Кино«Sell/Buy/Date»:
Почему секс-работницы протестуют против нового фильма о себе

«Sell/Buy/Date» идёт на Бродвее с 2016 года, и в полуторачасовой постановке Джонс играет одна: женщина рассказывает о множестве взглядов на секс-работу. Действие разворачивается в далёком будущем, и Джонс играет роль учительницы. Она рассказывает классу об опыте людей, занятых в секс-работе, пострадавших от эксплуатации или покупающих секс-услуги. Её урок дополняется «биоэмпатической резонансной технологией», которая позволяет прочувствовать мысли и эмоции давно умерших людей. По сути, эта технология заключена в актёрском таланте самой Джонс: актриса предстаёт во множестве образов. Среди них есть, например, ирландка, вынужденная оставаться в секс-индустрии, чтобы обеспечить себя и своего наркозависимого бойфренда. Есть афроамериканский сутенёр, превратившийся в «мотивационного оратора, тренера по жизни и терапевта». Есть и российский бизнесмен, который занимается киберсексом. Для каждого из персонажей Джонс меняет характер, риторику и даже тембр голоса так, чтобы показать мысли и чувства каждого конкретного человека.

Название «Sell/Buy/Date» — это слегка изменённая форма записи фразы sell by date, на русском языке она означает «срок годности». Однако слово date в заголовке можно перевести не только как «дата», но и как «свидание» — и эта игра слов очень понравилась создательнице перформанса. «Идея в том, что мы смотрим на расширение прав и возможностей, женщин, секс и культуру — особенно в эпоху движения #MeToo — и спрашиваем: насколько устойчиво наше положение сейчас? Давайте спросим множество людей из самых разных слоёв общества», — рассказывает она о замысле своего шоу.

В документальном фильме Сара Джонс планирует осветить все насущные темы секс-работы — неравенство уголовного правосудия, этнической дискриминации, сексизма и бедности — с помощью дебатов. Секс-работа — предмет давней дискуссии, и Джонс хочет показать все её проблемы через интервью с нынешними и бывшими секс-работницами. При этом она планирует записать интервью и с мужчинами, которые покупают секс-услуги. «Задолго до того, как я начала играть своё представление, в самом начале своей карьеры, я оказалась на острове Райкерс, где преподавала поэзию девочкам-заключённым, — комментирует Джонс фильм изданию Deadline. — В четырнадцать лет многие из этих девушек были арестованы по обвинению в проституции. Я думала, как дети, которые недостаточно взрослые, чтобы водить машину или голосовать, могут быть заперты за это „преступление“?»

Частично критика ещё не вышедшего фильма строится на претензиях к постановке Джонс — их в своей рецензии год назад сформулировала активистка Кейт Янг. Правозащитница пишет, что Джонс пренебрегает деталями в угоду «зажигательных» тем вроде трафикинга и вовлечения в проституцию несовершеннолетних. Артистка, как считает Янг, на самом деле придерживается консервативного, если не сказать архаичного взгляда на секс-работу, что можно заметить на разнице представления её героинь. «Секс-работницы могут использовать интернет, чтобы сделать свою работу более безопасной, — пишет она. — Они могут взаимодействовать с клиентами, контролируя, как и когда они подвергаются риску. Секс-работа существует на разных этапах: от стриптиза до видео. Разрушить её до архаичных представлений о распутных женщинах, обнажающих щиколотки на улице, — значит намеренно игнорировать мир, в котором мы живём, чтобы построить тот, который вам нужен».

Анонс документального фильма не понравился секс-работницам и по другим причинам. Издание Rolling Stone цитирует секс-работницу Элли Крути, которая посмотрела отрывок из «Sell/Buy/Date» Джонс на TED. «Видеть, как секс-работниц и наших союзников используют в качестве концовки анекдота, как их высмеивает аудитория TED, мне очень неприятно. Многие персонажи одномерные и карикатурные», — сказала она.

