КиноЧто не так с премией «Оскар» и чего от нее ждать

В воскресенье пройдет вручение самой разрекламированной кинопремии мира. «Оскары» в этом году стали причиной пересудов в первую очередь из-за своего исключительно «белого» состава номинантов, а также того, что среди претендентов на «большие» награды почти совсем нет женщин. Вручение главной голливудской премии всё еще окутано какой-то волшебной тайной, а многие до сих пор не понимают, как и кто выдает престижную награду. Мы разобрались с тем, как всё устроено и какие проблемы это за собой влечет.

«Оскары» — это премия Академии кинематографических искусств и наук из Калифорнии, которую придумал в 1927 году глава компании Metro-Goldwyn-Mayer Луис Б. Майер. Только в 2013 году прозвище «Оскары» стало официальным названием, притом что уже с 30-х премия была известна в первую очередь именно так. Академию придумали как посредника в делах американской киноиндустрии, однако довольно быстро родилась идея выдачи наград. Первую церемонию вручения провели 16 мая 1929 года в рамках частного ужина, на который можно было купить билет за 5 долларов. С тех пор число номинаций увеличилось с 15 до 24, и за время существования какие-то категории вроде «Лучшего ассистента режиссера» упразднялись, а какие-то, как «Лучший фильма на иностранном языке», наоборот, добавлялись.

Традиционно «Оскары» проводятся в феврале-марте. Поначалу премия была закрытой, а победители объявлялись спустя три месяца. С 1953 года она стала главным событием года, транслирующимся в прямом эфире, за которым можно было следить, не вставая с дивана. О том, почему статуэтку прозвали «Оскаром», до сих пор нет единого мнения. Награда на самом деле называется «Academy Award of Merit» и представляет собой рыцаря с мечом в стиле ар-деко, стоящего на катушке пленки, отверстия в которой символизируют пять первых и основных подразделений академии. Кто-то считает, что первым статуэтку прозвал «Оскаром» журналист Сидни Сколски, кто-то — что исполнительный секретарь из-за сходства со своим дядей, а кто-то — что актриса Бетт Дэвис в честь своего мужа.

Конкретных имен своих членов академия не выдает. Известно, что количество участников непостоянно — в нулевых их число достигло шести тысяч профессионалов индустрии, треть которых были в разное время номинантами премии. По примерной статистике 2012 года, собранной Los Angeles Times, 94 % членов академии — белые, 77 % членов академии — мужчины и 54 % членов академии — старше 60 лет. Забегая вперед, демографический состав академиков порождает больше всего вопросов к их решениям. Для каждого типа номинации существует свое подразделение, которое может назначать номинантов, — всего их 17. Так, актеры выбирают актеров, режиссеры — режиссеров и так далее, а лучший фильм выбирают все вместе.

Претензии по поводу отсутствия гендерного, расового и вообще какого-либо разнообразия в академии вполне разумны. Притом что официально членство открыто для всех, получить его не так-то просто. Новые члены отбираются раз в год, а для того, чтобы тебя пригласили, два действующих члена должны тебя поддержать. Комитеты и совет академии затем рассматривают заявки новичков, которые должны быть действующими и выдающимися участниками современной киноиндустрии.

Правила, придуманные для контроля качества премии, несмотря на все нововведения и поправки, по-прежнему работают на поддержание атмосферы не очень тесного, но всё же закрытого клуба. Поскольку публично членство не обсуждается, невозможно на конкретных примерах судить, кто выступает за кого — в результате столь непрозрачной системы особо резкие критики считают академию почти мафиозной организацией, работающей «для своих». Однородность членства действительно представляет реальную проблему, поскольку решения академии — это не что иное, как отражение вкусов людей, ригидных в своих предпочтениях в силу возраста, социального положения и образа жизни.

Чтобы фильм оказался среди номинантов, он должен соответствовать нескольким критериям, в числе которых продолжительность больше 40 минут, а также наличие театральной премьеры в Лос-Анджелесе как минимум за неделю до подачи заявки. Для участников категории «Лучший фильм на иностранном языке» существуют отдельные правила. В ходе первого круга голосования определяются номинанты, в ходе второго — победитель из их числа. Голоса подсчитывает ни много ни мало мировой гигант в сфере аудита PricewaterhouseCoopers. Учитывается при этом, сколько раз каждый из потенциальных кандидатов был номинирован на первое место, а не сколько раз его номинировали в принципе.

