КиноВойна и камбэки: 6 лучших фильмов фестиваля «Кинотавр-2018»

Война Анны

Пожалуй, главный конфликт и интрига нынешнего «Кинотавра» — то, что жюри проигнорировало главное событие конкурса, новую ленту Алексея Федорченко «Война Анны». Картина, которая единогласно считалась фаворитом, осталась с формальным призом за лучшую работу молодой актрисы Марты Козловой. В этом незамечании нет ничего преступного, и для фестиваля это скорее знак качества. Так происходит сплошь и рядом, жюри руководствуется своими, одними его членам ясными мотивировками. Настоящее решение всё равно выносит профессиональное сообщество — а оно «Войну» уже оценило. Наконец, тут есть некоторая закономерность. Алексей Федорченко — единственный русский кинематографист с мировым именем, живущий не в Москве и не в Петербурге, оторванный от тусовки и общих для неё интересов. Он чужой на празднике жизни — что на Чистых прудах, что в гостинице «Жемчужина». Чужая и «Война Анны»: фильм о выживании и силе, совершенно неактуальный на фоне общего уныния и декаданса. Ясный, яркий, страшный — рядом с прочими лентами конкурса ему было просто нечего делать, ведь он находится в своём контексте.

Сердце мира

Второй год подряд на «Кинотавре» побеждает один и тот же автор. На прошлом фестивале — снятая по сценарию Натальи Мещаниновой «Аритмия», на этом — её режиссёрская работа, «Сердце мира». Это всё расставляет по местам и даёт ответ на вопрос, в чём секрет сенсационного зрительского успеха «Аритмии». С чего вдруг люди, не склонные к сантиментам, рыдают в кинотеатрах и рассказывают друг другу, как Ирина Горбачёва и Александр Яценко перекроили им душу? Ответ простой: Мещанинова, как стало ясно благодаря «Сердцу», умеет соединять несоединимое — суровую реальность и сентиментальность. У неё за плечами документальная школа, она умеет погружаться в материал, изучать его, создавать максимально достоверную фактуру. Здесь она выгодная и яркая: тренировочная станция для собак.

С другой стороны, Мещанинова не боится мелодраматизма и простых драматических ходов и красок. «Сердце» построено на отношениях человека и природы, героя и мира вокруг него, жестокого и непонятного. В итоге зритель получает на экране реальность, очень похожую на его собственную (такие же хрущёвки, диваны, дворы, одежда), но существующую по киношным законам. Можно выдохнуть: зритель не слишком изменился, ему от кино нужно примерно то же, что пятьдесят лет назад. Правды, но страшно приятной и гораздо лучшей, чем окружающая действительность.

Подбросы

Казалось бы, сентиментальности и даже манипуляции зрительскими чувствами стоило ждать и от новой работы Ивана И. Твердовского. Во всяком случае он умеет, как никто, играть с представлениями о трогательном, грустном, прекрасном и отвратительном — на этом построены все его работы, и «Класс коррекции», и «Зоология». Но именно он, давивший на чувства, когда это ещё не было мейнстримом, и отказывается от любой сентиментальности, манипуляции и правдивости. Он снимает очень условную ленту, построенную на одной выигрышной метафоре: главный герой не чувствует боли и становится орудием в руках преступников. С другой стороны, Твердовский (как и Мещанинова) начинал с документалистики, пускай и весьма условной, а его дебют «Собачий кайф» одновременно участвовал и в игровых, и в документальных фестивалях. Он умеет сделать на экране достоверным всё что угодно. Даже если следующий фильм будет про атаку инопланетян — он тоже получится убедительным. 

Русский бес

Ещё один тренд нынешнего «Кинотавра» — возвращения и новые лица знакомых режиссёров. Характерный пример — новый фильм одного из лучших отечественных комедиографов, Григория Константинопольского, автора «Восьми с половиной долларов», «Кошечки» и ещё очень многих в лучшем смысле слова трешовых лент. Раньше треш был вневременной — просто очень смешной абсурд: героев по разным причинам плющит и таращит, они произносят пространные монологи, всё это перебивается врезками-видениями. В «Бесе» Константинопольский выбирает одну цель и снимает очень злободневную, почти мольеровскую комедию, не отказываясь при этом от своего характерного почерка. Главный герой объявляет войну всему злу современного общества: коррупционерам, чиновникам, взяточникам. Только в своих видениях. Тем же занимается Константинопольский — выводит карикатуры на священников, хипстеров и стартаперов. Тоже, в общем, в видениях, если считать таковыми фильм.

История одного назначения

Ещё одна резонансная вещь, новая режиссёрская работа Авдотьи Смирновой, первая за шесть лет. У массовой аудитории Смирнова тоже в первую очередь ассоциируется с простыми и бесхитростными историями из жизни, в меру правдивыми и в меру сказочными, такими как «Два дня», «Связь» или «Кококо». При этом их автор едва ли не тоньше всех отечественных деятелей культуры (включая литераторов и театралов) чувствует и понимает классическую русскую литературу. Она раскусила совершенно некиношного Бунина, сделав ему в сценарии «Дневника его жены» прививку Чехова. Раскрыла в «Отцах и детях» (показанных едва ли не один раз по ТВ в три часа ночи) всё то, чего не может в тургеневской прозе распознать наивный и неопытный школьник: иронию, порой ядовитую, точность всех чувств и характеров, лиризм, пронзительность. В новой ленте — смертельный и одновременно коронный номер: случай из жизни великого писателя земли русской, Льва Толстого. В соавторах сценария — Павел Басинский, автор толстовской биографии-бестселлера «Бегство из рая». В основе сюжета — одна глава из этой книги, посвящённая Толстому как общественному защитнику. Очевидно, что ничего, кроме великолепного, сложно и изящно сделанного, глубокого и основательного фильма, из этой затеи и выйти не могло.

Ван Гоги

Восьмилетняя пауза между «Кококо» и «Историей» — ничто рядом с биографией автора «Ван Гоги» Сергея Ливнева. Его последняя режиссёрская работа вышла в 1994 году, в другой стране и в другое время. Прошедшие с тех пор двадцать лет он выступал как продюсер — в диапазоне от «Страны глухих» до «Служебного романа. Нашего времени». Вернулся он, что характерно, с очень камерной вещью, драмой о встрече отца и сына. В главной роли тот же актёр, что в двадцатилетней давности «Серпе и молоте», Алексей Серебряков. Его отца тоже играет показательный персонаж, Даниэль Ольбрыхский — премьер польского кино семидесятых, звезда фильмов Анджея Вайды. В общем, это действительно образцовый камбэк, которого ждали очень давно, и уже забыли о том, что он вообще может быть. Тем радостнее, что он всё-таки свершился.

Фотографии: 29th February Film Company, Кинокомпания СТВ, Кинокомпания «Новые люди», Кинокомпания «Артлайт», Кинокомпания «Леополис»