КиноПочему надо смотреть «Роковую страсть» Джеймса Грэя

1

Джеймс Грэй — один из главных недооцененных режиссеров планеты. Его популярность преступно мала, и это выглядит обидным парадоксом. За двадцать лет человек снял пять фильмов, все — хорошие, ни одного проходного, в каждом играют звезды, разворачиваются трепетные драмы и тихо рушатся в быту человеческие судьбы. Отчасти эта печальная ситуация сложилась из-за нескольких скандалов с крупными студиями, которые меняли принципиально важные для режиссера детали фильмов, из-за чего он с большим трудом собирал деньги на следующий проект, опасаясь очередного постороннего вмешательства. Эта принципиальность делает ему честь — мало кто с таким постоянством и изяществом держится на грани между качественным, понятным зрительским кино и легко узнаваемым собственным стилем, и если вам интересно, что такое крепкий авторский режиссер в американском кино сегодня, Грэй — первый в списке к просмотру. Как у любого серьезного автора, его имя само по себе аргумент, так что в качестве первой причины отправиться в кино можно назвать любую из его предыдущих работ. Если вы их не видели, начать можно с «Любовников» или «Ярдов», здесь есть все главные характерные черты его стиля: большие семьи, местечковые криминальные разборки, сложные родственные отношения, приглушенные тона и вечная драма маленьких людей в погоне за большими надеждами.

2

Неизменно сильный актерский состав. Популярные актеры с удовольствием снимаются у Грэя, хоть за это и не платят фантастических гонораров. В его фильмах играли Гвинет Пэлтроу, Шарлиз Терон, Марк Уолберг и Тим Рот, а в «Роковой страсти» главные роли достались Хоакину Фениксу (он, кстати, снялся и почти во всех остальных грэевских фильмах), Джереми Реннеру и Марион Котийяр, о которой Грэй, несмотря на ее «Оскар» за «Жизнь в розовом цвете», ничего не знал, пока их не познакомил бойфренд Марион Гийом Кане (к его последнему фильму Грэй написал сценарий с характерным названием «Кровные узы»). И это показательная история — важно понимать, что актеров он выбирает далеко не за популярность и не за кассовые сборы, которые способно принести громкое имя на афише.

3

Старомодность — и это тот редкий случай, когда она действительно может считаться достоинством. В мире, где отбушевал всевозможный постмодернизм и нью-эйдж, а любые законы построения сюжетов и съемки каждый давно привык перекраивать под себя, классицизм Грэя — драгоценная редкость. Собственные сценарии он старается ставить с минимальным использованием декораций, а сюжеты пишет по старым добрым драматургическим законам, что немаловажно — ведь не в последнюю очередь именно поэтому их интересно смотреть.

4

Искренность. Сам потомок одесских иммигрантов, Грэй темой фильмов делает свою личную историю, старательно избегая любого связанного с таким подходом эпатажа. Он последовательно ставит сюжетные опыты, пытаясь ответить на вопросы, связанные с собственной биографией, но всегда обобщает их до общечеловеческого уровня: что мы должны нашей семье? Как быть, когда твоя родина — это страна, каждый день напоминающая тебе, что ты здесь чужой? Можно ли верить кому-то просто потому, что ты так сильно его полюбил? Прямых ответов, конечно, ждать не нужно — и это еще один камень преткновения между грэевским кинематографом и студийной системой. Слава богу, он пока что не прекращает борьбу за то, чтобы ничего в своих фильмах не упрощать в угоду индустрии. Потому что в них ничего и не надо упрощать.

5

Хоакин Феникс — отдельная самостоятельная причина пойти на любой фильм, в титрах которого значится его имя. Недавно в фильме «Она» Феникс в очередной раз доказал, что способен выходить за рамки сложившегося амплуа, и мы его за это ценим, но все-таки очень любим таким, каким привыкли видеть больше всего — не в последнюю очередь в фильмах Грэя. Нервный, трудный, тяжелый человек с вагоном собственных нерешенных проблем, Феникс иногда кажется заложником собственного образа, подобно Ренате Литвиновой. Но если у вас все еще есть к нему какие-то вопросы, пожалуйста, посмотрите хулиганское мокьюментари «Я все еще здесь», сделанное Кейси Аффлеком, где Феникс перестает бриться, снюхивает все, что видит, и обманывает всю индустрию, притворяясь, что собрался делать карьеру рэпера. После этого фильма у вас к нему как к актеру никаких вопросов остаться не должно.

6

«Рoковая страсть» для Грэя — опус магнум. В истории полячки Эвы, на заре двадцатых годов ступившей с корабля к пропускному пункту на острове Эллис, чтобы тут же расстаться с сестрой, приобрести деспотичного покровителя и попасть в бордель, сошлись все главные темы, над которыми режиссер работал два десятилетия — в новой, в разы более изящной форме. Впервые Грэй ставит костюмный фильм, перенося действие аж на век назад, и тому есть веская причина: Эва могла бы быть бабушкой и самого Грэя, и большинства его героев — она начинает ту самую борьбу за химеру американской мечты, которую будут в ближайшие сто лет вести они все. Эту мысль он проводит через фильм настолько настойчиво, что с первых сцен становится ясно: он решил подвести итоги. Учитывая, что сейчас режиссер, по слухам, собирается среди прочего снимать сай-фай-триллер и приключенческий фильм о путешествиях, возможно, что так и есть.

8

Марион Котийяр — сложная француженка с печальными глазами, которую почему-то до сих пор публика не полюбила всем сердцем, хотя за ней числится не только оскароносная роль Эдит Пиаф, но и почти сотня других, в разной степени выдающихся, и это не считая рекламных кампаний Dior. Возможно, дело в том, что она, как и сам Грэй, не привыкла искать легких путей — в своих интервью она шутит, что никогда не может вовремя остановиться и передохнуть, выбирая одну тяжелую драматическую роль за другой. В «Роковой страсти» Котийяр выходит на какой-то удивительный уровень трагической искренности — так пронзительно она не играла даже в фильме «Ржавчина и кость», где у нее по сюжету не было ног.