КиноПоследние джедаи:
Как большие студии перемалывают маленьких режиссёров

В октябре 2012 года Джордж Лукас продал свою компанию Lucasfilm студии Disney. Права на съёмки фильмов во вселенной «Звёздных войн» перешли к ней — и Disney почти сразу объявила о том, что будет делать новую трилогию. Первый новый — то есть седьмой — эпизод отдали Джей Джей Абрамсу, а остальные два — чуть менее опытным в крупнобюджетном кино режиссёрам: центральный — Райану Джонсону, последний — Колину Треворроу.

Джонсону досталась самая трудная работа. Свежая трилогия «Звёздных войн» во многом повторяет классическую, которую Джордж Лукас снял в 1970-х и 1980-х; седьмой эпизод, «Пробуждение силы» — оммаж самому первому фильму, вплоть до сюжетной структуры. В старой трилогии самым лучшим всегда считался средний, «Империя наносит ответный удар», самый мрачный, красивый и неоднозначный. Если продолжать логику, что новые «Звёздные войны» повторяют старые, Джонсону предстояло снять свою «Империю».

Райан Джонсон проделал уже классический для современного Голливуда путь от режиссёра независимого кино до автора дорогих блокбастеров. В 1996 году он окончил Университет Южной Калифорнии и снял несколько короткометражек. В 2005-м привёз свой дебютный полный метр «Кирпич» на фестиваль «Сандэнс» — и получил специальный приз за оригинальное видение. «Кирпич» — запутанный детективный фильм, стилизованный под классический нуар, действие которого при этом происходит в современной старшей школе; сюжет крутится вокруг убийства молодой девушки и хитросплетённого преступного сговора.

После этого Джонсон снял несколько отличных серий «Во все тяжкие», фильмы «Братья Блум» (если «Кирпич» был оммажем нуару, то «Блум» — фильмам про мошенников) и «Петля времени», замысловатый научно-фантастический триллер про организованную преступность, в котором мафия отправляет людей из будущего в прошлое, чтобы там их убивали специально обученные киллеры. При всей своей неординарности «Петля времени» оказалась финансово успешной: при бюджете в 30 миллионов долларов она собрала в шесть раз больше. Кажется, именно в этот момент на Джонсона обратили внимание крупные студии. 

Добро и зло у режиссёра Райана Джонсона не просто чёрное и белое —
и для новых «Звёздных войн»
это тоже оказалось важно

Чтобы понять, почему Джонсону доверили ключевые новые «Звёздные войны», стоит разобраться в его стиле. В какой-то степени его можно сравнить с одним из самых востребованных поп-режиссёров современности Кристофером Ноланом. Как и Нолан, Джонсон способен снимать успешное и массовое кино (это видно даже по его сериям «Во все тяжкие», которые нравятся и критикам, и зрителям), но при этом оставляет его достаточно умным и сложным — хотя всё равно менее «мозговым», чем у Нолана. И «Кирпич», и «Петля времени» — запутанные истории, рассказанные простым языком. Джонсон — мастер хитрых конструкций, причём на всех уровнях. В сюжете его фильмов нередко сосуществует несколько параллельных линий и историй, которые переплетаются и сходятся в одной точке; визуально он мастерски использует крупные и общие планы — и те и другие нередко помогают нагнетать напряжение. Моральные вопросы в его фильмах тоже обычно приобретают сложный оттенок: добро и зло у него не просто чёрное и белое — и для новых «Звёздных войн» это тоже оказалось важно.

Тем не менее даже после успеха «Петли времени» быть режиссёром новых «Звёздных войн» — большая ответственность. Мы живём в уникальное для культуры время, когда на автора фильма могут навесить груз ожиданий сразу с нескольких сторон. Снимая «Последних джедаев», Джонсон должен был помнить о гиках и фанатах саги, которые в наше время превратились в огромную силу, с которой надо считаться; он должен был помнить о наследии серии вообще — всё-таки она уже превратилась в современную классику; и, наконец, о финансовой стороне дела тоже — для Disney это в первую очередь огромный бизнес.

У Джонсона определённо получилось авторское кино. Нет сомнений и что студия дала ему определённую творческую свободу: «Последние джедаи» отличаются и от седьмого эпизода — фильм, как ни странно, одновременно более мрачный, но и с большим количеством шуток, — и от всех остальных серий, если смотреть на них как единое целое. Тут есть излюбленные Джонсоном крупные планы и есть долгие общие; тут есть попытки повторить комплексность его предыдущих картин — в фильме параллельно идут три сюжетные линии, которые, разумеется, сойдутся в одной точке; тут даже есть фирменный для режиссёра сложный взгляд на добро и зло — герои, которые раньше были показаны как безупречно хорошие или безупречно плохие, теперь подчёркнуто неоднозначны. В злодеях Джонсон пытается разглядеть внутренний конфликт.

И тем не менее «Последние джедаи» работают со скрипом, а то и не работают вовсе: основные проблемы лежат в плоскости сценария (который Джонсон писал сам и один) и диалогов, фильм трудно пересказать, хотя идёт он два с половиной часа. Большую часть времени занимают нудные космические сражения и погони персонажей за ускользающими и неясными целями, все три сюжетные линии первую половину фильма идут в никуда — и герои занимаются непонятно чем, а главное, в кино, посвящённом поискам себя и внутренним переживаниям сразу нескольких героев, не происходит практически никакого развития персонажей, почти все они возвращаются к статус-кво.

