Мнение«Это не критика, это хамство»: Почему пора перестать ругать «молодое поколение»

Дмитрий Куркин

Короткий пост Земфиры, в котором она прошлась по имиджу и творчеству Гречки и Монеточки, — это то, что должно, просто обязано было произойти с новой российской музыкой. В этой истории показательно всё, начиная с того, с какой скоростью фраза «выскажу мнение» разошлась на мемы, и заканчивая тем, что комментарий на злобу дня в порядке исключения прилетел не от Юрия Лозы, а от человека, который нечасто выходит в эфир.

Именно для таких случаев в англоязычных СМИ и селебрити-блогах припасена саркастическая конструкция «Имярек прервал (-а) своё легендарное молчание по поводу X», но тут всё случилось даже слишком буквально. Земфира не слишком любит общаться в Сети и регулярно обрывает связь с внешним миром. Стоит напомнить, что в 2012 году она сделала это со словами: «Давно уже хочу сказать вот что — иногда я читаю ваши комментарии, в соцсетях, блогах, нечасто — от случая к случаю. И знаете, меня часто задевает тон, отношение… Кто-то скажет „это критика“, но это не критика, это хамство. Никто не сможет сказать мне в лицо то, что позволяет себе в сети. Свои соображения о фигуре, наряде, манере поведения — это такое личное, позволенное лишь близким. Это так нетактично». Упс. 

Последние пару лет — особенно после оппозиционных митингов, центральными героями которых оказались те, кто ещё не окончил школу — российское общество внезапно заинтересовалось подростками: как они выглядят, чем живут, что слушают и что носят и кем себя ощущают. Момент, когда одно поколение судорожно вглядывается в другое, чтобы что-то понять (в первую очередь о себе и своём месте в изменившемся мире), безошибочно проводит черту поколенческого раскола.

Выпад Земфиры — верный признак того, что раскол окончательно завершился и в российской музыке. На месте Гречки и Монеточки запросто могли бы оказаться другие персонажи (так уж получилось — не нарочно, просто совпало). Но отмалчиваться насчёт того, символами чего они обе стали, уже не положено даже известным затворникам. Тут нужно мнение иметь. И высказывать.

Вы наверняка уже видели этот фильм, сценарий у него повторяется с завидным постоянством. Сперва появляется исполнитель, чью аудиторию по большей части составляют старшеклассники и студенты первых курсов. Волна хайпа достигает критической точки. Колумнисты препарируют феномен популярности нового героя. И наконец звучат волшебные слова «голос поколения», после чего спор о недостатках и перспективах артиста становится спором о его аудитории, а к дискуссии подключаются те, кто далёк от регулярного обсуждения новой российской музыки. Что это там за голос, что за поколение?

Сюжет должен быть отлично знаком Земфире, которая прошла все эти стадии в конце 90-х. С той важной поправкой, что интернет в те годы всё ещё пребывал в ясельном возрасте, соцсетей не было вовсе, а выражения, которыми певица формулирует своё отношение к более молодым коллегам, были в порядке вещей и считались обычной прямотой и откровенностью. Земфире тогда постоянно доставалось за внешность: чего стоит хотя бы интервью «Афише» с ремаркой «Нам казалось, что ты какой-то невероятный урод» или выпуск программы «Антропология», где дозвонившаяся в эфир зрительница критикует внешность артистки. Это, кстати, ещё один поколенческий маркер: Земфира, кажется, вполне искренне недоумевает, почему вдруг стало нельзя обсуждать чей-либо внешний вид — ещё вчера же можно было. Когда она была на месте Гречки или Монеточки, ей приходилось отбиваться самой, без скидок на лукизм.

Когда кого-то называют новой Земфирой (а и Гречку, и Монеточку так называли — не они первые, не они последние), это, конечно, бьёт по самолюбию: если новые подоспели, то что же, старую уже списали? И всё-таки поразительно, как каждый раз мы спотыкаемся об одни и те же грабли: те, кому в своё время приходилось терпеть и хамство в свой адрес, и брюзжание о том, что «раньше были времена, а теперь — мгновения», с лёгкостью перенимают менторский тон и покровительственную интонацию.

Напоследок — пара ёмких цитат из прошлого. «Последнее появление невероятно бесталанного и вульгарного молодого исполнителя вызвало такую бурю жалоб как от представителей прессы, так и от публики, что на месте телевизионщиков я бы засомневался, стоит ли приглашать его снова». «В визуальном смысле они кошмарны… В музыкальном смысле — практически конец света… Их тексты (с акцентом на безумных криках „yeah yeah yeah“) — катастрофа, вздорная мешанина романтических слоганов из валентинок… Большой вопрос музыкального бизнеса: надолго ли их хватит?» Первое написано в 1956 году об Элвисе Пресли. Второе — в 1964-м о The Beatles.