КиноСлава богу, ты пришла:
Как женщины меняют
российское кино
Рассказываем о фильмах «Кинотавра», снятых, написанных и спродюсированных женщинами
На закончившемся в это воскресенье фестивале «Кинотавр» победил фильм «Испытание» Александра Котта — бессловесный оммаж поэтическому кино 70-х. Раздача призов возмутила более-менее всех — на фестивале показали несколько общих по духу фильмов, формирующих новую волну российского кино, которую жюри решило проигнорировать. Эти фильмы сняты, написаны и спродюсированы женщинами. Объясняем, как выглядит новое поколение кинематографистов и что все это значит.
Текст: Анна Сотникова
Времена изменились. Российское кино заговорило со зрителем на одном языке — внятно, четко и достоверно, без комплексов и лишних слов. Оказалось, что не надо ничего выдумывать, потому что реальность кусается сама по себе. Оказалось, что живые человеческие эмоции гораздо важнее ужасности этой реальности. Оказалось, что на экране есть место свободе, энергии и простым человеческим чувствам. Личное победило социальное, живое победило искусственное, жизнь победила смерть. Новая волна российского кино сложилась, и эта заслуга принадлежит женщинам — режиссерам, сценаристам, продюсерам, актрисам. Вы хотели новую искренность? Вот она.
Как-то так сложилось, что для того чтобы снимать кино, женщинам приходилось немножко прикидываться мужчинами, чтобы не страдать от пренебрежения и снисходительности. Есть, конечно, Рената Литвинова, но все мы знаем, что это особый случай. Теперь же разделение на «мужское» и «женское» кино кажется изжившим себя предрассудком, в первую очередь потому что женщины внезапно поняли — не надо стесняться, и оказались гораздо более решительными. Предыдущая волна — всецело достояние хмурых мужчин, говоривших о важных вещах слишком тихо, чтобы их услышали. Их потерянные, молчаливые герои, мучавшиеся от невозможности что-то сказать, существовали в сумбурной, условной реальности, вырванных из контекста закромах жизни. Их кино зачастую обвиняли в чрезмерной глубокомысленности, закомплексованности и отсутствии внятного героя. Так часто бывает с умными людьми — все понимает и поэтому молчит. Новое поколение переходит от абстракции к конкретике, начиная говорить не о наших условных страхах, а о себе — о том, что прожито и пережито. Кино вылезает из подполья и находит себя здесь и сейчас, обретая голос и героя, — целеустремленную молодую девицу, изо всех сил жаждущую таких простых вещей, как любовь и жизнь. Если во главе предыдущей волны стоял Александр Родионов, в нынешней ключевую роль играет пермский драматург Любовь Мульменко, написавшая сценарии к трем совершенно разным фильмам: «Комбинат „Надежда“» Наталии Мещаниновой, «Еще один год» Оксаны Бычковой и «Как меня зовут» Нигины Сайфуллаевой.
кадр из фильма
«Комбинат „Надежда“»
Мещанинова снимает честное, жесткое и достоверное кино о попытке выбраться из внутреннего Норильска
«Комбинат „Надежда“» — coming-of-age movie о жизни норильской молодежи. Свете скоро исполнится восемнадцать, она работает медсестрой в горячем цехе, мечтает уехать к парню, который живет где-то там, где есть море, и проводит свободное время со своими друзьями-гопниками, заинтересованными в основном водкой и шашлыками. И родителям, и друзьям, в общем-то, понятно, что за пределами Норильска ее никто не ждет, но верить в это Света напрочь отказывается. Ее история отражается в другой героине — трагической проститутке, испортившей Светину жизнь, — она как раз может позволить себе уехать, но непонятно зачем и неясно куда. Мещанинова не упивается созерцанием проблемной молодежи и не пытается делать выводы об их социальном положении, она снимает честное, жесткое и достоверное кино о попытке выбраться из внутреннего Норильска. Ее сконструированная реальность максимально приближена к документальной — герои говорят живым, человеческим языком (чего, в связи с новыми законами, делать нельзя ни в коем случае), а камера выхватывает эпизоды из жизни подростков безо всяких формальных изысков.
Совершенно иное настроение у «Еще одного года». Это лирическая история о том, как любовь доводит людей до развода, снятая по мотивам пьесы «С любимыми не расставайтесь» Александра Володина. Хипстерша Женя, работающая дизайнером в каком-то модном московском СМИ, замужем за бомбилой, приехавшим из провинции и после окончания горного института так и не сумевшим найти себе работу. Ей страшно хочется быть похожей на новых модных друзей — красить стены в белый, смотреть Кшиштофа Кесьлевского, ходить в «Солянку», танцевать под Joy Division и покупать одежду в «Цветном»; ему — остаться при своем. Главная проблема брака не в том, что люди перестают друг друга любить, а в том, что они меняются, и упрямо оставаться самим собой в этом случае — путь в никуда. История Бычковой мягче и камернее, это — идеальный зрительский ромком, тонкий, умный и уравновешенный. Мир в нем сжат до двух предельно конкретных, ощутимых людей, чья интимность вступает в противостояние с социальными условностями, представленными одинаково безликими, но стоящими по разные стороны баррикад хипстерами и приверженцами салата оливье.