Вполне возможно, что «Сельма», чье отсутствие во всех номинациях, кроме «Лучшего фильма», взбудоражило критиков, стала жертвой ровно такой сиcтемы, когда фильмы расставляются в порядке убывания предпочтений. Может быть, ленте просто не досталось убедительное количество призовых мест. Не хочется заниматься конспирологией, но система голосования и вкусы его участников наверняка как-то повлияли на то, что примерно половина номинированных и выигравших картин с 1927 по 2001 год были драмами.

Выражение «оскаровское» кино появилось не случайно, хотя со временем и оно тоже превратилось в клише — якобы для победы необходим пафос, душераздирающая история и еще желательно мощное актерское преображение. Всё, конечно, не настолько просто. Если изучить списки всех номинантов и победителей с момента создания академии, то действительно можно будет выявить некие тенденции, но всё же не универсальный рецепт успеха. К примеру, бум на контркультуру Нового Голливуда соответствующим образом отразился на решениях академиков, умеющих держать нос по ветру. Это сейчас «Беспечный ездок» или «Кто боится Вирджинии Вульф?» кажутся немассовым кино, а в свое время они были вполне уместными на «Оскаре» хитами.

Конечно же, только совсем циничные люди будут снимать фильмы «под Оскар», но очевидно, что выбить у продюсеров финансирование на потенциально «оскаровскую историю» куда проще. О наличии определенной конъюнктуры свидетельствует хотя бы тот факт, что в прессе который год процветают (и часто попадают в точку) оскаровские прогнозы. Хороший пример — «Далласский клуб покупателей», чья судьба была очевидна еще когда вышел трейлер.

На самом деле — ничего, кроме некоего усредненного вкуса примерно шести тысяч членов Американской киноакадемии. Если у Каннского фестиваля или фестиваля независимого кино «Санденс» вполне конкретные лица и повестка дня, то за «Оскаром» стоит элитная, но анонимная «индустрия». «Оскар» не столько авторитетен, сколько условен: да, наличие статуэтки еще никому не помешало, с другой стороны, Мартин Скорсезе прекрасно прожил без нее 64 года. 

Также не стоит считать, что «Оскар» просто констатирует факт популярности фильма в Голливуде — это не награда за главный коммерческий или критический успех года. К примеру, среди текущих номинантов практически полностью проигнорированы два крупнейших поп-фильма 2014 года, которые прекрасно вписывались бы в подобную парадигму: «Стражи Галактики» и «Лего. Фильм». Единственные номинации, в которые удалось пробраться «Стражам», — это лучшие спецэффекты и костюмы, что даже рядом не стоит с «основными» категориями. Не помогло даже то, что критика была к нему вполне благосклонна. «Лего» и вовсе проигнорировали, притом что многие предрекали ему номинацию и даже приз за лучший анимационный фильм. А ведь, казалось бы, это идеальные кандидаты на главную поп-премию мира, если бы она вручалась «большому голливудскому развлекательному кино», чему пять лет назад идеально соответствовал «Аватар» с его 9 номинациями.

Между тем в главной номинации этого года явно просматривается курс на умеренно авторское кино. Главная интрига премии — кто возьмет приз «Фильм года»: «Отрочество» Линклейтера (пресловутое it took 12 years to make!), сатирически высказывающийся про Голливуд «Бёрдмэн» Алехандро Гонсалеса Иньярриту или обаятельный «Отель „Гранд Будапешт“» главного американского инди-поп-режиссера Уэса Андерсона. Конкуренцию (чуть меньшую) им составляют «Одержимость» с ее интеллигентным, но надрывным психологизмом, два душераздирающих байопика гениев с трагической судьбой («Теория всего» и «Игра в имитацию»),  неизбежный, но на этот раз сильно неоднозначный Клинт Иствуд на спорную патриотическую тему и «Сельма» — историческая драма про марш за права во главе с Мартином Лютером Кингом, снятая афроамериканкой, призеркой «Санденса» Авой Дюверней. Есть ли в этом списке некие закономерности? Судите сами.

