КиноКульт личности:
Все фильмы и вся суть
Квентина Тарантино

Бешеные псы

1991

Reservoir Dogs

Критик Сергей Добротворский говорил, что Тарантино как режиссёра сформировал не только репертуар видеопроката, но и сам способ смотреть кино на VHS: например, из перемотки возникло нелинейное повествование, да и вообще раздёрганная структура тарантиновских фильмов рождена сознанием человека, привыкшего держать в руках телевизионный пульт. Но это не объясняет самого странного сценарного трюка «Бешеных псов»: вместо прилежного гиковского фильма, которого можно было бы ожидать от диванного любителя боевиков, едва вставшего за камеру, зрители в 1992 году увидели что-то очень далёкое от шаблона — кино об ограблении, сюжет которого по большей части разворачивается в одном ангаре, причём самого ограбления в себя не включает.

При этом дебютант демонстрирует полное пренебрежение к учебникам драматургии, согласно которым каждая реплика должна быть функциональной, и начинает фильм с многословного обсуждения песни Мадонны и культуры чаевых. Наверное, в этом и есть секрет противоестественного обаяния Тарантино: он болтлив и не очень интеллектуален, он набивает саундтрек чем попало и не может выговорить слов au revoir (оригинальное заглавие «Reservoir Dogs» — американская интерпретация названия «До свидания, дети» Луи Маля), но он этого не стыдится, а, напротив — он этим наслаждается.

Криминальное чтиво

1994

Pulp Fiction

«Знаешь, что самое интересное в Европе? Маленькие различия», — с искренним увлечением сообщает своему напарнику герой Джона Траволты в открывающей сцене самого знаменитого фильма Тарантино. Маленькие различия, как мы все прекрасно помним, заключаются в том, что в Голландии можно брать пиво в кинотеатр, а во Франции бигмак называют «Le Big Mac». Других различий, очевидно, нет, или они не такие интересные. Тарантино привёз «Криминальное чтиво» в Канны, чтобы с экрана объявить местным об окончательной победе американской поп-культуры над всем миром, и диалог Тарантино с Сэмюэлом Л. Джексоном приобрёл характер самоисполняющегося пророчества.

Поражение никогда не было столь приятным: европейцы с восторгом согласились с торжеством палп-фикшена, выдали шедевру Тарантино «Золотую пальму» и объявили автора главным режиссёром девяностых. Умом не так просто понять, почему два с половиной часа из жизни калифорнийского криминалитета под сёрф-рок и завиральные цитаты из Библии вызывают в наших душах такое упоение — дело, в конечном счёте, упирается в трудно определимые категории типа «энергетики» и «крутизны». Сам Тарантино наверняка хотел бы, чтобы его фильмы описывали именно этими словами.

Джеки Браун

1997

Jackie Brown

Возможно, самая недооценённая работа Тарантино, в которой он берётся за настоящий pulp fiction — роман бульварного классика Элмора Леонарда. Главную роль играет забытая звезда blaxploitation-фильмов Пэм Грир, и, к сожалению, относительный неуспех «Джеки Браун» хотя бы отчасти наверняка связан с тем, что его протагонисткой стала афроамериканка за сорок. Но соответствие героя конъюнктуре голливудского рынка заботит Тарантино ещё меньше, чем учебники сценарного дела, хотя он опирается по-прежнему на классические образцы.

«Бешеные псы» и «Криминальное чтиво» были мозаикой из картин гангстерского жанра всех времён и народов, а здесь Тарантино с опорой на литературный первоисточник с азартом занимается «чёрным кино» — не в смысле цвета кожи (хотя и в нём тоже), а в смысле фильмов нуар эпохи старого Голливуда с их путаными сюжетами, этической неопределённостью и войной всех против всех как основой драматургического конфликта. Поправка заключается, в частности, в том, что в классическом нуаре кульминация вряд ли могла разворачиваться в интерьерах торгового центра. Впрочем, и не только в классическом: вообще сложно представить себе другого человека, который бы додумался поместить действие фильма в молл. Жестокие сказки Тарантино по-прежнему растут из сора, не ведая стыда.

Убить Билла

2003, 2004

Kill Bill: Vol. 1, 2

Руководствуясь тем соображением, что хорошего фильма должно быть много, Тарантино всегда был невоздержан в смысле хронометража, и очередной его фильм разросся до дилогии. Это, пожалуй, случилось не зря, потому что самая длинная (в общей сложности четыре часа) работа режиссёра заодно стала и его личной энциклопедией. В истории киллерши Невесты и её жестокого возмездия предавшему её возлюбленному впервые у Тарантино появляется месть — блюдо, которое подают холодным, — с ней будут так или иначе связаны сюжеты следующих картин режиссёра.

В фильме также есть любимые автором восточные единоборства и намёки на вестерн, а масштабы старого доброго ультранасилия становятся уже совершенно гротескными. Заодно режиссёр впроброс проговаривает суть собственного метода: произнеся вслух слово «гаргантюанский», одноглазая героиня Дэрил Ханны замечает в сторону, что ей всегда очень хотелось когда-нибудь это слово употребить. Так обычно ведёт себя и Тарантино, и как раз в «Убить Билла» принцип «просто очень хотелось» выходит на первый план.