Так или иначе, Disney остались довольны результатом — потому что теперь Райану Джонсону доверили собственную, следующую трилогию «Звёздных войн», которая начнётся после того, как закончится эта. Доверили, кажется, даже не столько из-за режиссёрского стиля, а из-за того, что за время работы над «Последними джедаями» у Джонсона сложилось чёткое видение того, что делать с серией дальше. Компании же нужно, чтобы машина продолжала работать во что бы то ни стало, и если есть человек, который знает, что с ней делать, — можно довериться ему.

Режиссёр, кроме прочего, ещё и фанат «Звёздных войн», и это важно: сейчас всем авторам, причастным к большим франшизам, жизненно необходимо рассказывать, как они любили их в детстве. Джонсон не только любил фильмы, но и игрушки собирал: в интервью его нередко спрашивают, каково было в детстве играть с моделью «Тысячелетнего сокола», а потом вырасти и заполучить настоящий.

Находить начинающих и независимых режиссёров и доверять им снимать блокбастеры — это вообще modus operandi современных крупных студий. «Мир юрского периода», один из самых прибыльных фильмов последних лет, Universal поручили Колину Треворроу, который до этого снял всего одну полнометражку, странноватую инди-комедию «Безопасность не гарантируется». Marvel Studios, подразделение Disney, тоже это практикуют: «Доктора Стрэнджа», например, сделал режиссёр Скотт Дерриксон, до этого промышлявший малобюджетными хоррорами, а последнего «Тора» — новозеландец Тайка Вайтити, настоящий инди-автор.

Современное кинопроизводство — это в первую очередь бизнес, блокбастеры стоят очень больших денег, и, чтобы не рисковать вложениями, их снимают по накатанным лекалам и проверенными путями; не исключено, что привлечение независимых, оригинальных, молодых режиссёров в проекты не что иное, как попытка добавить человеческого в отработанный алгоритм.

Новые фильмы в этой вселенной студия собирается выпускать каждый год — возможно,
до конца времён

И тем не менее столкновение автора и блокбастера, автора и студии — это почти всегда конфликт. Представления студии о том, как собрать кассу, нередко идут вразрез с тем, что хочет снять режиссёр. В последнее время участились случаи, когда авторов снимают с проектов, порой в разгаре съёмок: один из спин-оффов «Звёздных войн», фильм о молодом Хане Соло, должны были снимать Фил Лорд и Кристофер Миллер, авторы «Лего. Фильма», однако Disney их уволили. Бывают более трагические случаи: Эдгар Райт вынашивал свою идею кино о Человеке-муравье, персонаже комиксов Marvel, десять с лишним лет; он придумал его ещё до того, как Marvel Studios запустили киновселенную. Когда Райта же наконец пригласили снимать фильм, его выгнали с поста режиссёра уже в процессе работы, и «Муравья» доснимали другие люди. По финальному результату видно, что лучше бы Disney рискнули с Райтом: через механический и мёртвый фильм студии то и дело прорывается оригинальная режиссёрская картина, и смотреть на это как минимум больно.

Идеализировать режиссёров, впрочем, тоже не стоит: оседлать блокбастер самобытный автор может далеко не всегда — потому что это вообще сложный жанр со своими законами. С Джонсоном, похоже, произошло именно это: несмотря на то, что он мастер запутанных и масштабных историй, на фоне такой глыбы, как «Звёздные войны», его фильмы всё-таки были более камерными, и с космической сагой он просто не справился. То же самое, например, произошло с Джоссом Уидоном: блокбастеры его именно что подкосили — и вторых «Мстителей» не вытянул именно сам режиссёр.

«Звёздные войны» тем временем продолжают разрастаться. Помимо трилогии Disney планируют выпускать спин-оффы: в прошлом году вышел «Изгой-один», в следующем выйдет-таки сольная лента о Хане Соло. Новые фильмы в этой вселенной студия собирается выпускать каждый год — возможно, до конца времён. Понятно, что в случае с франшизой размера «Звёздных войн» и студией размера Disney, причины на то в первую очередь экономические: компания посчитала, что у серии достаточно фанатов и интерес к фильмам достаточно высок для того, чтобы выпускать их нон-стопом.

Гораздо меньше в этом контексте говорят о судьбе авторов. Скажем, Райан Джонсон не снимет нового оригинального фильма в ближайшие пять, десять, пятнадцать лет — в зависимости от того, сколько времени у него уйдёт на трилогию. В ситуации, когда оригинальных и новых идей в кино всё меньше, а сиквелов, ремейков и продолжений франшиз всё больше, это довольно грустно. Человек, который придумал и снял «Петлю времени», странное кино с оригинальным миром, наверняка мог бы дать культуре ещё что-то, кроме трёх новых фильмов про джедаев.

Вчера Disney заключили эпохальную сделку со студией Fox — за 52,4 миллиарда долларов одна компания получила все ключевые активы другой: фильмы, сериалы, передачи, кабельные каналы, киностудию. На американском кинорынке стало на одного крупного игрока больше (больших студий осталось пять штук), а Disney, видимо, будут управлять почти 40 % проката (в прошлом году доля Disney была 29 %, а Fox — 13 %). Скорее всего, в ближайшем будущем нас ждёт ещё больше фильмов Marvel, ещё больше «Звёздных войн», ещё меньше независимых малобюджетных проектов — и в особенности мало кино со средним бюджетом. У Disney будет только больше денег и власти. И больше возможностей покупать и подчинять себе не только целые студии — но и отдельных авторов.

Фотографии: Lucasfilm