КиноВеликий фильм о любви: «Любовники»
Джеймса Грэя
Тихая нью-йоркская драма о мужчине, который разрывается между разумом и чувствами
МЫ МОЖЕМ ПРОЖИТЬ без нового платья, куска торта и способны отказаться от лишнего выходного ради благой цели. Единственная вещь, без которой никак не выжить, — это любовь. Каждую неделю мы рассказываем про один фильм о великой любви — всепоглощающей и вдохновляющей, трагичной и разрушительной, сшибающей с ног и окрыляющей. В общем, такой, глядя на которую хочется немедленно влюбиться или покрепче прижаться к любимому человеку. Сегодня в программе — «Любовники» Джеймса Грэя, вольно основанные на повести Достоевского «Белые ночи». Рассказываем, почему обязательно стоит посмотреть этот тонкий и щемящий фильм, где потерянный герой с лицом Хоакина Феникса разрывается между двумя женщинами: бедовой блондинкой из окна напротив (Гвинет Пэлтроу), к которой тянет всем сердцем, и правильной брюнеткой (Винесса Шоу), которую подобрали ему родители.
Текст: Владимир Лященко
По дороге из прачечной в никуда понурый мужчина перелез через поручни пирса и грузно свалился в Гудзон, а когда его выловили заботливые прохожие, ушел, толком и не поблагодарив. Было бы за что. Не то чтобы он решительно пытался покончить с собой, но и на попытку привлечь внимание не особо похоже: просто шел и прыгнул — накопилось такое. В анамнезе у Леонарда Крадитора — разбитое сердце: фотокарточка уже два года как не невесты у кровати; в голове — «Я люблю тебя, но я ухожу», когда тело погружается в холодную воду.
У Хоакина Феникса лицо, созданное для героев, которым сложнее других выносить этот мир. В глазах — боль, которую причиняет окружающая реальность одним фактом своего существования, вселенская тоска, детский страх и вспышки такой же детской надежды. Нос и губы способны выражать резкое неприятие существующего положения вещей, людей. Он одновременно и беззащитен, и несет скрытую угрозу. Легко вообразить, как Пол Томас Андерсон смотрит «Любовников» и понимает, что перед ним герой «Мастера».
Маме сказал, что поскользнулся. Мог бы и про дождь соврать, вышло бы равно неубедительно. «Что с тобой случилось?» — «Я в залив упал». За тридцать, а живет с родителями. В Бруклине такое бывает, да и не только в Бруклине. На «Сандэнсе», главном смотре американских независимых, каждый год в трех-четырех фильмах взрослые уже мальчики и девочки возвращаются в родительские дома, не выдержав давления большого мира. И это только в конкурсной программе — важная, в общем, тема.
У Хоакина Феникса лицо, созданное для героев, которым сложнее других выносить этот мир
К разбитому сердцу прилагается желтый пузырек с таблетками. «Кажется, он опять пытался сделать это», — шепчет отцу мама. «Если у него снова эта биполярная проблема, пусть принимает лекарства», — отвечает тот не потому, что не любит, а потому что такова его отцовская забота. Он человек рациональный, владелец маленькой прачечной, иммигрант: если есть проблема, должен быть инструмент, который ее решает. Мать же просто любит Леонарда той любовью, которая заставляет тревожно прислоняться к двери, вслушиваясь в пугающую тишину комнаты сына.
Любви много, она разная, есть даже «Мы ♥ наших клиентов» на пакете из той самой прачечной в первых кадрах фильма — с сердечком, как в классическом «Я ♥ Нью-Йорк». Любви много, а все несчастны — примерно такой вывод можно сделать из первых двадцати минут. Потом девушка с мягкой улыбкой окажется в комнате Леонарда во время семейно-делового ужина, похвалит черно-белые безлюдные снимки улиц Нью-Йорка и признается, что искала этой встречи с того дня, как увидела героя танцующим с мамой в прачечной. Даже та самая фотография бывшей невесты не испугает Сандру, и Леонард снимок опрокинет.
Потом другая девушка с виноватой улыбкой столкнется с героем на лестничной клетке: отец в гости приехал и раскричался — в этом городе все без корней, и у всех хватает проблем. И вот уже лучезарная блондинка Мишель разглядывает книжные полки в квартире его родителей, пока те в испуге и замешательстве выглядывают из-за углов.
Название «Two Lovers» простое, и в то же время сложно переводимое с английского на русский: «Двое любовников»? «Две пары любовников»? Это умножение, перекрестные связи, не элементарное уравнение даже, а простейшая арифметическая операция, которую никак нельзя решить, потому что чувства не проверяются алгеброй, и прочие благоглупости. Российские прокатчики поступили по-своему разумно и убрали смущающее числительное — остались просто «Любовники».
Полюбить Сандру было бы так правильно: она знает, за кем пришла, ей мила его доброта взрослого ребенка, кажется, она из тех, кто сможет удержать за руку на краю пирса, и это будет не рука контроля, а рука заботы, внимания, ее любимый фильм — «Звуки музыки», героиня которого является бесперебойным, почти всесильным источником гармонии. Не влюбиться в Мишель решительно невозможно: она поднимается на крышу, не всегда зная, стоит ли выкурить там сигарету или сигануть вниз, еще один потерянный человек, девушка в съемной квартире с женатым любовником-коллегой, ее любимый способ решать проблемы — наркотики и прятки.
Люди, которые не понимают, чем бередит, тревожит, волнует фильм Джеймса Грэя, хвалят артистов, хотя и отмечают «отстраненность» их игры и винят режиссера в том, что он рассказывает слишком простую, банальную историю. От любовных треугольников в кино ждут взвинченных драм, отчаянных поступков, трагических последствий. Здесь же самым решительным поступком кажется брошенная в окно сумка. Последствия? Ну, какие могут быть последствия: если не соберешься всерьез утонуть, жизнь продолжается. Так или иначе.
Об этом «так или иначе» и снимает Грэй свое необязательное сочинение по мотивам «Белых ночей» Достоевского. Это не кино про выбор, который надо совершить, никакого выбора на самом деле нет. Есть обстоятельства, люди, слабости, страхи и судорожные попытки схватиться за чью-то руку, когда тянет на дно. Повезет, если найдется кто-то, кто эту руку протянет не во встречном желании спастись, но с намерением удержать тебя на плаву. Только вот настоящие сложности начинаются, когда опять стоишь на берегу.