Книги«Нагори. Тоска по уходящему сезону»: Отрывок из книги Рёко Секигути
«Прежде всего, это слово означает след, присутствие, аромат чего-то ушедшего, уже не существующего»
Японское слово нагори означает конец сезона, всё позднее, запоздалое, переходящее из реальности в воспоминания. Этому понятию живущая во Франции японская писательница Рёко Секигути посвятила своё эссе, которое вышло в издательстве Ad Marginem. «Очерчивая смутные контуры этого понятия, важного для японского отношения к еде, к поэзии (хайку), ко времени, автор увлекает нас за собой в манящий сумеречный лимб — пограничное пространство между человеком и природой, личным опытом и движением истории, жизнью и смертью», — говорится в описании книги. В приложении к этому эссе Рёко Секигути привела меню ужина, который создала в качестве итоговой работы за период резиденции на Вилле Медичи и в котором постаралась объединить все сезоны важного для неё года.
Мы публикуем главу «Всё, что бежит, цветёт, оставляет след», в которой писательница рассказывает о понятии нагори.
Всё, что бежит, цветёт, оставляет след
У японцев особые отношения с сезонами: это знают всюду, в том числе и во Франции, об этом много написано. Куда меньше известно о понятии, которое между тем заслуживает внимания, — его можно было бы назвать жизнью сезона. Это не только год в виде круга из четырёх частей, который сравнивают с человеческой жизнью: каждый сезон — уже целая жизнь, в ней участвуют разные существа, и у каждого — жизнь своя, отдельная.
Характер продукта по отношению к своему сезону описывают в японском языке три слова: хасири, сакари и нагори. Приблизительно их значения таковы: хасири — ранний, сакари — созревший в разгар сезона, нагори — поздний или даже запоздалый, пронизанный «тоской по уходящему сезону».
Первые два слова не вызывают вопросов: они обозначают начало сезона и его пик — понятия, присутствующие, должно быть, во многих культурах. Труднее подобрать эквивалент третьему, нагори. Например, если речь о фрукте, то это фрукт на излёте своего сезона, переспелый. Он прощается с нами до следующей встречи, которая состоится лишь через год, и мы уже по нему скучаем.
Эти три слова используются не только для сезонной характеристики продуктов. Хасири (существительное от глагола хасиру, бежать) означает действие — бег, что-то, быстро движущееся, скользящее, а также опережающее, предшествующее, — поэтому его употребляют в значении «предвестник сезона» или «начало сезона». Сакари — это расцвет, кульминация, время гона у животных. Оттенки и подтексты этих понятий легко угадываются.
Спектр значений нагори гораздо шире. Прежде всего, это слово означает след, присутствие, аромат чего-то ушедшего, уже не существующего.
* Роман Кадзуо Исигуро «Остаток дня» (The Remains of the Day), написанный по-английски, в японском переводе называется «Хи но нагори», что означает «Нагори дня».
Так говорят о городе, сохранившем приметы Средневековья, или о доме, в котором витают вкусы и тени былых жильцов*. А ещё нагори подразумевает последствия — осложнения или утраты в результате чего-либо, например нагори после землетрясения или болезни.
** Есть и другое слово, передающее тот же смысл: катами, то есть «то, что напоминает о человеке (ката — образ), когда мы на это смотрим (ми)».
Расширительно это слово может обозначать и то, что остаётся: это может быть человек или предмет, занимающий в мире место умершего, — скажем, ребёнок, напоминающий своих покойных родителей тем, кто их знал**. О нагори говорят применительно к разлуке, к окончанию жизни, к чему-то, пережившему свой век, вроде нескольких цветов, оставшихся на дереве в конце сезона.
Нагори не всегда относится к конкретному объекту; в сочетании с глаголом — нагори во осиму («испытывать нагори») — оно означает «печалиться из-за расставания или отъезда». Источником чувства нагори могут быть и место, и человек, и сезон, и разные предметы или действия, которые о них напоминают.
Есть множество устойчивых выражений со словом нагори. Одни из них описывают явления, длящиеся дольше обычного: например, нагори но юки (буквально — снег нагори) значит «снег, не растаявший с наступлением весны, или весенний снегопад»; нагори но цуки (луна нагори) — луна, которую всё ещё видно после рассвета.
