого года.
Событие можно сравнить с вручением Нобелевской премии Бобу Дилану или включением в Зал славы рок-н-ролла хип-хоп-групп вроде NWA или Beastie Boys: степенный и подчёркнуто ретроградский институт наград вдруг решает пренебречь собственными традициями и отметить наградой тех, кто в прежние годы не рассматривался бы даже как маловероятный претендент. Что это — долгожданное признание поп-музыки (и конкретно — современного хип-хопа) академическими кругами или запоздалая попытка Пулитцеровского комитета сделать премию актуальной и злободневной? Мы узнали у критиков.
Лев Ганкин
музыкальный критик, ведущий радиостанции «Серебряный дождь»
Вручение Пулитцеровской премии Кендрику Ламару — это падение одного из последних бастионов канонического олдскульного сознания, восходящего к эпохе романтизма. Оно говорит, что искусство делится на серьёзное и несерьёзное, и к первому мы относимся с придыханием и восхищением, а ко второму — в лучшем случае со снисходительным одобрением (а чаще и высокомерно-пренебрежительно). То есть это классический вариант Моцарта и Сальери, где Сальери — носитель канонического сознания (и его бесит, что уличный скрипач играет Моцарта), а Моцарту по кайфу, потому что для него этого разделения не существует. Теперь вот и для Пулитцера не существует — и очень хорошо: чем меньше ложных иерархий, тем лучше.
Почему выбор пал на Кендрика? Наверное, из-за редкого сочетания всамделишного таланта, медийной известности и мощного контекста вокруг: то есть это не какой-то самородок, появившийся невесть откуда, а в каком-то смысле промежуточный итог многолетнего развития важного американского музыкального жанра — хип-хопа. Есть традиция, на которую он опирается, и культурное движение, которое он олицетворяет, и не замечать это теперь невозможно даже в консервативно академических кругах. Но это так, предположение.
Кристина Сарханянц
музыкальный критик, автор телеграм-канала «Чушь в массы!»
Думаю, что присуждение премии Ламару — история, куда более значимая для самой институции, чем для артиста. То есть имиджево для «DAMN.» это, конечно, круто, но и только (и вообще, по-хорошему, премии с её нынешней формулировкой «…за песни, в которых отражены трудности жизни современных афроамериканцев» больше заслуживает «To Pimp a Butterfly»). А вот Пулитцер этим решением нарочито, показательно поворачивает к мейнстриму, пытается заскочить в уходящий вагончик актуальности и хоть как-то подать голос в мире американских медиа, где молчание часто трактуется как соглашательство (в первую очередь с происходящим в общественно-политической жизни страны) или как признание в собственной некомпетентности, немощи, незначительности. И тут надо понимать, что премию дали не хип-хоп-артисту, а едва ли не главной поп-звезде страны.
Артём Макарский
музыкальный критик
Поначалу кажется, что жюри Пулитцера, не сильно думая, просто решило сделать премию более соответствующей действительности (всё-таки награждение в нулевых Адамса, Коулмана и Райха сделало премию какой-то анекдотичной). В 2013-м такая попытка уже была — премию тогда получила молодая композиторка Кэролайн Шоу, и абсолютно заслуженно: даже далёкого от академической музыки человека её «Партита для восьми голосов» явно впечатлит. И вот сейчас впервые, кажется, за историю премии награду получил человек из поп-круга — ну и, казалось бы, всё это лишь потому, что именно Кендрик был в многочисленных топах за год, то есть для омоложения выбрали самый простой вариант.
Вдумчивое переслушивание «DAMN.» показывает, что это не совсем так: это сложноустроенный альбом о происходящем вокруг рэпера и о нём самом. При этом его предыдущий альбом, «To Pimp a Butterfly», так обласканный критиками, довольно сложно переслушивать: в нём есть отличные песни, но он уже воспринимается скорее как памятник своему времени. «DAMN.» же совсем другое дело: несмотря на тяжесть тем, он легковесен, его попросту приятно слушать и переслушивать вновь. На энный раз замечаешь, как Кендрик походя бросает слова, которые в других треках идут названиями: то есть все эти «humble», «love» и «pride» возникают тут не раз и не два. Рэпер умело сталкивает личное и политическое: и жизнь семьи, и приход Трампа — здесь всё органично и довольно уместно. Многое здесь кроется в деталях: местный слушатель при упоминании Telegram, в котором Кендрик переписывается с тётей, может ухмыльнуться, но есть и интернациональные вещи. Кендрик читает куплет задом наперёд и в целом уверенно себя чувствует сразу в нескольких голосовых регистрах. Боно поёт о том, что Америка сейчас звучит как драм-н-бэйс. Даже предложение Кендрика переслушать альбом в обратном порядке не вызывает вопросов: в таком опыте тоже можно что-то найти.
Пулитцер Кендрику с музыкальной точки зрения интересен по нескольким причинам. Во-первых, это очередная легитимизация хип-хопа в академических кругах. Во-вторых, на этот раз наградили не композитора, а автора текстов и продюсера, тщательно отбирающего то, чем будут обрамлены его мысли (так работает сейчас любой большой поп-музыкант, но важно, что это умение наконец признали ценным). Лично меня Кендрик заставил задуматься о том, что пора бы начать больше разбираться в академической музыке — но, возможно, специалисты увидели «DAMN.» под совсем другим углом.
Наверное, самый очевидный вопрос, который возникает в связи с присуждением Кендрику Ламару Пулитцеровской премии в области музыки, — не «за что?», а «почему так долго?».
Они [жюри премии] выбрали того, кто одновременно и номер один в своём жанре, и стоит на передовой ренессанса праведного гнева, случившегося после Фергюсона, политически ангажированной чёрной музыки, которая выдерживает сравнение с соулом золотой эпохи, пришедшейся на начало 70-х. Более того, Кендрик доказал, что большой мейнстримовый эффект может произвести музыка, которая никогда не скатывается до низшего общего знаменателя и не недооценивает интеллект своего слушателя. Эта музыка зачастую сложна, узловата, противоречива, клаустрофобична и разобранна; она регулярно отсылает к истории чёрной музыки — от пышного мягкого соула The Chi-Lites до психоделического рэпа Outkast, — но никогда не кажется слишком узнаваемой.
Можно долго спорить, противоречит получение Пулитцеровской премии тому месседжу, который заложен в «DAMN.» или не противоречит. Но едва ли награду, жюри которой так часто попрекают за нерелевантность, можно было выдать более подходящему альбому.
Фотографии: Wikimedia Commons, Flickr/Kenny Sun, Interscope Records