Доказательство смерти

2007

Death Proof

После «Бешеных псов» Тарантино подвергся критике с неожиданной для себя стороны: режиссёра упрекнули в мизогинии, потому что в сюжете фильма не было ни одного женского персонажа. Дальнейшая фильмография исправила оплошность, а «Доказательство смерти» стало вершиной: здесь компания девушек расправляется с безумным автогонщиком-убийцей под великую песню Франс Галль «Laisse tomber les filles» («Оставьте девочек в покое»). Точнее — а могло ли быть иначе — под её американский кавер. Знаменитая глупость с русской локализацией заглавия («Death Proof» — это, конечно, «Смертоустойчивый») на самом деле гениальная, хотя и случайная, находка местных дистрибьюторов.

Пятая картина Тарантино стилизована под фильмы категории B на грани с категорией C (это кино, с одной стороны, про маньяка, а с другой — про машины) и, как никакая другая, подошла бы для просмотра на VHS — а там мы бы слушали пиратского одноголосого переводчика, который как раз мог бы породить формулу «Доказательство смерти». В этом смысле русское название продолжает авторский замысел, и жаль, что нам теперь приходится смотреть «Death Proof» с безупречных «блюреев», тем более что несовершенство аналоговых технологий встроено уже в сам фильм в виде намеренных монтажных ошибок и поддельных царапин на плёнке. Подделка — ещё один принцип Тарантино, и то, что копия может быть не менее интересна, чем оригинал, — один из тех поучительных уроков, которые мы извлекаем из его фильмов. Хотя режиссёр, как всегда, этого не имел в виду — просто случайно получилось. 

Бесславные ублюдки

2009

Inglourious Basterds

Многих раздражает представление американцев о величине вклада, который они внесли в победу во Второй мировой, и в сюжете «Бесславных ублюдков», который в основном посвящён карательному отряду американских евреев в оккупированной Франции и заканчивается всем известным спойлером, Тарантино доводит этот миф до абсурда. Пренебрежение правилами на этот раз вынесено в заглавие, в оригинале написанное с тремя орфографическими ошибками, а столкновение американской поп-культуры с европейской историей приводит к заведомо понятному результату.

Более того, теперь Тарантино снимает в самой Европе, но даже такая наглость сходит ему с рук. Наверное, потому, что ирония автору не изменяет, а в сторону европейцев он делает несколько почтительных реверансов: «Мы, французы, уважаем режиссёров», — говорит в какой-то момент героиня Мелани Лоран. В конце концов, любимый Тарантино итальянец Серджо Леоне обходился с американской мифологией не менее бесцеремонно. Хотя, пожалуй, всё-таки менее. Так или иначе, кино всегда побеждает факты, а тем более мифологию, которую оно просто придумывает заново.

Джанго освобождённый

2012

Django Unchained

Путь Тарантино к любимому жанру был долог и извилист. Наконец добравшись до Дикого Запада, он подошёл к делу основательно: пятьсот цитат из всех вестернов мира, начиная уже с названия, музыка Морриконе, грандиозные пейзажи (которыми автор раньше не очень увлекался) и всё остальное, чего могли бы ждать от вестерна, снятого Тарантино, но только чуть меньше того. Проблема, пожалуй, в том и заключалась, что в «Джанго» режиссёр сработал слишком предсказуемо, хотя его главной постоянной чертой всегда был именно эффект неожиданности.

Даже диковатая для жанра — и замечательная в своей дикости — идея сделать главным героем вестерна афроамериканца не сработала из-за неожиданно проснувшегося в Тарантино гражданского пафоса: спора по сути с ним не получится, но оказалось, что серьёзное выражение лица не идёт человеку, который лучше всего умеет на всё наплевать. Даже персонаж Кристофа Вальца — тот же гороховый шут, что в «Ублюдках» — выступает здесь с небольшой политической речью. Впрочем, он же произносит фразу «Извините, не мог удержаться», которую можно было бы сделать эпиграфом к фильмографии Тарантино: она, по остроумному замечанию философа Михаила Куртова, наиболее ёмко формулирует программу как персонажей режиссёра, так и его самого.

Омерзительная восьмёрка

2015

The Hateful Eight 

Опять вестерн, и на этот раз он в подтексте посвящён не меньше чем американской государственности. Как работают законы демократического общества в занесённой снегом избушке, все обитатели которой — неприятные и очень агрессивные люди? Как-то, оказывается, работают, но теперь Тарантино говорит об этом с иронией, что идёт ему на пользу. Его восьмой фильм многие поспешили назвать возвращением к истокам, хотя это не совсем так. Например, увлечение историческими сюжетами дурно отразилось на способностях режиссёра к составлению диалогов: хронологические рамки не позволяют героям обсуждать гонконгские боевики или хип-хоп, а в культурных реалиях XIX века Тарантино не очень разбирается.

С другой стороны, «Восьмёрка» такая же разговорная пьеса в полутора декорациях, как и «Бешеные псы», в кадре опять Сэмюэл Л. Джексон, Майкл Мэдсен и Тим Рот, а в руках режиссёра — опять пульт, которым он отматывает действие назад, чтобы показать его с другой стороны. А главное — речь опять заходит о фактах и вымысле, только в этот раз не кино оказывается подделкой, успешно заменяющей правду. Если верить «Восьмёрке», то сама история — американская на этот раз — фейк, и раз так, то между экраном и реальностью не то что нет разницы — экран, пожалуй, даже более реален.

фотографии: Live Entertainment, Miramax, Dimension Films, Universal Pictures, Weinstein Company, Double Feature Films