Кино100 фильмов на все
майские праздники

Житель викторианского Лондона, почтенный гражданин доктор Генри Джекилл в стремлении создать квинтэссенцию добра в итоге выпускает на свет таящееся в нем самом (как и в любом человеке) зло. На противостоянии этих двух сущностей одного героя строится вся история. Одноименную повесть Стивенсона кто только не экранизировал, и некоторые ее киноверсии отличались особенным идиотизмом, однако эта черно-белая картина заслуживает внимания как за новаторские для тех времен приемы в области грима и съемки, так и за игру Фредрика Марча, который получил «Оскар» за блестящее исполнение обоих воплощений доктора Джекилла.

К частному детективу Гарри Энджелу обращается некто по имени Луис Сайфер и просит его отыскать музыканта Джонни Фэйворита, который после возвращения с войны попал в психиатрическую больницу и потерялся. В ходе расследования все, кого Энджелу удается допросить, погибают, а сам сыщик перестает понимать, на каком он свете. С помощью изощренного сюжета и гениальных эпизодов вроде того, где Сайфер вскрывает и поедает яйцо, вуду-нуар талантливейшего Алана Паркера завораживает с самого начала, как дудочник — змею, и держит в этом состоянии до самого шокирующего и неожиданного завершения.

Два федеральных маршала приезжают в расположенную на скалистом безрадостном острове психиатрическую клинику, чтобы расследовать исчезновение одной из пациенток. Начинается ураган, и они оказываются запертыми в этом неприятном суровом месте, полном жутких секретов и пугающих безумцев. Плод очередного удачного союза Скорсезе и ДиКаприо по-настоящему устрашает, его мрачная красота вызывает странное зудящее наслаждение, а финал не приносит ни разгадок, ни облегчения — для такого жанра это то что надо.

В этой типичной комедии положений сталкиваются два поколения: с одной стороны, разведенная писательница Эрика (Дайан Китон), с другой — ее дочь с внезапно возникшим на пороге пожилым ухажером Гарри (Джек Николсон). Выясняется, что даже к 70 годам далеко не все достигают психологической зрелости — и пока Гарри пытается совершать сексуальные подвиги в ущерб здоровью, Эрика с недоумением осознаёт, что все ее ровесники предпочитают женщин лет на сорок моложе. Однако, как намекает нам режиссер фильма Нэнси Майерс, всё это мишура: немного пособачившись, оба скоро поймут, что созданы друг для друга и уж возраст тут точно не помеха. Особенно когда к нему прилагается роскошная задница.

Том и Джерри (как шутят сами герои, они долго учились жить с этими именами) — обаятельная, неунывающая семья старичков. Несмотря на долгий брак, их отношения до сих пор выглядят так, как будто только вчера они вернулись из медового месяца. Их тихое счастье особенно заметно на фоне двух других, непутевых и одиноких, жизней: подруги Мэри — молодящейся и потихоньку спивающейся секретарши, и вдовца Кена, отъевшего себе живот размером с подушку. При этом фильм Майкла Ли меньше всего о том, что одним всё, а другим ничего: немного невыносимая в своей прямолинейности центральная метафора «Еще одного года» — это образ маленького, но уютного садика, за которым на протяжении всего фильма усердно и терпеливо ухаживают Том и Джерри.

Шикарная и в пятьдесят пять Ингрид Бергман, одним своим появлением на экране свидетельствующая о том, что возраст — это, во-первых, красиво, играет Либби — добропорядочную жену и мать, положившую, как это обычно бывало с женщинами ее поколения, все мечты на семейный алтарь. Поехав с мужем в рабочий отпуск, она знакомится с милым, но женатым на скучной религиозной птичнице соседом (Энтони Куинн). Тот немедленно влюбляется в Либби, чего и не скрывает, а она, в свою очередь, не стесняется ответить ему взаимностью. Режиссер Грин нарочно рифмует это позднее чувство с прогулкой двух юных влюбленных под теплым летним дождем, за которыми Либби с завистью наблюдает в самом начале фильма, полагая, что ей уже теперь точно ничего не светит романтичнее прогулки с внуками.

Однажды унылый клерк влюбляется в одноклассницу своей дочери-подростка, точнее в некий созданный им самим миф, и жизнь его расцветает новыми красками: курит траву, качает бицепс в гараже, а в голосе героя появляются мачистские нотки. Один из традиционных ужинов (мать, дочь и отец молча едят и тихо ненавидят друг друга) превращается в пугающий спектакль после известия об уходе главного героя с работы. Начавшись с имитации светской беседы, трапеза быстро переходит в истерическую фазу, а заканчивается разбитым о стену блюдом и кардинальными изменениями в жизненном укладе семьи. Киногики увидят в этой сцене оммаж фильму «Больше чем жизнь» 1956 года, а обычные зрители — знакомую бытовую историю.

