МнениеНа смерть Бертолуччи:
Как время проверяло фильмы режиссёра
Автор «Мечтателей» скончался в возрасте 77 лет
КАЖЕТСЯ, ДО НОВОСТИ О СМЕРТИ БЕРНАРДО БЕРТОЛУЧЧИ единственным громким инфоповодом была трагическая история с Марией Шнайдер и маслом на съёмках «Последнего танго в Париже». В 2003 режиссёр оказался в инвалидной коляске, последний фильм снял в 2012 году, а потом, как оказалось, долго боролся с онкологическим заболеванием — и проиграл. Классиком его объявили ещё при жизни, а отдельные фильмы становились культовыми для совершенно разных поколений: те, кто восхищался «Конформистом», и те, кто вырос на «Ускользающей красоте» и «Мечтателях», совершенно разные зрительские аудитории. Бертолуччи умел оставаться современным и не заниматься самоповторами до последней картины «Я и ты», прошедшей в прокате незаметно в сравнении с былыми победами режиссёра.
Маргарита Вирова
Он не часто давал интервью и признавался, что не любит говорить о себе — тем не менее известные факты его биографии позволяют догадаться, что режиссёр никогда не снимал о том, что не тревожит его в полную силу. Его отец, известный поэт и кинокритик, с раннего детства воспитал в нём любовь к кино и словам, Бернардо и сам писал стихи и довольно рано увлёкся работой за камерой. В шестнадцать лет он начал первые эксперименты, а в 1961 году ему довелось поработать ассистентом Пьера Паоло Пазолини, друга отца Бертолуччи, на съёмках «Аккатоне». Двух великих итальянских режиссёров объединяло многое, в том числе и темы, путешествующие из фильма в фильм: политика, секс и смерть.
Бертолуччи прогремел на весь мир после выхода «Конформиста» в 1970 году — это был второй эпизод сотрудничества режиссёра с оператором Витторио Стораро, образец кинематографического формализма в лучшем смысле этого слова, со всеми признаками того, что называют «большим стилем». Сегодня его чаще воспринимают как памятник мастерству постановщика, но на деле это один из наиболее политически откровенных итальянских фильмов 70-х: в стране, переживающей травму фашистской диктатуры, говорить о прошлом долго было стыдно. Ярый коммунист Бертолуччи, активно принимавший участие в событиях «Красного мая», снимал не киномонумент с красиво подсвеченными статуями, а безжалостную и страшную картину о том, как насилие порождает насилие — и ответственность за него лежит не на историческом фатуме, а на каждой конкретной личности, соглашающейся на существование в рамках людоедской системы. Это был настоящий взрыв.
Марлон Брандо обвинял Бертолуччи
в манипуляциях,
а Мария Шнайдер так и не оправилась
от последствий травмы
Поворотной для карьеры Бертолуччи стала картина «Последнее танго в Париже». Тоже в первую очередь антибуржуазное высказывание, которое с годами сначала приобрело массовую популярность и культовый статус из-за шокирующе откровенных сцен, а затем оказалось под обстрелом: режиссёр признался, что ключевая сцена насилия в большой степени снималась как «импровизация», исполнительница главной роли не знала деталей того, что её ждёт. Кино нелегко далось всем участникам процесса: Марлон Брандо обвинял Бертолуччи в манипуляциях, а Мария Шнайдер признавалась в интервью, что так и не оправилась от травмы. Фильм был запрещён в Италии более чем на десять лет, а режиссёр получил четыре месяца условного срока в суде.
Показательно, что эта история стала предпоследним всплеском всеобщего интереса к личности Бертолуччи и сильно пошатнула прижизненный памятник кумиру. Если раньше экстремальный стиль работы с актёрами скорее сочли бы «смелым» и оправданным, то в эпоху intimacy coordinators и #MeToo двух мнений по этому поводу быть уже не могло. Впрочем, интервью с признаниями режиссёра дошли до публики уже после смерти Шнайдер. А собственные слова актрисы о произошедшем так и не получили широкой огласки при её жизни, в отличие от мэтра, не очень долгой и не слишком счастливой.
Кинематографу прошлого века определённо нужна этическая критика, как минимум
для того, чтобы индустрии проще было шагнуть
в будущее
В дальнейшей карьере Бертолуччи были сплошные триумфы: историческое полотно с оттенками оды коммунизму «Двадцатый век» и «Последний император», картина, которую можно смотреть как введение в буддизм для начинающих. Режиссёр и сам искренне увлекался идеями, и увлекал ими зрителя — не через лобовую пропаганду, но через восхищение красотой. Он не разделял личное и политическое: его «Мечтатели» — это эмоциональное признание в любви революции, которая становится образом жизни, а не только актом реакции. А для тех, кого идейные кинематографисты прошлого века скорее раздражают, у Бертолуччи есть, например, удивительная «Ускользающая красота».
Уход Бернардо Бертолуччи из жизни — ещё одно напоминание, что кино XX века тоже уходит в прошлое. Это верно в отношении и того, какого рода фильмы собирают самые почётные награды — теперь это зачастую конъюнктурщики с холодной головой и безупречным чувством стиля и повестки, — и того, какое именно наследие мы берём с собой: по крупицам отсеивается всё ненужное в попытке оставить только самое достойное. Кинематографу прошлого века определённо нужна этическая критика, как минимум для того, чтобы индустрии проще было шагнуть в будущее, в котором к актёрам не относятся как к вещам, оправдывая злодейство гением. Однако не стоит спешить сбрасывать фильмы Бертолуччи с корабля современности — в этой интонации «старой искренности» столько философской силы, что проверку временем она точно выдержит.
ФОТОГРАФИИ: United Artists, Fox Searchlight Pictures, Paramount Pictures
