Кино«Жаркие летние ночи»: Секс, наркотики, Майка Монро и Тимоти Шаламе

Тимоти Шаламе уже который месяц не даёт покоя кинолюбителям. Сначала оглушительный успех и номинация на «Оскар» за «Лучшую мужскую роль» после «Зови меня своим именем». Затем уверенный второй план в также обласканной Американской киноакадемией «Леди Бёрд». А осенью, составив компанию Стиву Кареллу, его герою и вовсе предстоит бороться с наркотической зависимостью в «Красивом мальчике», что опять заставит общественность писать слова «Шаламе» и «Оскар» в одном предложении — тем более что фильм как раз выходит в максимально подходящий для номинации осенний период. Сам же актёр в интервью теперь уже живому классику Ксавье Долану признаётся, что ищет не славы, а определённого ощущения, просто «существуя» на экране. Лукавы или правдивы его слова — неважно, главное, что магия Шаламе действительно работает. И какое бы кино ни было, он, судя по всему, будет его мистическим оберегом от провала как в кассе, так и среди критиков.

Держа такой хороший козырь в рукаве и сам того не осознавая, дебютант Элайджа Байнум взялся за экранизацию самых разных легенд курортного полуострова Кейп-Код, что в Массачусетсе. Среди них есть байка про не потеющего даже в 35-градусную жару городского бунтаря, про девушку, жвачку за которой мечтает дожевать любой парень, лишь раз увидевший её, и даже про никому не подчиняющуюся наркомафию. Байнум на Кейп-Коде вырос, все эти истории слышал из уст местных жителей. Так почему же не попробовать перенести свои детские впечатления на экран? Ещё и добавив титр, что лента основана (почти) на реальных событиях — проверить подлинность не сможет никто.

Байнум бессознательно считывает путь,
по которому шёл Серебренников
в «Лете»: та же музыка, та же игра
с картинкой, та же лав-стори

Подросток, прообразом которого, по-видимому, послужил сам Байнум, рассказывает о событиях, происходивших летом накануне урагана 1991 года. После потери отца шестнадцатилетний Дэниел (Шаламе) в порыве гнева устраивает пожар в гараже. И хотя парню удаётся прикрыться несчастным случаем, школьный психолог уверен, что у героя не всё в порядке с психикой — так, зритель впервые застаёт Дэниела за очень популярной в те годы медитацией в позе лотоса. Так или иначе, героя отправляют к экстравагантной тётушке, живущей на том самом Кейп-Коде. Местные героя не принимают, так как денег с него, как со всех богатеньких «заезжих пташек», не стрясёшь, а своим точно не назовёшь, а это означает лишь одно, что Дэниел — пустое место. Им он и остаётся ровно до того момента, пока в магазинчик, куда героя отправили на подработку, не врывается «не потеющий» Хантер Строберри (Алекс Роу) с целью спрятать пару пакетиков травы. Дэниела теперь ждёт первый наркотический опыт, первые криминальные разборки и, конечно же, первая любовь.   

Ещё одно лето и ещё одна эпоха, породившая целый культ в своей стране. Песни 90-х в Штатах до сих пор занимают строчки в первых двадцатках чартов, и даже самые сильно провалившиеся в прокате фильмы того времени американские синефилы могут пересматривать вечно. Байнум странным образом (ясное дело, бессознательно) считывает путь, по которому шёл Кирилл Серебренников в своём «Лете» — фильме о ленинградской культурной тусовке 80-х. Та же музыка, та же игра с картинкой, та же лав-стори. Но если Серебренников похожим образом откликался на нашу действительность с её несвободой и несправедливостью, то Байнум подтверждает статус «типичного американца», которого по большому счёту интересуют две вещи: исполнение «американской мечты» и проблемы периода взросления (по жанру «Ночи» — типичная история взросления).

Взросление для байнумских героев эквивалентно сексу
и влюблённости. Этой же страстью Байнум пытается прикрыть и свою художественную незрелость

«Американская мечта» здесь летит в тартарары, ведь связана с мелким нелегальным бизнесом, то есть продажей самого популярного курортного товара — лёгких наркотиков — и, конечно, вытекающим из этого маниакальным желанием заработать. В какой-то момент Дэниелу буквально сносит крышу, и он перестаёт думать обо всём, кроме денег. Итог такой жизни — блистательный эпизод с Уильямом Фихтнером (тот, что играл зависимого агента в сериале «Побег»), герой которого продаёт кокаин и так и не выяснил, что такое счастье в мире, где «всё несправедливо». Взросление же для байнумских героев эквивалентно сексу и любви, а точнее, сексу и влюблённости. В маленьком магазине героиня Монро вынимает изо рта Шаламе леденец, облизывает его и возвращает назад, а спустя несколько сцен наконец страстно целует его в мужском туалете кинотеатра. В этих двух сценах как раз всё, что надо знать о поверхностном восприятии отношений героев, для которых они видятся только как мимолётная страсть.

Этой же страстью Байнум пытается прикрыть и свою художественную незрелость. Сам режиссёр всё-таки больше похож не на Серебренникова, а на раннего Долана, которого после выхода полной эмоций и чувств «Воображаемой любви» корили за сбивчивый сценарий, отсутствие глубокого смысла и клиповое повествование. Вторая долановская работа отчётливо напоминала нарезку из музыкальных роликов, сделанных талантливо, но всё же — роликов. Теми же аргументами, скорее всего, ненавистники «Жарких летних ночей» будут засыпать Байнума с его заточенностью на форму, а не на содержание, и небезосновательно. Художник часто и хаотично использует едкие краски, вставляет фото- и видеохронику где попало и заигрывается с эффектом помех VHS. Профайлы каждого из главных героев, где описывается их предыстория и характер, смонтированы и вовсе как заставки телеканала MTV. Но вспоминая «золотые годы» этого своеобразного символа 90-х, можно легко убедиться, что правда на стороне Байнума. Ведь «Жаркие летние ночи» тех лет в Штатах так и выглядели: красиво и поверхностно.

Фотографии: A24