На 60-летие почтенного патриарха съезжаются многочисленные гости и члены семьи, за исключением недавно покончившей с собой дочери. Во время трапезы один из сыновей произносит речь, в которой уличает отца в многократном сексуальном насилии, совершенном когда-то над ним и его покойной сестрой. Удивительно, но именно в этой ситуации герою приходится приложить невероятные усилия, чтобы по-настоящему испортить ужин — всё действие фильма, по сути, и есть процесс уничтожения праздничной атмосферы. Отличная репрезентация общества, представители которого готовы любыми способами избегать всего, что угрожает их благополучию. Особенно правды.

Герой фильма — преступник и владелец ресторана. Он издевается над окружающими и над собственной женой, делая несчастными всех поголовно, зато является большим охотником до изысканных трапез. Когда у жены героя появляется отдушина — новая любовь, — он убивает ее избранника, и отчаявшаяся женщина решается на изощренную месть. Она устраивает торжественный ужин, где подает зажаренное тело своего любовника и под дулом пистолета заставляет супруга есть это экзотическое блюдо. Наглядный пример того, до чего может довести домашнее насилие.

Три одинокие женщины по отдельности предаются своим хобби и вместе мечтают об идеальном принце. В ответ на их мольбы то ли с неба, то ли из-под земли на них сваливается загадочный мужчина (один на троих), а вместе с ним и цепочка фантастических перипетий. Всё это приводит героинь к осознанию, что мужчина — не самое нужное в жизни, так что они полностью уничтожают его самого и следы его присутствия. Классическую картину Джорджа Миллера по роману Джона Апдайка можно даже истолковать с феминистской точки зрения: ласка и обходительность мужчин будут с тобой ровно до той поры, пока ты делаешь всё так, как они говорят. Хочешь самостоятельности — пеняй на себя, а это значит, что грош цена таким ласке и обходительности. Ну и, конечно, демонический Джек Николсон и прекрасные актрисы.

Лучших подруг, Тельму и Луизу, жизнь не особенно балует: у одной тяжелая работа, у другой муж с кулаками. Поэтому девушки с нетерпением ждут совместного отпуска в Мексике, не догадываясь, что отдых обернется противостоянием всему мужскому миру. Знаковая для многих феминисток картина Ридли Скотта о том, что обыденная жестокость окружающего общества, игнорирование женских нужд, отчаяние и бессилие могут привести к такой мощной реакции, что мало не покажется. И о том, что вкус свободы слаще любого другого.

Драма, мимикрирующая под триллер и снятая в разгар Нового Голливуда, — неторопливая и разговорная, как и все фильмы великого американского режиссера Роберта Олтмена. Робкая малышка Пинки Роуз подселяется к самоуверенной пигалице Милли — но ни та ни другая не нужны мужчинам в этой забытой богом калифорнийской глуши. Обеими интересуется разве что бывший каскадер-пьянчуга, чья жена на сносях разрисовывает бассейны апокалиптическими рисунками. В итоге роли поменяются несколько раз, а три абсолютно разные женщины сплетутся в странной гармонии в мире, где от мужчин не осталось и следа.

Знаменитая документалка о работе над сентябрьским номером Vogue 2007 года — самым толстым на тот момент выпуском в истории журнала. Правда, предупреждаем: несмотря на то, что в фильме показаны планерки, примерки и сразу несколько съемок, включая съемку обложки, получился «Сентябрьский номер» как-то больше об отношениях между Анной Винтур и креативным директором журнала Грейс Коддингтон. Так что если хотите смотреть именно про работу редакции, советуем сделать выбор в пользу другой документалки — «In Vogue: The Editor’s Eye», выпущенной к 120-летию журнала. Там нет места для офисной драмы, зато в подробностях рассказывается о сразу нескольких поколениях фэшн-редакторов Vogue и самых крутых придуманных ими фотосессиях.

Корреспондент Vanity Fair Мэтт Тирнаур, для которого этот фильм стал первым режиссерским опытом, потратил на съемки не неделю и даже далеко не один месяц, а целых два года. За это время он успел настолько раствориться в окружении Валентино, что в какой-то момент все просто-напросто забыли о камере. Благодаря этому хитрому в своей простоте трюку получился один из самых грандиозных фильмов о фэшн-дизайнерах вообще. Настолько, что сначала его показали на Венецианском кинофестивале, а затем и вовсе номинировали на «Оскар». Особенно трогательно то, что зафиксировал Тирнаур последние годы карьеры дизайнера. Съемочная группа закончила собирать материал в июле 2007-го, за три месяца до того, как Валентино показал свою последнюю коллекцию.

Черно-белая лента легендарного документалиста Фредерика Вайсмана, который снял четыре десятка фильмов обо всем на свете. Этот — про модельный бизнес — ироничный, но ирония у Вайсмана насквозь горькая. В сухом остатке воспринимать фильм приходится либо как предлог поговорить об объектификации женщин (да и мужчин тоже), либо как высказывание на тему консюмеризма, что сегодня тоже актуально. Единственная загвоздка: фильм был снят в 1985-м, а сейчас уже 2014-й, так что обе проблемы обросли новыми нюансами.