КиноИ смех и грех:
Самые абсурдные
секс-сцены из кино

В «Догме» Кевина Смита герои обсуждали с ангелом, как люди выглядят во время секса. Небесный вуайерист был прав: порывы страсти далеко не всегда смотрятся со стороны элегантно, ладно и постановочно (и это прекрасно). У ряда режиссеров, впрочем, на это особый взгляд. Благодаря полету их фантазии несколько поколений усвоили, что такое эталонный секс «как в кино» и, подозреваем, не раз пытались повторить это дома — хотя к реальной страсти, чувственности и сексуальным подвигам это всё имеет мало отношения. Мы попросили Марата Кузаева выбрать самые абсурдные секс-сцены из фильмов, вызывающие смех, недоумение и даже возмущение.

Текст: Марат Кузаев

В 1980-х в Голливуде сняли два фильма по комиксам о Болотной Твари. Сначала историю несчастного биолога более-менее удачно переложил на экран Уэс Крэйвен, а через семь лет вышел дешевый комедийный сиквел, где бесформенный хлорофилловый гуманоид с противным голосом рыщет по топям Флориды, воюет с безумным ученым и спасает отважную красотку. Очутившись в безопасном месте, девушка хочет близости, а ее защитник стесняется, потому что выглядит как заброшенная грядка в коллективном саду «Старатель». Тогда Тварь отращивает наркотический побег и в совместном трипе превращается в мускулистого красавца. Мораль этой истории проста и возмутительна одновременно: с одной стороны, внешность не главное, если есть чувства; а с другой — сюжет неприятно намекает на то, что женщину можно напоить чем покрепче и тогда всё пойдет как по маслу. Нет, нельзя.

В ретрокомедии «Телеведущий» высмеиваются нравы 1970-х годов, когда на вершине социальной иерархии торжествовали заносчивые идиоты с усами. По сюжету в разудалую компанию телевизионщиков попадает Вероника — не только красотка, но и профессионал. Главный герой долго пытается ее охмурить и все-таки добивается своего с помощью призыва забыть о должностных — в сущности, дискриминационных — отношениях и стать на одну ночь полноправными партнерами. Вероника соглашается, но заходит вместе с Роном намного дальше границ подчинения. Последующий мультик-путешествие в Страну удовольствий отсылает к психоделическим опытам тех лет, но одновременно предвещает счастливую прогрессистскую концовку, где Рон-мужчина и Вероника-женщина сидят рядом на равных. С этой сценой хорошо рифмуется другой финальный музыкальный номер — из «Сорокалетнего девственника».

«Супер Макгрубер» пародирует старый сериал о спецагенте, которому по силам выпутаться из любой передряги с помощью отвертки и мотка изоленты. Главный герой фильма тоже мастер на все руки, но ему вечно что-то мешает. В частности, память о погибшей жене: Макгрубер не смирился с утратой и чувствует долг, а потому не может начать отношения с другой женщиной. Чтобы облегчить душу, он идет на могилу супруги. Привидение в подвенечном платье благословляет новый роман, но оба, как это бывает и в жизни, не могут удержаться от прощального секса. В этот момент режиссер подтрунивает не только над «Секретным агентом Макгайвером» ABC, но и над «Призраком» с Деми Мур и душераздирающим евротрешем «О смерти, о любви». Как бы нелепо, наивно и грустно это ни выглядело, суть проста: нужно уметь отпускать прошлое и двигаться дальше.

Название ранней комедии Вуди Аллена звучит двусмысленно, но в переводе потерялись нюансы. С одной стороны, оно отсылает к фабуле фильма: типичный алленовский невротик потащился в банановую республику за симпатичной активисткой. В переносном же значении слово описывает происходящее на экране — дурдом. Перебравшись в Центральную Америку, трудяга Филдинг Меллиш сначала подружился с главарем военной хунты, а потом и вовсе стал президентом страны. В конце концов Меллиш растопил сердце красавицы, но из-за его нового статуса парочке пришлось скреплять узы публично. Впрочем, после всего, что было в «Бананах», спортивная трансляция из постели не кажется чем-то странным — просто чудаковатая иллюстрация к «Двум телам короля» Эрнста Канторовича.

Через год после «Основного инстинкта» вышел еще один эротический триллер с Шэрон Стоун по сценарию Джо Эстерхаза. В этот раз Стоун сыграла полную противоположность Кэтрин Трамелл: Карли не писательница, а редактор, и не уверенная в себе и раскованная женщина, а одинокая и подавленная разводом. На «помощь» приходит хозяин дома, где она снимает квартиру и где гибнут красавицы, — подозрительный и поджарый вуайерист по имени Зик. Сцена бурного секса у колонны должна источать страсть, но выходит наоборот: неуклюжий рывок Болдуина-топтыгина, конвульсии, во время которых он фактически бьет героиню об столб, и всё это еще под Enigma — беда тем, кто пытался это воспроизвести и жил в иллюзии, что именно так можно доставить удовольствие женщине. В общем, после этих кадров ясно, почему жанр оставался в забвении двадцать лет.

