КиноАфрофутуризм — наше будущее: Почему нужно идти на «Чёрную Пантеру»

Т’Чалла — молодой король Ваканды. Его отец погиб, и теперь ему предстоит занять трон и принять на себя роль Чёрной Пантеры — героя, который защищает Ваканду и чей костюм и силы передаются от поколения к поколению. Для окружающего мира Ваканда выглядит как бедная аграрная страна — в реальности же это футуристичное технологическое государство, обгоняющее весь остальной мир на несколько десятков лет. Благодаря упавшему несколько веков назад метеориту с редким металлом вибраниумом жители Ваканды смогли построить настоящую утопию: над городом возвышаются небоскрёбы, под землёй по монорельсовой дороге ездят поезда, медицина способна излечить самые сложные болезни. Ваканда — это Африка, которую не тронули колонизаторы.

Чёрная Пантера впервые появился в комиксах Marvel в 1966 году: его придумали белые авторы, сценарист Стэн Ли и художник Джек Кёрби. При этом Пантера, как первый супергерой африканского происхождения, быстро занял важное место в афроамериканской культуре: на него равнялись, о нём читали рэп, а тематические комиксы повлияли на многих современных авторов. Мифология героя расцвела в конце 90-х: тогда за истории о нём взялись афроамериканские авторы, в том числе сценаристы Кристофер Прист и Реджинальд Хадлин.

В 2016 году Marvel сделали важный шаг: они доверили комиксы о Чёрной Пантере афроамериканскому писателю и журналисту Та-Нахаси Коатсу. Коатс до этого не занимался комиксами, но написал несколько значимых книг и статей о жизни афроамериканцев в США. «Чёрная Пантера» в его руках превратилась в сложную политическую драму, но главное — окончательно стала комментарием о расовых проблемах в Америке: в разобщённости Ваканды и трудностях, с которыми сталкивается Т’Чалла, несложно разглядеть комментарий к реальному статус-кво. Кроме прочего, вместе с художником Брайаном Стилфризом Коатс придумал для Ваканды новый футуристичный дизайн, вдохновлённый африканскими традициями: например, высокотехнологичные гаджеты, которые использует главный герой, выглядят как традиционные украшения. У Коатса и Стилфриза получилась уникальная смесь фантастики и старины, подчёркивающая связь прошлого и будущего.

Афрофутуризм —
это идеология, философия
и художественное течение, которые призваны отвоевать будущее и прошлое Африки
у западоцентричной культуры

Когда Райан Куглер вместе с художницей-постановщицей Ханной Бичлер (которая, кстати, работала над всеми его фильмами, а ещё над «Лунным светом» и «Lemonade» Бейонсе) придумывали внешний вид фильма, они продолжили линию, начатую Коатсом в комиксе. Футуристичная архитектура, высокотехнологичные гаджеты и костюмы — в «Чёрной Пантере» всё это пронизано африканскими традициями, покрыто изощрёнными узорами и покрашено в яркие цвета. Одного взгляда на Ваканду Куглера достаточно, чтобы понять, что перед тобой Африка, и Африка будущего. Бичлер провела полтора года исследуя культуру континента, чтобы представить, как может выглядеть мир «Чёрной Пантеры» — в итоге получился первый представитель движения афрофутуризма в мейнстримовом кино.

Афрофутуризм — это идеология, философия и художественное течение, которые призваны отвоевать будущее и прошлое Африки у западоцентричной культуры. Термин придумал в 1993 году американский мыслитель Марк Дерри для эссе, посвящённого творчеству фантастов Октавии Батлер и Сэмюэля Дилэни. В основе афрофутуризма лежит простая идея: долгое время образ будущего создавался в первую очередь белыми авторами, и поэтому научная фантастика была сконцентрирована на европейском и американском опыте — и в будущем, которое представляли фантасты (да и реальные технологические деятели) не было места Африке, её истории и культуре. Когда мы представляем завтра, мы видим его глазами Европы и США. Афрофутуризм рисует будущее с точки зрения африканцев и афроамериканцев, это фантастика с африканской идентичностью, погружённая в местные культуру и традиции.

Афрофутуризм на самом деле появился задолго до того, как Дерри дал ему название: афроамериканская научная фантастика процветала ещё в конце
1950-х. Одной из икон афрофутуризма стал, например, джазовый музыкант Сан Ра: уже в 1960-х и 1970-х он одевался в костюмы, напоминающие одежду египетских фараонов, заявлял, что прибыл на Землю из параллельного измерения, и играл музыку, которую никак иначе, кроме как «космической», не назвать. Научно-фантастическая писательница Октавия Батлер начала выпускать романы с главными героями (и героинями, что немаловажно) африканского происхождения ещё в конце 1970-х, её книги часто затрагивали вопросы расы и гендера и были погружены в африканские традиции. Или, например, музыкант и продюсер Джордж Клинтон, создатель и лидер групп Parliament и Funkadelic: он тоже одевался в «странные» костюмы, а его музыка была пронизана диковинной космической мифологией, но при этом была полна надежды на будущее для афроамериканцев.