Пресловутый оскаровский сексизм — явление, распустившее свои щупальца по всем фронтам. Во-первых, среди членов киноакадемии действительно сильно меньше женщин, чем мужчин, и это не может не влиять на выбор. Премия этого года не исключение: среди номинантов за режиссуру и сценарии женщин нет вообще. Дело, конечно же, не только в том, кто кого выдвигает на премию и почему. Главная причина в том, что женщин в этих сферах не так много и им тяжелее добиться тех же позиций, что и мужчинам. В числе успешных и признанных сценаристов и режиссеров их меньше не потому, что они хуже умеют делать свою работу, а потому что следуя традициям реже выбирают такую профессию, а продюсеры чувствуют себя увереннее, отдавая фильмы в руки мужчин.

Справедливости ради, президентом академии сегодня является женщина, Шерил Бун Айзекс, однако она лишь третья за всю историю. CEO академии, кстати, тоже женщина — Дон Хадсон, однако на положение вещей это не сильно влияет. Быть соло-ведущими самой церемонии удалось лишь двум женщинам, Вупи Голдберг (1995, 1998, 2001) и Эллен Деджеренес (2006, 2014). С десяток раз женщины вели церемонию вместе с мужчинами, но, если посмотреть на порядковый номер премии в этом году — 87, — становится понятно, что это капля в море. Дедженерес в прошлом году была призвана для реабилитации самой церемонии, которую в 2013 году вел создатель «Гриффинов» Сет Макфарлейн, открыв и моментально дискредитировав ее музыкальным номером «We Saw Your Boobs».

Другой аспект откровенного сексизма совсем на поверхности. Саму церемонию справедливо обвиняют в том, что она подпитывает образ «голливудского пузыря». Гламурная и недоступная, она не столько праздник киномании, сколько грандиозный светский раут. В последнее время премия, вслед за звездами, пробует взять курс на непосредственность, но окружающий церемонию глянец по-прежнему больше интересует, кто в чём пришел и как накрасился. Не стоит обманываться голливудским флером ковровой дорожки — так было не всегда, хотя теперь для нас привычны даже такие не имеющие отношения к кино вещи, как ManiCam — отдельная съемка маникюра гостий церемонии.

Женщин на ковровой дорожке расспрашивают даже о том, что лежит у них в клатче, что отлично обыграли ELLE, задав мужчинам-звездам тот же набор вопросов, на которые обычно приходится отвечать женщинам. Смотрите, как удивился Кевин Спейси — ведь мужчин почему-то не спрашивают про смокинги или форму усов. К счастью, сами женщины-селебрити не готовы мириться с тем, что журналистов интересует исключительно их внешность, а не внутренний мир. В рамках кампании #AskHerMore они выступают против подобной порочной поверхностности. А если вам это кажется мелочью, послушайте Эми Полер.

На самом деле традиция так акцентировать внимание  на оскаровских дамских нарядах появилась в 90-х вместе с «взаимовыгодным» сотрудничеством между теми, кто создает платья, и теми, кто их «выгуливает». Многие современные актрисы выступают против такого подхода, и, честно говоря, сломать эту традицию несложно, если не забывать, что появилась она исключительно как рекламный проект.

За долгие годы трудолюбивой работы маркетологов даже номинация на премию стала символом невероятного успеха: «Оскар» = хорошо. Такая схема работает уже многие годы, поднимая доход продюсерам и прокатчикам. Даже статуэтку за «Лучший фильм» получают не только режиссер или актеры: именно продюсеров указывают при объявлении номинации, и зачастую именно они выходят на сцену получить заветную награду — хотя тут всё, конечно, зависит от дружности съемочной группы. Клубок закулисных коммерческих интересов только поддерживает сложившуюся элитистскую систему. Сама индустрия при этом очень консервативна: в выигрыше, действительно, чаще всего остается белый мужчина средних лет.

Что с этим делать? Первый вариант — перестать воспринимать премию всерьез, а рассматривать ее как ежегодное парадное мероприятие, которое не должно влиять на мнение зрителей и судьбу фильмов. Второй вариант — начать реформировать всю систему изнутри, чтобы как минимум уравновесить в правах всех американских кинематографистов: молодых и заслуженных, коммерческих и независимых, мужчин и женщин. В идеальном мире у фильмов должны быть абсолютно равные права на премию вне зависимости от их темы и конъюнктуры рынка, а их создателей и актеров будут награждать без оглядки на выслугу лет, число уже полученных премий, пол или цвет кожи. Только в таком случае можно говорить о честных списках, а если и будет целиком «белый» год, то только потому, что так уж проявили себя все игроки рынка, а не потому что проблемы остальных мало кому интересны.

Фотографии: 1, 2, 3 via Shutterstock