Кино«Тихое место» с Эмили Блант: Идеальный хоррор для тех, кто не любит хорроры
Почему нужно смотреть главный ужастик этого года
Текст: Сергей Степанов
В российский прокат выходит «Тихое место» — третий фильм начинающего (и наконец-то выигрывающего) режиссёра Джона Красински, где он и его жена Эмили Блант играют постапокалиптические версии самих себя: молодую пару, выясняющую, на какое такое всё готовы пойти родители ради своих детей. Дешёвый, сердитый и зачастую безмолвный хоррор о родительских кошмарах и слепых (но обладающих идеальным слухом) монстрах уже произвёл фурор в заокеанском бокс-офисе и вовсю рассматривается как «Прочь» этого года — оригинальный пример жанрового кино, которому светят не только рекордные сборы, но и несколько номинаций на «Оскар». Спойлер: не зря!
Всякий свод советов сценаристу (и вообще писателю) неизменно начинается с главного: пиши о том, что знаешь. Джон Красински, которого девять из десяти зрителей узнают как «Джима из „Офиса“» (его актёр играл на протяжении всех без исключения сезонов американского ситкома), этому постулату вроде бы следовал всегда: первый из написанных и снятых им фильмов, «Короткие интервью с подонками», был адаптацией одной из его любимых книг, коллекции рассказов Дэвида Фостера Уоллеса. Но хотя Джона в Голливуде знают и любят (и «Интервью», и его следующая режиссёрская работа «Холлеры» могут похвастаться превосходными актёрскими ансамблями), его первым фильмам доставало души, но не хватало амбиций.
Красински настаивает, что он вообще-то не нарочно: дескать, для него «Тихое место» — это не столько хоррор, сколько кино об отцовстве и материнстве, которое получилось страшным. Как бы то ни было, сходство с «Прочь» налицо: в обоих случаях молодые режиссёры, от которых никто не ждал откровений, поделились глубоко личным опытом (Джордан Пил — афроамериканским, Джон — отцовским) и сказали гораздо больше, чем планировали. Завязка «Тихого места» — если хочешь выжить, молчи — любому молодому родителю понятна без уточнений: ходить на цыпочках и говорить шёпотом приходится учиться безо всяких Чужих. Но то, что год действия тут 2020-й, вряд ли случайно: монстры рыскают повсюду, а выбор между «молчи» и «кричи» может оказаться решающим.
Изумительная Блант прямо-таки гипнотизирует экран: в одной из ключевых сцен, о которой
не хочется рассказывать вообще ничего, актриса выдаёт мастер-класс редкого калибра
Чисто кинематографических амбиций у Красински в этот раз полно: отталкиваясь от ударного ухищрения (в фильме о том, что молчание — золото, неминуемо много молчат) и важного сюжетного нюанса (среди детей экранных Эмили и Джона есть глухая девочка, которую блестяще играет глухая актриса Милли Симмондс), он открыто вдохновляется и тихими, но пронзительными инди-драмами (вроде «В спальне»), и громкими, но знающими толк в саспенсе блокбастерами (вроде упомянутых выше «Чужих»). Авторский почерк — одна из причин, по которой фильм, в своё время рассматривавшийся как возможная глава антологии «Монстро», стал не только самостоятельным, но и вполне оригинальным хитом — хоррором для тех, кто хорроры, как правило, не смотрит.
Ещё один аргумент в пользу работы Красински, понятное дело, главная актриса и по совместительству напарница и жена режиссёра. Изумительная Блант уже сохраняла самообладание, заглядывая в лицо ужасам (например, в «Убийце» Дени Вильнёва), но тут она прямо-таки гипнотизирует экран: в одной из ключевых сцен, о которой не хочется рассказывать вообще ничего, актриса выдаёт мастер-класс редкого калибра, и если на оскаровскую номинацию наиграл главный герой «Прочь» Дэниэл Калуя, то она на неё напрашивается тем более. Лицо Эмили, одновременно переживающей дикую боль, лютый страх и кое-что ещё, бесспорно, главный спецэффект фильма, где спецэффектами заведовали ответственные за все известные нам блокбастеры люди из ILM Джорджа Лукаса.
Охотнее,
чем о «Тихом месте», в этом году говорили разве что о «Чёрной Пантере», хотя Красински
и не сказал новое слово в жанре афрофутуризма
Другой небезосновательно претендующий на признание департамент «Тихого места» — звуковой. Если помнить о специфике фильма, это опять-таки логично, но всё равно не отменяет восторг от эффектных склеек тишины (грозной для родителей, гробовой для глухой девочки) и всего, что в неё вмешивается: от детской игрушки до водопада. Будь Красински ещё смелее, он мог бы, наверное, обойтись ещё и без музыки, но хорошо, что не обошёлся: дважды оскаровский номинант Марко Белтрами тут и в целом на высоте, и коллег цитирует виртуозно — то покойного Йоханна Йоханнссона образца того же «Убийцы», а то и вовсе Джона Уильямса с его второй по узнаваемости темой (из «Челюстей» — угадайте, что в этот момент происходит).
При этом Красински пока всё-таки не состоявшийся режиссёр: интересных решений в «Тихом месте» больше, чем формального мастерства, а отдельные моменты — доска с перечислением того, что надо знать о монстрах, или сцены, где отец говорит дочери «Я тебя люблю» — вызывают вежливое недоумение. Но это мелочи — забывающиеся если не моментом позже, то на следующий день, когда фильм становится предметом для очередного разговора. Охотнее, чем о «Тихом месте», в этом году говорили разве что о «Чёрной Пантере», и хотя Красински не сказал новое слово в жанре афрофутуризма, дискуссии о том, не стоило ли его героям ходить не босиком, а в носках, ведутся не менее интенсивно.
С одним не поспоришь: умные хорроры всё увереннее занимают нишу так называемого кино для взрослых — достаточно интересного и спонсирующим его студиям, и неравнодушным к оценкам на Rotten Tomatoes аудиториям, а главное — ищущим свой голос кинематографистам. «Не дыши», «Прочь», да даже и шьямалановский «Сплит» — не только успешные (на это хорроры никогда не жаловались), но и качественные примеры жанрового кино, которое вообще ничем — ни исполнением, ни злободневностью — не уступают мейнстримовому. А «Тихое место» (96 % одобрения критиков, лучший дебют в истории оригинальных хорроров) к тому же обладает лишним, не имеющим равных козырем: в это сложно поверить, но на его сеансах все и впрямь молчат.
Фотографии: Централ Партнершип