В других случаях речь идёт о ностальгии или сожалении, воплощённых в каком-то предмете или пейзаже. Так, нагори но сора (небо нагори) — это не ясное летнее небо, а небо, каким мы его видим, когда покидаем кого-то с грустью или — в новогоднюю ночь — провожаем уходящий год. Нагори но сакадзуки (чаша нагори) — это прощальный бокал, когда мы «пьём по последней вечером, печалясь перед разлукой».
В чайной культуре есть особый ритуал, называемый нагори но тя (чай нагори): его проводят осенью с остатками чая уходящего года. Свежий чай пьют с ноября, поэтому нагори но тя завершает один годичный цикл чая перед началом следующего. Октябрь так и называют — месяц нагори: подбирают столовые приборы и накрывают стол в сдержанном стиле, украшая его цветами нагори, то есть цветами уходящего сезона.
В нагори смешиваются привязанность, тоска и чувство уходящего времени…
* Выражение кокоро-нокори — «оставить своё сердце» — обозначает сожаление, но его спектр значений не такой широкий, как у нагори: оно относится только к человеку и неприменимо к предметам или явлениям природы.
Нагори говорит о нашей ностальгии по чему-то, что от нас уходит или от чего уходим мы, и о самом этом отходящем предмете, который — будь то цветы, снег или что-то ещё — с грустью покидает мир и прощается со своим сезоном. Эта прощальная грусть* объединяет вещь и того или ту, кто на неё смотрит.
Слово нагори происходит от нами-нокори, буквально — «след волн», отпечаток, оставленный на берегу отхлынувшими водами. Это не только едва уловимые линии, прочерченные волнами на песке, но и принесённые морем водоросли, ракушки, галька, щепки. В разношерстной смеси следов нет ни причины, ни смысла, но вот она, здесь, ненадолго и мимолётно замершая.
** Saudade (португ.) — букв. тоска; грусть об ушедшем, эмоциональное состояние, которое можно описать как сложное сочетание светлой печали, ностальгии по утраченному, тоски по неосуществимому и ощущения бренности счастья; одно из центральных понятий мировоззрения, культуры и национального характера португальцев, бразильцев и других лузофонов. — Примеч. пер.
В наши дни слово записывается двумя иероглифами: на-гори, что значит «имя, которое остаётся». Этимологии тут уже не просматривается, но и этот, новый, смысл не противоречит исходному. Наши чувства не так подвижны, как волны. Сколь угодно живые и проворные, они тем не менее приспосабливаются к расставанию с каким-то существом или местом медленнее, чем тело, — всегда отстают от нас на несколько шагов. О нагори — этой сложной и тонкой материи — немало сказано в искусстве: в стихах, рассказах, романах, в живописи и театре. В каком-то смысле это японское saudade **, хотя сопряжённые с двумя словами чувства очень отличаются. В нагори есть смирение, покорность судьбе, которую мы не в силах изменить. Мы расстаёмся с частью себя, оставляя её в каком-то предмете, в мире, в его красоте или в сердце любимого человека. Сердце, способное испытать нагори, — щедрое и даже отважное: оно не боится размениваться на пустяки, не обязательно драматичные, но хрупкие и едва уловимые, из которых и состоит наша жизнь. Само собой, нагори не чуждо и той области, о которой мы здесь говорим, — еде, ведь та глубоко связана и с природой, и с сезонами.
Когда плоды — нагори, мы жалеем об уходящем сезоне, и вкус плодов передаёт, воплощает в себе сезон, а точнее — его завершение, конец его жизни. Переступая порог сезона или уже шагнув дальше, мы на мгновение оглядываемся назад, задерживаемся перед этими плодами, чтобы проститься, думаем о минувших днях, и дыхание перехватывает от тоски.
Возможно, фрукты нагори не такие сочные, как фрукты сакари, не такие крепкие, как первые в этом году — хасири, но они полны значимости и глубины. В круговороте времен года, который в Японии, как и на Западе, часто служит аллегорией человеческой жизни, у каждого сезона — свой срок. И нагори приходит в конце сезона, на закате его жизни.
Нечто большее, чем вкус, есть и в блюде нагори, которое перенимает характер отходящих продуктов. Это пора, которая с нами прощается (или её минуем мы): с каждым кусочком, который мы пробуем, к нам возвращаются, набегая волнами, воспоминания о недавнем прошлом.
ФОТОГРАФИИ: Liudmila — stock.adobe.com
