КиноЗдравомыслящая хулиганка: За что мы будем помнить Киру Муратову
Режиссёр, чьи фильмы были понятны каждому
Текст: Иван Чувиляев
В Одессе на восемьдесят четвёртом году жизни скончалась Кира Муратова. Тем, кто видел «Три истории», «Настройщика» или «Вечное возвращение», ничего про Муратову объяснять не надо — эти фильмы навсегда остаются в крови зрителя. Тем, кто ни одной ленты Муратовой не видел, ничего особенно и не объяснишь: можно только сожалеть, что им придётся входить в мир суеты, веселья и абсурда уже после ухода человека, который его создал.
Будучи живым классиком и обладая непререкаемым авторитетом, она никогда не была матриархом — скорее хулиганкой и скандалисткой. При этом очень здравомыслящей и уравновешенной. Муратова никогда не теряла вкуса к жизни: лет пятнадцать назад обалдевшая петербургская публика смотрела не шевелясь, как она колбасилась (иначе не скажешь) на концерте группы «Колибри». Современность и пресловутая «молодёжь» для неё были поводом не для разочарования, а исследования: фейсбук, ютьюб, новая музыка (она с удовольствием использовала в работе треки той же Земфиры) — ей было интересно всё. Да и сами фильмы режиссёра в эпоху коубов оказались как никакие другие пригодны для новых медиумов — диалог двух старух под кодовым названием «Почему не берёшь трубку?» до сих пор воспринимается похлеще каких-нибудь «Ломай меня полностью».
До ухода из кино — шага героического, немногие на такое способны — она оставалась современницей своего зрителя, фильмы этого режиссёра всегда были понятны каждому. Её любили и любят за стиль, гармоничное единство самых разных элементов, так что «фильм Муратовой» стало чётким, ясным определением. Сейчас рано и страшно подводить итоги, в этих лентах есть магия, которая неподвластна никакому анализу. Но можно попробовать составить гид по миру, который нам оставила в наследство режиссёр, чтобы было не так страшно в нём находиться после её ухода.
Обнажение приёма
Муратова одна из очень немногих режиссёров, которые отваживались на такой рискованный в кинематографе ход, как обнажение приёма. Чистосердечное признание: это всего лишь фильм, я его придумала, оператор его снял, актёры кривляются.
В «Астеническом синдроме» действие в определённый момент, как болт, слетает с резьбы: фильм прерывается сценой его премьеры. С грохотом закрывается и снова открывается тяжёлый бархатный занавес, исполнительница главной роли Ольга Антонова с вялой гвоздикой в руках мнётся на сцене, крикливый кинокритик просит зрителей не расходиться, ведь так редко можно обсудить серьёзное кино, «такое, как фильмы Муратовой». А публика, толкаясь, выбегает из зала.
Самоирония вообще важное свойство Муратовой-режиссёра. В её лентах сплошь и рядом встречаются комментарии к собственным картинам. Например, в «Мелодии для шарманки» в одной из сцен герои стоят на фоне исполинской рекламы предыдущей муратовской работы «Два в одном».
На таком же обнажении приёма построен последний фильм Муратовой, «Вечное возвращение». В нём есть сюжетная рамка: режиссёр умер, от фильма остались только пробы, разыгранные муратовскими премьерами — Табаковым, Демидовой, Литвиновой, Маковецким, Бузько. Теперь наследники решают, что с ними делать. Что «Возвращение» — прощальная работа Муратовой, сама режиссёр заявила сразу. Она приняла решение завершить карьеру именно этим самоироничным, ядовитым комментарием к своему творчеству, своей фильмографии и своим зрителям.
Повторы
Самый узнаваемый элемент муратовских лент — механические повторы одного и того же слова или фразы. Героев заедает, как пластинку: «Здесь туалета нет! Здесь нет туалета!», «Нельзя! Нельзя портить деревья! Нельзя! Нельзя!». Именно в таком виде они появились в фильмах девяностых — но присутствовали и раньше. В первых самостоятельных полных метрах Муратовой — дилогии «Долгие проводы» и «Короткие встречи» — герои тоже «зависают», но повторы здесь не механичны. Героиня самой Муратовой из «Встреч», задумавшись, повторяет: «Дорогие товарищи! Дорогие… Дорогие товарищи!» Но здесь есть психологическая, бытовая мотивировка: «заедает» партработницу, которая готовится к выступлению.
В лентах девяностых —«Увлеченьях», «Трёх историях» — и позднее повторы создают эффект механистичности речи. Это своеобразное ноу-хау Муратовой: свой приём она добавила к классическому ходу драматургии абсурда, разговору невпопад (как у Чехова: Лопахин говорит Раневской, что надо спасать имение, та в ответ говорит, что дачники — пошло). И добилась эффекта не только беседы героев, которые друг друга не слышат, но гораздо большего. Мира персонажей, которые живут на автомате, движимы только эмоциями и инстинктами. Отсюда же — истерики, внезапные исполнения оперных арий (в «Трёх историях» поёт живущий в душе герой-гей, во «Второстепенных людях» — героиня Натальи Бузько) и другие характерные речевые приёмы в фильмах Муратовой. Но самый характерный из них всё равно повторы.
Актёры
Ещё одно редкое свойство кинематографа Муратовой — стабильный набор актёров, переходящий из фильма в фильм. Наталья Бузько, Георгий Делиев и другие персонажи комик-группы «Маски-шоу», Жан Даниэль (тот, который «Касса! Баранину не выбивать!»). Они населяют мир Муратовой, кочуют из ленты в ленту, могут появляться лишь на пару минут или играть главную роль, но именно их постоянное присутствие заставляет нас воспринимать фильмы Муратовой как включения особого, узнаваемого, пёстрого, истеричного, абсурдного мира.
Муратова вообще редко снимала актёров реже хотя бы пары раз: исключения составляют Высоцкий и Зинаида Шарко — соответственно во «Встречах» и «Проводах». И ещё Охлобыстин, неведомым путём залетевший во вторую новеллу «Историй». Алла Демидова появляется в образе пожилой аристократки в «Настройщике» и «Вечном возвращении». Олег Табаков играет советского интеллигента в «Трёх историях», «Возвращении» и «Мелодии для шарманки». Нина Русланова вообще появляется в образе смешливой и отважной простушки во «Встречах» и «Настройщике» с дистанцией между ролями в тридцать с лишним лет. Сергей Маковецкий играет простака, попавшего в переплёт, в «Трёх историях» и «Возвращении». По сути, каждый играет одного и того же персонажа в разных обстоятельствах. Табаковский интель сторожит соседскую девочку в «Историях» (и гибнет от её рук), удачно женится и помогает сиротам в «Мелодии для шарманки», встречает давнюю знакомую в «Возвращении». Но сам герой остаётся неизменным, как и мир, в котором он живёт.
Муратовский стиль цельный, монолитный. В этом и его очарование, и его трудность. В него может быть нелегко войти, но выйти из него вовсе невозможно. Фильмы, которые Муратова оставила своим зрителям, — отдельный мир, магический и таинственный, абсурдный и осязаемый. И теперь мы остались с этим миром один на один.
Фотографии: Wikimedia Commons, Одесская Киностудия
