КиноПара о любимом фильме: «Донни Дарко»

Очень люблю сцену ужина, в которой нас знакомят со всей семьей Дарко. Отец всегда готов с юмором посмотреть даже на самые неловкие ситуации.
Мама, спокойная, но глубоко обеспокоенная судьбой детей женщина. Старшая дочь Элизабет (и по совместительству настоящая родная сестра Джейка Джилленхола) — без пяти минут студентка Гарварда, излишне самоуверенная, как и любой подросток, и намеренно небрежно относящаяся к брату. Младшая дочь Дарко — Саманта — совсем еще ребенок, на полном серьезе задающая вопросы вроде «What’s a fuck-ass?»

Несмотря на то, что ужин выдался не из приятных — дети ссорятся, Элизабет заявляет, что будет голосовать на президентских выборах за Дукакиса и не собирается замуж, как минимум, до 30 лет — мне кажется, что Дарко — почти идеальная семья. Да, у них есть свои проблемы, но видно, что все они друг друга любят. А это главное.

У «Донни Дарко» есть две большие сквозные темы — одна про Бога, вторая про силу молодости. И там они так хитро поданы, что можно напрочь игнорировать одну и ценить другую — даже не замечая, как они переплетаются. Противостояние молодых (сумасбродных, открытых новым идеям, идеалистов, вольнодумцев — т.е. либералов) и взрослых (рассудительных, осторожных — т.е. консерваторов) заявлено в самом начале, когда героиня Мэгги Джилленхол заявляет, что будет голосовать за кандидата от демократов Дукакиса, расплатившегося за свои чересчур на то время либеральные идеи разгромным поражением на выборах. Сами события «ДД» демонстрируют, насколько то время было против таких, как Дукакис: даже папа Донни и Мэгги, который вроде бы весь такой «клевый папаша», оказался республиканцем; тем временем учительницу литературы тогда могли уволить за Грэма Грина, а учитель физики боялся сказать ученику, что не верит в Бога — тоже из-за страха потерять работу. Когда я смотрел фильм в 17 лет, то этих деталей, конечно, не замечал и не хотел, зато был потрясен тем, как фильм общался со мной на одном языке — Келли тут в первую очередь все-таки сочинил оду молодости и напомнил, что пятнадцатилетние пацаны временами бывают умнее зашоренных училок, а перемены в этот мир приносят только те, кто, грубо говоря, не уважают старших. Тинейджерам такое слышать приятно, взрослым — полезно. Win/Win.

Для меня «Донни Дарко», помимо всего прочего, всегда был фильмом про музыку. И самые крутые моменты тут всегда похожи на мини-клипы на любимые песни. Классический проход по школьному коридору — один из таких моментов. Под песню Tears for Fears нам представляют весь школьный паноптикум: классные преподы — физик (привет, доктор Картер из «Скорой помощи») и по литературе (Дрю Бэрримор), местные хулиганы (одного из которых играет Сет Роген), будущая пассия Донни — Гретчен, глупейшая учительница физкультуры и т.д. 

В фильме героев хватило бы на какой-нибудь длиннющий сериал, а времени всего два часа (Сету Рогену досталась всего одна толковая реплика). Когда нас знакомят с главными — семьей Дарко, всех остальных Келли феноменально ловко показывает за полторы минуты, проехавшись одним длинным планом по школьному двору. Мало того, что это снято потрясающе, тут еще очень точно представлен каждый из персонажей, и на каждого при этом уходит не больше десяти секунд.

 «Донни Дарко» — фильм про одиночество всех живых существ и путешествия во времени, но не в последнюю очередь он еще и про любовь. Сцена, когда Гретчен впервые входит в класс и героиня Дрю Бэрримор предлагает ей сесть рядом с самым симпатичным мальчиком — super sweet. В этот момент мне всегда хочется оказаться на месте Донни и Гретчен. 

Роберта Спэрроу, она же Бабушка-смерть, она же автор книги «Философия путешествия во времени» (ее, кстати, можно найти в интернете), очень похожа на Дэвида Боуи. И об этом невозможно не думать.

Теперь, когда ты об этом сказала, я не могу уже об этом не думать.

А вот момент, когда в фильме появляется то самое ружье (пистолет), которое в конце должно выстрелить. Тут еще важно то, как оно вообще в родительскую спальню попало — конечно же, родители-республиканцы против Дукакиса, который выступал за смягчение наказаний, и за свободную продажу оружия.

Донни — зеркало — Фрэнк. Та самая сцена, которая когда-то висела в виде гифки на промо-сайте фильма и наводила жуть на потенциальных зрителей. Непосредственно в фильме в этот момент психотерапевт ставит Донни диагноз параноидальная шизофрения, и верить в него совсем не хочется.  

У меня этот вот Донни с ножом был на юзерпике в ЖЖ. Не на постоянном, я его использовал крайне редко, обычно когда надо было какому-нибудь другому юзеру сказать, что он мудак.

«Why do you wear that stupid man suit?» Только сейчас понимаю, что фраза-то на самом деле довольно глупая и по смыслу никак с фильмом не связанная, хотя раньше всегда казалось, что это прямо философское откровение такое. Теперь же она звучит просто как хорошо вписанная хлесткая реплика — но вообще, эта двойственность еще раз подчеркивает, как круто Келли смог сделать кино для двух очень разных по возрасту аудиторий.

Пять минут, за которые становится понятно, что лучшая пара на свете обречена. Заплаканная Гретчен приходит к Донни на хоумпати, они поднимаются наверх под «Love Will Tear Us Apart», занимаются сексом и в последний раз счастливые спускаются к гостям. И тут часы (кстати, прямая цитата из «Зловещих мертвецов») буквально пробивают последние 6 часов их жизни. Для меня это один из самых душещипательных моментов фильма.

Во время первого разговора с Гретчен на ее реплику — «Странное у тебя имя, Донни Дарко. Как у супергероя какого-нибудь» — Донни отвечает — «Может, я и есть супергерой». А в финале им и оказывается. Сложный подросток с психическим заболеванием находит лазейку в законах вселенной и спасает сразу несколько жизней ценой своей. И неважно, насколько это на самом деле реально. Потому что все мы становимся супергероями, когда дело касается тех, кого мы любим. В общем, как бы пафосно это ни звучало, но я планирую когда-нибудь показать «Донни Дарко» своим детям.  

У кого в финале под «Mad World» не становятся мокрыми глаза, тот не человек, а, не знаю, табуретка со ртом и жопой. Ни души, ни сердца.
Это научный факт.