кадр из фильма «Еще один год»
кадр из фильма «Как меня зовут»
кадр из фильма «Звезда»
«Как меня зовут» по интонации и концентрации скрытого эротизма напоминает «Ускользающую красоту» Бертолуччи, а сюжетно — перевертыш звягинцевского «Возвращения»: две подружки — умница и оторва, — только что окончившие школу, приезжают в Крым к отцу одной из них, которого та никогда не видела. В последний момент девочка этой встречи пугается и просит подружку выдать себя за нее. Дальше — скрытые инцестуальные мотивы, история взросления и яростное желание во что бы то ни стало ухватить свою долю отцовской любви. Кино жесткое, смелое, но в то же время очень нежное и, как и его собратья, предельно приземленное. Жизнь как жизнь, у многих такая же.
Отдельно стоят получившая приз за режиссуру «Звезда» Анны Меликян и «Велкам хом» Ангелины Никоновой — два в разной степени эксцентричных и при этом одинаково удивительных фильма. «Звезда» — гротескная сатира на столичную жизнь, в какой-то момент резко оборачивающаяся подлинной трагедией. В ней причудливым образом переплетаются истории бездарной артистки, считающей, что для успеха надо всего лишь сделать лицо и фигуру, любовницы олигарха, живущего в квартире из стекла и бетона, и ее пасынка — бунтующего подростка. «Велкам хом» — нью-йоркская почти-что-комедия о жизни иммигрантов: бывшей русской модели, запутавшейся в сложных отношениях с женатым кинорежиссером, и армянского продавца ковров, погрязшего в долгах и возжелавшего сделать себе карьеру в безбюджетном независимом кино. Оба фильма роднят с предыдущими ощущение внутренней свободы и легкости, бескомпромиссность и раскованность, сосредоточенность на героях и их эмоциях.
Даже документалистика теперь в руках женщин: «21 день» киноведа Тамары Дондурей, отучившейся у Марины Разбежкиной, — это чистый и предельно несентиментальный взгляд на жизнь и смерть, история энергичной старушки и вежливого старика, живущих и умирающих в хосписе. Маленький документальный фильм действует как прививка от страха смерти — опять же, за последние годы мы привыкли к документальным фильмам об общем (см. «Зима, уходи!», «Срок», проект «Реальность.doc»), а не о частном, а оказалось, что двое трогательных старичков могут научить чему-то гораздо более важному.
Не стоит забывать и об актрисах — помимо героинь вышеупомянутых фильмов отдельной строкой стоит упомянуть актерский триумф Александры Ребенок в фильме Светланы Проскуриной «До свидания, мама» (почему-то награжденном призом за музыкальное решение) — вольной интерпретации «Анны Карениной», в которой фокус смещен на ее покинутого мужа; и Марию Поезжаеву из «Класса коррекции» Ивана Твердовского — еще одной истории взросления, снятой в документальной манере, только герои тут — подростки-инвалиды, отрезанные от нормального общества загончиком с решеткой в общеобразовательной школе.
Новое поколение впитало в себя опыт предыдущих — от современного театра до новой документалистики, от Валерии Гай Германики до Бориса Хлебникова — и, как следует все это переработав, создало совсем другое кино. Оно живет настоящим, не стесняется самого себя, не пытается что-то выкрикнуть, ничего не боится, никому не врет и не комплексует по поводу своих советских корней, а берет у них уроки. В нем, как и в жизни, есть место мату и сексу, мечтам и словам, в нем личное превалирует над социальным, а реализм наконец-то окончательно победил постмодерн. Этот неожиданно человеческий подход кажется гораздо более революционным, чем отчаянные крики Юрия Быкова с его «Дураком», призванные привлечь внимание общественности к окружающим проблемам. Да, реальность ужасна. Да, коррупция, бедность, безотцовщина, вседозволенность олигархов, беспредел властей, общество, зажатое в тиски социальных условностей. И — да, нам всем приходится с этим как-то жить, так что, если окунуть зрителя лицом в грязь, это ничего не изменит, и, черт возьми, как же мы от этого устали. Покричав на митингах, люди возвращаются домой — и там у них подруга в скайпе, неоплаченная квартира, голодные гости, упрямый муж и отчим дядя Толик. Это чисто женский, крайне практический взгляд на мир, женская привычка говорить о себе, уметь со всеми находить общий язык и заботиться о настоящем. И только такой подход может сработать и что-то изменить — хотя бы в человеческих душах. К сожалению, перемен общество боится чуть ли не больше смерти, что в очередной раз доказала раздача призов на «Кинотавре». Но кого волнуют призы, когда теперь у нас есть кино, которое ласково, но твердо — как любимая женщина — говорит: не надо бояться, не надо кричать и вообще — не надо стесняться.
кадр из фильма
«До свидания, мама»
Фотографии: Кинотавр