Кино«Портрет девушки в огне»: История мимолётной любви двух женщин

Начнём по порядку. Франция, конец XVIII века. На скалистом побережье холодно и ярко, дуют морские ветра. Художница (Ноэми Мерлан с пытливым, внимательным взглядом и лёгкой улыбкой, постоянно прячущейся где-то в оттенках выражения смугловатого лица) приезжает в глушь французской Бретани по приглашению богатой дамы (Валерия Голино), желающей выдать замуж дочь (Адель Энель, муза не только самой Сьямма, но и многих других каннских завсегдатаев). Дама заказывает ей написать портрет, чтобы решить досадное недоразумение: отправить за богатого миланца она собиралась старшую дочь, но та погибла и теперь из монахинь пришлось вернуть к мирской жизни — читай, к выгодному замужеству — младшую. Чтобы упрочить сделку, жениху принято отправлять парадную визитку. Как доказательство молодости и красоты невесты. Как подтверждение, если угодно, качества товара.

Невеста участи своей не рада и позировать отказывается. Перед художницей встаёт задача гулять с ней, беседуя, на побережье, а портрет писать украдкой и по памяти. Днями напролёт она внимательно разглядывает лицо своей компаньонки, а та в ответ исподтишка не менее внимательно смотрит на неё, предполагая в пытливом взгляде женщины не отвлечённый интерес живописца, а теплеющий с каждым часом жар любовного влечения. В какой момент первое воплощается во второе, не уловить, но о том, собственно, и кино. Красиво, неумолимо и без иллюзий девушки влюбляются друг в друга, чтобы провести вместе отведённые им несколько дней. Большего им не дано, и авторы от них большего не требуют.

Каждая изобретает свой способ увековечить чувство, которому эпоха не даёт перспективы превратиться в совместную биографию. Чувство заклинается взглядом — длительным, пристальным, стремящимся обозреть, изучить, запомнить и приукрасить. И сам фильм Сьямма — это долгий влюблённый взгляд, пытающийся познать собственную природу и понять своё место в истории. Он смотрит на нас спокойно. Уж точно спокойнее, чем мы — на него. Марианна и Элоиз упиваются миром, открывшимся им заново через любовь, вопреки матери, времени, условностям, а главное, как будто бы назло критикам прошлых и будущих эпох, которые норовят свести их полифонический чувственный диалог к рациональному феминистскому манифесту.

Марианна и Элоиз упиваются миром, открывшимся им заново через любовь, вопреки матери, времени
и условностям

Манифест тут, конечно же, есть. Сьямма, одна из основательниц движения «50/50 к 2020» за гендерное равноправие в киноиндустрии, не впервые говорит об исторических предпосылках женского места в истории и обществе, и на её заинтересованность в этом вопросе глупо было бы не обращать внимания. Экономика женской свободы в этой системе скупа. Например, мать Элоиз кажется единственной, кто заслужил хоть какой-то личный выигрыш: вернувшись в Италию, где провела годы юности, она надеется обрести благодаря замужеству дочери собственную жизнь в обществе. Вероятно, впервые. А линия третьей героини, забеременевшей юной служанки, становится удобным поводом сообщить дополнительно несколько красочных подробностей к картине ограниченности женского выбора.

Знатный миланец, как и вообще любой мужчина (за исключением безликого посыльного в финале), в кадре не появится и никакими характерными чертами, включая имя, не наделён. Он тут ни к чему. Но не только потому что «Портрет» — это царство рефлексии на тему равноправия — он просто не помещается в рамки этой истории. Тут стоит проговорить банальную вещь: если бы двое влюблённых были молодыми мужчинами или разнополой парой, в их поле зрения помещалось бы не намного больше деталей окружающего мира. И «Портрет» хорош как раз тем, что можно смотреть его с одинаковым интересом (или с одинаковой скукой — каждый волен выбирать) с любой точки зрения.

Например, как историю первой любви. Или как фильм, всем своим существом ведущий полемику с понятием «male gaze»: Сьямма присваивает женщине мифический взгляд Орфея, даёт ей выбрать свою позицию хотя бы в рамках метафорического сюжета, хотя бы в рамках искусства. Отважная Марианна выбирает не отводить взгляд никогда; нежная Элоиз выбирает потупить взор. Или как попытку описать время — не историческое, а личное, время как постоянную вспышку. Впечатление, всегда ускользнувшее раньше, чем мы смогли его осмыслить и осознать. Манифест тут, конечно же, есть — куда без него, без него сегодня никуда толком не уедешь, — но не он придаёт этому фильму обаяние, от которого так легко случайно отказаться, обозлившись или заскучав между долгими взглядами красивых женщин в кадрах, озвученных музыкой Вивальди.

Чувство заклинается взглядом — длительным, пристальным, стремящимся обозреть, изучить, запомнить
и приукрасить

Ставший одним из самых обсуждаемых фестивальных фильмов этого года, «Портрет», к счастью, относится к тому типу кино, которое стоит сперва посмотреть. Он больше чем любой отдельно взятый рождённый им спор. На этих французских побережьях дует живой свежий ветер, и в центральном кадре это кино, кажется, воспроизводит сюжет желаемой реакции: красивая женщина, сложившая на подоле длинного платья руки в игривой позе ложной скромности, открыто, нежно и с вызовом смотрит на нас — на зрителей, на зрительниц, на критиков и на всех прочих, кто неумолимо влюбляется в неё («узнать — значит полюбить»). На возражающих, на очарованных, на ощутивших сомнение и ощутивших влечение. Подол её платья загорается, но она не обращает внимания, — может быть, потому что не замечает, а может быть (и это вполне вероятно), просто будучи точно уверенной, что собравшиеся вокруг у костра женщины быстро прибегут потушить этот пожар. Он безопасен, но очень красив, а главное — даёт ей повод поймать наш взгляд и внимательно посмотреть в ответ нам в глаза.

ФОТОГРАФИИ: ПРОвзгляд