Кино«Хэппи-энд»: Сатира Михаэля Ханеке о нелюбви, семье и смерти

Большинству Михаэль Ханеке знаком по культовому хиту «Забавные игры» — причём по второй, «американской» версии с Наоми Уоттс и Майклом Питтом: уж слишком хорошо уселась деструктивная история об идеальной пластиковой семье, столкнувшейся с парочкой неудержимых в собственном доме, на англоязычную реальность. Вообще, столкновение «холодной головы» с архаичными инстинктами и реального с воображаемым всегда были для Ханеке ведущими темами, и подбирался он к ним с тонкостью, мало кому доступной. Жестокость на экране не прикрывалась морализаторством, но выглядела при этом оправданной исследовательским интересом: режиссёр никогда не стеснялся наделять персонажей и обстоятельства по-настоящему страшными и порочными чертами. Неудивительно, что практически все его ленты вызывали дискомфорт у зрителей: отрезанные головы, выстрелы, эмоциональное и физическое насилие, от которого мы обычно уютно огорожены экраном телевизора или монитора, в художественном произведении оказывались невыносимо близко.

А вот выход фильма «Любовь» в 2012 году был воспринят чуть ли не как гуманистическое перерождение режиссёра. Несмотря на то что, мягко говоря, пессимистичный взгляд Ханеке на мир ожидаемо никуда не исчез, в камерной драме появилась принципиально новая нота — в неожиданном изводе зазвучали темы любви и свободы выбора. Напомним: это история о том, как уставший наблюдать за паралитическими страданиями жены Жорж на протяжении двух часов экранного времени идёт к тому, чтобы задушить возлюбленную подушкой — и тем самым радикально избавить от предсмертных мук. Занимаясь «Любовью», Ханеке практически полностью сошёл с позиции антрополога-наблюдателя, чем и покорил Канны в очередной раз. «Хэппи-энд» же, своеобразное продолжение предпоследнего фильма, оказался балансирующим на грани двух ипостасей режиссёра. Тем и интересен.

О возвращении к прежним мотивам красноречиво сообщает первый же кадр: тринадцатилетняя Ева, с которой зритель познакомится позже, ведёт видеотрансляцию в социальной сети, она решает проверить, что будет, если накормить хомячка антидепрессантами, украденными из аптечки матери. Понятный финал не вызывает у ребёнка никаких эмоций. Позже она с той же холодностью наблюдает через экран смартфона за умирающей на диване матерью: «Наверное, надо вызвать скорую». После форс-мажора в жизнь подростка-монстра возвращается семья, обитатели просторного дома во французском портовом городе Кале: картинно объединённые общим горем, все члены на самом деле заняты исключительно собственной усталостью от жизни.

Человек жесток
и ужасен, все мертвы внутри, а настоящие чувства доступны только тем,
кто не впадает
в равнодушие
и перед самым страшным

Вежливый отец девочки Тома умеет общаться только дежурными фразами — если речь не идёт о страстной переписке с любовницей (которая, впрочем, тоже не отмечена подлинными чувствами, а скорее воспроизводит все возможные клише эротических диалогов). Перекочевавший из «Любви» старик Жорж методично и без истерик пытается совершить самоубийство, в чём семья ему активно мешает. Взрослая Анна, наследница семейного предприятия, в атмосфере присыпанного рациональностью и спокойным расчётом безумия, стремится выйти замуж — за такого же непонятного человека-функцию, как и она сама. Её сын Пьер, ставший косвенным виновником смерти рабочего на стройке, постепенно погружается в депрессию. Все здесь тихо идут ко дну, продолжая аккуратно улыбаться друг другу и передавать соль на семейном обеде.

«Хэппи-энд» мог бы быть похож на несколько главных фильмов прошлого года разом: и на одномерную педантичную «Нелюбовь» Андрея Звягинцева, и на сатирический «Квадрат» Рубена Эстлунда. Сравнивать очень соблазнительно, но тем не менее сводить картину до разжёванного высказывания о человеческой мерзости и глупости совсем не хочется. То, что доводит картину Ханеке до почти идеальных пропорций и придаёт ей объём, — как раз здоровые всплески жизни, проявляющиеся, как бы странно это ни звучало, в «суицидальной» линии. Кажется, режиссёра здорово волнует возможность увидеть в стремлении к смерти сознательный свободный выбор: может ли она быть законным желанием, если жизнь уже превратилась в механическую ловушку? И тут же он позволяет себе посмеяться над нелепостью социальных рамок, в которых смерти принято бояться и замалчивать — но юмор, пожалуй, даже слишком горький, чтобы полноценно наделить «Хэппи-энд» статусом чёрной комедии.

Удовольствие получат в первую очередь давние фанаты режиссёра, уж слишком «Хэппи-энд» похож на попытку свести воедино всё, что уже знакомо по ранним и относительно свежим фильмам Михаэля Ханеке: человек жесток и ужасен, все мертвы внутри, а настоящие чувства доступны только тем, кто не впадает в равнодушие и перед самым страшным. Несмотря на перекочевавшее из «Любви» определённое сочувствие к несчастному человечеству, режиссёр всё же замыкает наследственное уродство в рамках одной семьи, делая впадающего в скуку деда и его внучку, ясно осознающую, что никто вокруг никого не любит, молчаливыми напарниками по интересу к смерти. И только она оказывается неподдельным наполнением семейного интерьера: этот странный импульс, оживлённый отличным актёрским ансамблем, стоит того, чтобы его ощутить и попробовать осмыслить.

Фотографии: Les Films du Losange