Теперь же недовольство активисток превратилось в настоящую кампанию против фильма. Джонс и другие создатели фильма не работают в секс-индустрии, и секс-работницы не понимают, почему они ставят под сомнение сам факт существования секс-работы. Активистки говорят об имеющемся «синдроме спасателя» — они не согласны с тем, что всех женщин внутри индустрии нужно непременно избавить от их участи.

«Оскорбительно, что эти неудачники думают, что они могут прочитать наш твиттер, посмотреть несколько порнофильмов и решить, что они всё о нас знают. Они используют нас, они зарабатывают на нашем труде, но мы от этого не получим ничего!» — написала доминатрикс и писательница с ником Mistress Matisse. Секс-работница из Лос-Анджелеса Мэри Муди считает, что фильм будет стигматизировать секс-работу и ставить знак равенства между ней и торговлей людьми.

Когда стало известно о фильме Джонс, среди исполнительных продюсеров значилась и Лаверн Кокс. Правда, уже через день после анонса Кокс написала, что не будет работать над документалкой: кинематографистка говорит, что у неё нет сил на этот проект. «Я согласилась выступить в качестве исполнительного продюсера „Sell/Buy/Date“, потому что была глубоко тронута блестящей игрой Сары Джонс и её невероятным, неоспоримым талантом, — написала она в твиттере. — Но у меня не то эмоциональное состояние, чтобы иметь дело с возмущением по поводу моего участия в этом проекте, поэтому я решила уйти».

Претензии секс-работницы адресованы и другим продюсерам фильма. Они отмечают, что Мерил Стрип долго и последовательно выступает против секс-работы. В 2015 году актриса подписала письмо в Amnesty International против декриминализации секс-торговли: она и другие активистки считают, что секс-работа не может быть законной даже с согласия всех участников и участниц процесса. Кроме того, Стрип поддержала американские законы 2018 года, известные как FOSTA-SESTA. Власти обязали сайты блокировать «откровенный» контент, из-за чего секс-работницы вынуждены обращаться к менее безопасным формам работы.

Что касается Рашиды Джонс, то ей припомнили неэтичные пробелы в подготовке фильма, а затем и одноимённого сериала на Netflix «Hot Girls Wanted». Ещё в мае 2017 года несколько актрис заявили, что Джонс использовала их образы без согласия, чем поставила женщин в опасное положение. «В фильме „Hot Girls Wanted“ раскрыли мою личность и подвергли реальной опасности. Почему мы позволяем ей (Рашиде Джонс. — Прим. ред.) находиться рядом с другими секс-работницами?» — написала в твиттере активистка Джиа Пейдж.

Сара Джонс отреагировала на критику одним твитом, в котором поблагодарила за критику и сказала, что будет очень чутко слушать всех участниц и участников съёмочного процесса. «Как темнокожая художница-феминистка, я всегда была сосредоточена на историях традиционно маргинализированных людей — особенно женщин, которые борются за освобождение и самоопределение. Мои сёстры из секс-индустрии не исключение. Я очень внимательно прислушиваюсь к людям с [отличным от моего] жизненным опытом не только во время интервью, но и к тем, кого мы нанимаем за кулисами», — написала она.

Дебаты вокруг ещё не вышедшего фильма отражают остроту самой темы. Активистки до сих пор придерживаются полярных взглядов в отношении к индустрии. Одни отстаивают право секс-работниц на выбор «профессии» и считают, что криминализация ей только вредит, потому что незаконность этого труда ставит работниц в гораздо более уязвимое положение. Другие — что само понятие «секс-работы» — нонсенс, поскольку в реальности она всегда оказывается эксплуатацией. Женщины всегда попадают в криминальный бизнес не по собственной воле, сталкиваясь с чудовищным нарушением своих прав. Для точного описания описания индустрии сторонницы такого подхода вообще не используют слово «секс-работа» — только «проституция», а самих женщин, вовлечённых в преступный бизнес, называют «проституированные» — этот термин подчёркивает принуждение и насилие.

Консенсуса нет, но судя по дискуссии вокруг фильма, представительницы секс-индустрии как минимум требуют права голоса и хотят создавать собственный нарратив в мейнстримной культуре.