Африку часто показывают
как место
с джунглями, пустынями, почти
без людей и уж точно без развитой цивилизации. Куглер тоже создаёт миф,
но переворачивает его с ног на голову

Будущее при этом, разумеется, неразрывно связано с прошлым, и афрофутуризм это тоже учитывает. Мы так редко представляем себе технологически продвинутую и фантастическую Африку, потому что западный мир столетиями считал этот континент отсталым и примитивным, местом, где нет ничего, кроме потенциальных рабов и ресурсов для добычи. Ещё в 1963 году британский историк Хью Тревор-Ропер сказал: «Возможно, в будущем появится какая-то африканская история, которую можно будет изучать. Пока что же её нет — есть только история европейцев в Африке». Меняя будущее Африки, афрофутуризм на самом деле меняет отношение к её прошлому.

Долгое время Африка существовала в западной культуре как миф, сказка о диком и неприручённом континенте. «Тарзан», «Из Африки», «Африканская королева», бесчисленные приключенческие фильмы — везде Африка показана однозначно. Это место с джунглями, пустынями и саванной (посреди которой стоит одно дерево), почти без людей и уж точно без развитой цивилизации. Куглер тоже создаёт миф, но переворачивает его с ног на голову. Образ Ваканды потому так важен, что он словно показывает, чего Африка могла бы добиться без западного вмешательства: смотрите, вот государство, куда столетиями не ступала нога белого человека — и оно технологически гораздо более развито, чем западные страны.

Кроме этого, афрофутуризм подчёркивает то общее, что есть у жителей Африки (и афроамериканцев тоже). Африка — огромный континент, больше, чем Китай, США, Индия и большая часть Европы вместе взятые (просто посмотрите на эту пропорционально верную карту, опубликованную в журнале Scientific American); поэтому культур в ней очень много, какой-то единой «африканской культуры» нет. В «Чёрной Пантере» показана смесь традиций: например, по словам создателей фильма, они вдохновлялись «несколькими африканскими племенами», а язык, на котором говорят в Ваканде, — это южноафриканский коса. Тем не менее неуважения к Африке здесь нет: панафриканизм тоже важная часть афрофутуризма, он подчёркивает общую африканскую идентичность и призывает воспринимать африканцев (и афроамериканцев) как одну семью. В рамках афрофутуризма можно обращаться ко всем культурам континента, старым и новым, даже к Древнему Египту, и соединять их.

Панафриканизм — важная часть афрофутуризма,
он подчёркивает общую африканскую идентичность
и призывает воспринимать африканцев
(и афроамериканцев) как одну семью

Идея африканского наследия и его возвращения и переосмысления так важна для афрофутуризма (и «Чёрной Пантеры»), потому что она важна для афроамериканцев. Афрофутуризм обращается не только к жителям Африки, но и к американцам африканского происхождения, которые чувствуют свою связь с континентом, но несколько сотен лет назад были оторваны от собственных традиций. Часть действия «Чёрной Пантеры» происходит в Окленде, родном городе Райана Куглера, о котором он в том числе снял свой первый фильм. Об этом трудно писать без спойлеров, но «Пантера» — это история не только Т’Чаллы, но и его американского эквивалента, который как раз ищет связь со своими корнями.

«Чёрную Пантеру» можно обвинить в излишней лубочности: сказать, что миф, который предлагает фильм, далёк от реальности, что он упрощает действительность. На деле он просто играет на поле с другими мифами: это ответ на другие супергеройские фильмы и на господствующие легенды об Африке. В XXI веке мы во многом строим свои представления о мире по поп-культуре и фантастическим историям: скажем, если вы никогда не были в Нью-Йорке, скорее всего у вас есть образ Нью-Йорка, сложившийся из романтических комедий. Именно поэтому так важна альтернативная фантастика, о которой говорит афрофутуризм. «Чёрная Пантера» сообщает две вещи: Африка может быть вот такой, а ещё бывают афроамериканские и африканские герои.

В конце концов, оригинальные комиксы про Чёрную Пантеру 1960-х и 1970-х тоже были наивными мифами, с простыми представлениями о добре и зле, с простой мотивацией и примитивными диалогами. Но на них выросли Та-Нахаси Коатс и Райан Куглер — и в том числе эти комиксы разрушили навязанный белыми нарратив, что афроамериканцы «неполноценны» и не могут быть отличными писателями и режиссёрами.

Фотографии: Marvel Studios