В скандальной драме Пола Верховена по сценарию все того же Джо Эстерхаза идет речь об стриптизерше Номи, которая приехала в Лас-Вегас, чтобы попасть в знаменитое танцевальное шоу. Весь фильм она бьется за место под софитами, переступая через себя и других. В одной из эротических сцен Номи, оставшись наедине с начальником Заком, соблазняет его (учитывая, что его играет Кайл Маклахлен, ее можно понять). За этим следует знаменитая, нежизнеспособная и вызывающая только чувство неловкости сцена в бассейне: Верховен заставляет прекрасную Элизабет Беркли исступленно биться об воду, как рыба в садке, видимо, намекая, что именно так женщина испытывает или, что еще более грустно, симулирует оргазм. Вероятно, тут есть и подтекст: смотрите, как только ни извернешься ради успеха в бесстыжей Америке, — но уровень мизогинии перебивает весь сатирический эффект.

Экранизация романа Брета Истона Эллиса тоже обличает жадность и поверхностность в американской культуре, но не через шоу-бизнес, а на примере Уолл-стрит. Герой Кристиана Бэйла — одержимый внешними атрибутами успеха яппи-маньяк — не способен на чувства и секс воспринимает как символический потребительский акт. Женщины, да и остальные люди, интересуют Патрика Бейтмана лишь как объекты и потенциальные жертвы. Во время одной из сцен секса он предстает до ужаса образцовым доминирующим самцом: даже не смотрит на партнершу, полностью игнорируя ее желания, а вместо этого любуется своим безупречным отражением. Однако в отличие от последующих сцен фильма, в этой Бейтман еще сколько-то похож на человека — и это тревожное предупреждение зрителям.

Известный факт, что секс продает: именно на этом построена вся сексистская реклама на свете. В ролике вымышленного внедорожника Treer Saltair из «Сказок юга» Ричарда Келли этот принцип доведен до абсурда: на секс не намекают, а показывают во всех анатомических подробностях, и занимаются им не люди, а рекламируемые товары. Как и фильм целиком, наскоро нарисованное промо способно многих оставить в недоумении — во всяком случае у зрителя из нашей реальности рука не потянулась бы за бумажником. Возможно, разгадка заключается в том, что «Сказки юга» — кино о надвигающемся конце света, который наступит из-за производства особого топлива, в том числе для автомобилей. Тогда реклама предвещает апокалипсис, а Treer Saltair — железный конь его всадников.

В середине нулевых годов вышли несколько гипербоевиков для поклонников жанра с завышенной толерантностью к экшену, прежде всего, дилогия «Адреналин». Кроме бесконечных беготни, пальбы и рукопашной в этих фильмах непременно были невообразимые эротические сцены. Самая безумная из них попала в картину «Пристрели их» — глубоко ироничную вариацию на тему, где Клайв Оуэн сыграл доброхота с кулаками, а Моника Беллуччи — его подругу-проститутку. Сцена их близости словно взята из шлягера «Кровостока»: когда комнату штурмует спецназ, парочка не прерывается — Смит кладет гостей из пистолета, не выпуская из объятий свою женщину. Круче этой сцены был только эпизод из начала фильма, где герой Оуэна надел младенцу носок вместо шапочки, — сложно не увидеть здесь сарказм в адрес концепции маскулинности.

«Комнату» многие называют худшим фильмом в истории — это странная, крайне нелепая драма про человека по имени Томми и его невесту, которая изменяет ему с лучшим другом. Фильм за несколько миллионов снял режиссер-любитель Томми Вайсо (на вопрос, откуда у него появились деньги на фильм, Вайсо отвечает, что он продавал дубленки). Из-за крайней степени нелепости, странных диалогов, плохой актерской игры и сомнительного сюжета у фильма появилось что-то вроде культового статуса. Сегодня у него есть поклонники, которые даже проводят регулярные показы «Комнаты» в кинотеатрах. Постельные сцены в «Комнате» особенно дурацкие, причем они занимают добрую половину фильма и все, как одна, похожи на дешевое софт-порно: с пошляцкой музыкой, свечами, розами, и актерами-любителями, которые пытаются изобразить «чувственный» секс. Всё это нам вскоре придется пережить снова, потому что ремейк фильма взялся делать Джеймс Франко.