Кино«Красивый мальчик»: Драма о наркозависимости
с Тимоти Шаламе
и Стивом Кареллом

Нику чуть больше шестнадцати, и, по утверждению его отца Дэвида, успешного журналиста-фрилансера, его сын предпочитает «читать мизантропов и депрессивных писателей», пока рисует и выводит новооткрытые истины в своём блокноте. Ник любит Нирвану и Melvins, смотрит на мир красивыми светлыми глазами и любим всеми. Дэвид и Ник живут в Сан-Франциско: когда-то один из самых свободолюбивых городов Америки с ореолом творческой энергии, битничества и хиппи-коммун кажется идеальным городом, чтобы растить счастливых детей. Дэвид давно разошёлся с матерью Ника Вики (та осталась жить в Лос-Анджелесе), получил опеку над сыном и женился на женщине, которая безоговорочно приняла его ребёнка. Прошли годы — в семье появились на свет ещё двое кудрявых ангелоподобных детей.

Ник всегда получал тонну внимания — от прогулок на свежем воздухе до уроков сёрфинга, — был понимающим, внимательным и талантливым ребёнком и имел с отцом особенную связь. В его анамнезе нет историй школьной травли и родительского подавления — с первых кадров понятно, что его готовили для счастливой и успешной жизни: портреты Ника, как это положено в счастливых семьях, украшают гостиную общего дома. Но обеспокоенный Дэвид оказывается на приёме у врача не по журналистскому заданию, а по личному делу. «Что наркотики делают с ним?» и «Что я могу сделать, чтобы ему помочь?» — два вопроса, заданные отцом любимого сына человеку, который видит тысячи летальных исходов и всего несколько десятков кейсов излечения. Родственная любовь оказывается бессильной, когда жизнью управляет амигдала — перед нами два часа терзаний двух главных героев, которые стараются победить зависимость общими силами.

«Красивый мальчик» начинается с утверждения, под которым могут подписаться многие родители: в какой-то момент ты просто понимаешь, что вообще не знаешь человека, которого вырастил. Идиллические фотографии и моменты прошлого становятся эфемерными, долгие годы отражаются лишь в паре счастливых портретов. Ребёнок, кому были посвящены многие годы заботы и любви, врёт, сидя напротив, ворует сбережения младшего брата и даёт обещания, которые снова не сможет выполнить. Отец, чьи дни состоят из бессонницы, зарабатывания денег на реабилитационные центры и обзвона окрестных больниц, пытается быть то спасателем, то обвинителем, то взрослым, но не представляет, как помогать сыну в мире, где наркомания маргинальна, а реабилитационные центры умывают руки при первой же неудаче и имеют заготовленные формулировки на каждый сценарий срыва.

Принципиальная важность оптики фильма — не просто отобразить «падение» и боль наркозависимого, но без наркофобных интонаций показать мир близких такого человека

Как и в драме Атома Эгояна «Славное будущее», мысль, что хрупкая жизнь и благополучие ребёнка когда-то были в твоих руках, точит Дэвида и не даёт никакой возможности наслаждаться новой семьёй, отцовством и обществом жены — по всем параметрам эталона партнёрской поддержки. В голове у него крутится одна из главных песен об отцовской любви, «Красивый мальчик» Джона Леннона, самая известная цитата которой — «Жизнь — это то, что происходит с тобой, пока ты строишь планы». Никакие планы Дэвида не предусматривали зависимости сына. И никто не может этого предугадать.

Наркотики принято в одинаковой степени демонизировать и романтизировать. Шаг влево — и ты в гонзо-угаре «Страха и ненависти в Лас-Вегасе». Шаг вправо — и в катастрофе «Дневника баскетболиста». Принципиальная важность оптики «Красивого мальчика» — не просто отобразить «падение» и боль наркозависимого, но без наркофобных интонаций показать мир близких, которые не выбирали жизнь и соседство с таким человеком. Сохранение отношений — не выбор после долгих колебаний, а семейная необходимость, продиктованная детско-родительской привязанностью.

Если от парня или мужа, который ставится в общественном туалете, можно уйти, то куда деваться от ребёнка, которого находишь в закоулке во время дождя после передозировки? В каких-то ситуациях блэк-лист — это не опция, и фильм Феликса ван Грунингена анализирует эту вынужденность решения проблемы, которая проистекает из родительского неравнодушия и чувства вины. Когда Дэвид решает накормить на улице девушку с наркозависимостью, чтобы немного лучше понять логику своего сына, он, судя по себе, предполагает, что её родители, скорее всего, волнуются — а она обрывает его подозрения на полуслове. Мы не знаем всех нюансов отношений Дэвида и Ника, но видим одного образованного, внимательного, талантливого, любящего и эмпатичного родителя, с которым случилась беда нипочему. И именно это «нипочему» зависимости, невозможность её предугадать, обойти все острые камни и подстелить соломки заранее, уважая свободу ребёнка, — главное жизненное испытание для родителей, которые с годами чувствуют, что не знают своих подросших детей.

Это кино о том,
как чувствовать ежедневную скорбь по живому человеку и страдать от того, что каждый раз даёшь ему свободу выбора, но не
в силах поступить иначе

В «Красивом мальчике» принципиально и то, как показана зависимость. Буднично, как она и встречается в обычной жизни. Лёгкие похмелья долгие утра подряд. Спонтанное и никем не замеченное решение закинуться случайными колёсами в гостях у девушки. Первый порошок, купленный на перекрёстке. Косяк с папой в честь окончания школы и самооправдывающие вопросы: «Папа, ты же тоже успел помаяться дурью?» Уход из дома на ночь, из которого может следовать как то, что тебе просто нужно немного свободы, так и то, что ты едешь встречаться с дилером. Инфантильные ответы на вопросы взрослого, чьё доверие ты многократно нарушил. Обтекание на диване. Творческий дневник с откровениями о том, как жизнь из чёрно-белой превратилась в разноцветную после первого знакомства с сильными наркотиками. Обыденные признания в том, что наркотики помогают примириться с бледностью «глупой реальности», в ответ на которые ничего не понимающий отец спросит «Что же глупого в этой реальности?» и так и не получит достойных объяснений.

Мы не увидим в «Красивом мальчике» визуального ряда умопомрачительных трипов под любимые песни Лу Рида и Current 93, а увидим обмякшее тело юного парня, испарину на его лбу, уставшие лица терапевтов и участников сессий «Анонимные наркоманы» и морщины на лицах родителей, которые похоронили своих детей юными. Как утверждается в конечных титрах, передозировка — главная причина смерти американцев моложе пятидесяти лет. Но даже самые сознательные родители становятся беспомощными в клетке не до конца эффективных методов: дорогих реабилитационных центров, терапии с временным эффектом, отсутствием последовательного медикаментозного лечения. А ещё фоном всегда будет стигма зависимостей, с которой приходится жить всем близким людям, не отказывающимся от борьбы за тех, кто им дорог.

«Вот чего мне не хватало», — скажет Ник, уверенный на публичном выступлении в своей долгосрочной трезвости. Наверняка внутри он и его отец понимают, что до конца своих дней сын находится на испытательном сроке, и велопрогулки, друзья, отцовские и материнские объятия, творчество и девушки будут пожизненно конкурировать с чувством полноценности и волшебного откровения, которое Ник когда-то ощутил от наркотиков впервые. «Алкоголь и наркотики — не проблема, а попытки её решить» — и причины, по которым Ник выбрал такой путь, остаются не понятными до конца ни ему, ни его отцу. Есть только биологическая зависимость от эйфории и тотальное непонимание, как найти себя в «глупой реальности», если у тебя всё хорошо. «Красивый мальчик» — кино о том, как чувствовать ежедневную скорбь по живому человеку и страдать от того, что каждый раз даёшь ему свободу выбора, но не в силах поступить иначе — строить планы глупо, но ещё глупее предать идеи поддержки и превратиться из родителя в «систему слежения 24/7».

Фотографии: Пионер