Книги«52 упрямые женщины»: Отрывок о Герте Айртон, суфражистке и исследовательнице дугового освещения

«Это книга женщины о женщинах, чьи имена незаслуженно мало известны исключительно в силу гендерной принадлежности», — говорится в описании книги Рэйчел Свейби «52 упрямые женщины», которая вышла в издательстве «Альпина нон-фикшн». В ней описаны судьбы и открытия женщин, занимавшихся наукой и позволивших расширить наши представления о мире. Мы публикуем отрывок о Герте Айртон (1854–1923), британской суфражистке, изобретательнице и исследовательнице дугового освещения.

***

Посетители первых кинотеатров, эмоционально откликнувшись на технологическую новинку, прозвали фильмы «вспышками». Мощный луч света, проходящий через кадры киноплёнки, пульсируя, переносил на экран мерцающие чёрно-белые движущиеся картинки. Эти вспышки были обусловлены дуговым освещением первых проекторов, возникающим, если подать электрический ток на два расположенных близко друг от друга угольных электрода. Электричество преодолевает зазор между двумя электродами, образуя яркую, но нестабильную дугу. Со временем слово flicker, обозначающее вспышки дуговой лампы, сократилось до flick, закрепившегося в качестве синонима слова «кино», несмотря на равномерное проецирование изображения в современном кинематографе.

Дуговое освещение восходит к 1807 году, но только в 1870-х годах, с появлением отвечающих технологическим нуждам генераторов, их промышленное использование стало наконец возможным. Слишком яркие для дома, дуговые лампы стали надёжным решением для маяков и в других случаях, когда требуется мощный свет. К 1890-м они начали заменять газ в уличном освещении, позднее прославившись благодаря использованию в кино, где одновременно освещали декорации фильмов вроде «Гражданина Кейна» и переносили звёзд немого кинематографа на экраны кинотеатров.

Дуговое освещение должно было оставаться лишь фоном, но так громко шипело и трещало, что становилось неотъемлемой частью любого кинопоказа. Шум возникал в угольных стержнях (* То есть электродах.). Когда на них подавалось электричество, уголь испарялся, образуя крохотную дырочку. В углубление с жалобным стоном устремлялся воздух. Техники, обслуживающие дуговые лампы, постоянно хлопотали, поправляя и прилаживая стержни, чтобы они делали своё дело, не слишком протестуя.

«Сама мысль о „женщинах и науке“ совершенно неуместна. Или женщина хороший учёный, или нет; в любом случае ей следует предоставить возможности, а её работу оценивать с точки зрения науки, а не пола»

Учёные, в том числе Герта Маркс Айртон, британская изобретательница и физик, и её муж Уильям, инженер-электрик, начали работать над более тихим и стабильным дуговым освещением ещё в конце XIX века. К сожалению, плоды трудов Айртон сгорели синим пламенем, когда служанка скомкала листы и бросила в камин, приняв их за бумагу для растопки. (Разгорелся ли огонь в камине ярче, история умалчивает.) Это случилось, когда Уильям уехал по делам в Соединённые Штаты, и Герта Айртон заново начала исследование в одиночку.

Для начала она тщательно изучила проблему. Герта надеялась выявить её причины и найти инженерное решение, избавляющее от шипения и мерцания.

Поняв, что первоисточником проблемы является стержень, Айртон сконструировала электроды особой формы. Попутно она разобралась в проблеме мерцания света, установив отношение между напряжением дуги, её длиной и силой тока. С 1895 по 1986 год она опубликовала в журнале Electrician двенадцать статей со своими открытиями.

В 1899 году Айртон продемонстрировала свою работу с электрической дугой в Лондонском королевском обществе. Газета расписывала, как «ошеломлены» были «дамы-посетительницы» при виде «представительницы своего пола, выставившей один из самых опасных на вид экспонатов — ослепительный дуговой свет, заключённый в стекло», причём «миссис Айртон нисколько не боялась».

Члены Королевского общества, впрочем, её побаивались. В 1901 году, когда статья Айртон «Механизм электрической дуги» была принята к публикации, общество поручило публично представить это исследование своему члену-мужчине, поскольку женщины на заседания не допускались. Через год она была рекомендована к принятию в общество, но после консультации с юристом это решение в силу её пола было признано незаконным. Согласно английскому гражданскому законодательству, замужняя женщина не имела самостоятельного, отдельного от мужа, правового статуса.

Айртон сочла дискриминацию, с которой сталкивалась, полнейшей нелепицей. «Лично я категорически не согласна с тем, что к науке примешивается пол, — объяснила она журналисту. — Сама мысль о „женщинах и науке“ совершенно неуместна. Или женщина хороший учёный, или нет; в любом случае ей следует предоставить возможности, а ее работу оценивать с точки зрения науки, а не пола».

Айртон была хорошим учёным. Её 450-страничная книга «Электрическая дуга» заложила стандарты дугового освещения почти сразу после выхода в свет в 1902 году, но лишь через два года после этого Королевское общество позволило Айртон самостоятельно прочесть собственный доклад. В конце концов организации пришлось пересмотреть свою позицию: в 1906 году Айртон была присуждена медаль Хьюза «за оригинальное открытие в области естественных наук, в особенности в сфере генерации, хранения и использования энергии». Членство в обществе, однако, по-прежнему было ей недоступно.

Айртон входила в небольшой круг женщин, добивающихся принятия в научные учреждения, где господствовали мужчины

До 1918 года не было у женщин и избирательного права. Айртон, столкнувшаяся с бедностью в начале жизни и с сексизмом на всём её протяжении, была ярой суфражисткой, отстаивающей свои убеждения с авторитетом, обаянием и настойчивостью. Она ухаживала за суфражистками, объявлявшими голодовку, и отказалась участвовать в переписи населения 1911 года, написав поперёк официального бланка: «Как я могу ответить на все эти вопросы, если мне не хватает интеллекта выбрать одного из двух кандидатов в парламент? Я не сообщу эти сведения, пока не получу свои права гражданина. Право голоса — женщинам! Герта Айртон».

Айртон входила в небольшой круг женщин, добивающихся принятия в научные учреждения, где господствовали мужчины. Одной из своих ближайших подруг она считала химика Марию Кюри и часто публично отстаивала её репутацию.

«Ошибка, приписывающая мужчине то, что в действительности было работой женщины, более живуча, чем кошка со всеми её жизнями», — писала она в ответ на частую жалобу Кюри.

После смерти мужа Марии Пьера в 1906 году и мужа Герты Уильяма в 1908 году им обеим пришлось доказывать, что, несмотря на ценный вклад супругов, они были самостоятельными фигурами в науке.

Вообще говоря, наука стала для Айртон второй стезёй. До исследования дугового освещения она была изобретательницей, запатентовавшей устройство, разделяющее линию на равные части. (Некоторые биографы объясняют её склонность к кропотливой возне влиянием отца-часовщика.) Во время Первой мировой войны, потрясённая сообщениями о применении хлора против британских солдат, она вернулась к изобретениям, поставив перед собой вопрос: как защитить солдат от отравляющего газа? Чтобы экспериментировать с разными методами, Айртон устроила в своей гостиной миниатюрное поле боя, где спичечные коробки изображали траншеи, а дым подожжённой обёрточной бумаги — газовую атаку. Так она уточнила решение, которое считала наилучшим: большое треугольное опахало на длинном древке, размахивая которым вручную следовало отгонять газ.

Военные сначала проявили скептицизм. На что годятся веера в бою? Невозможно было переступить через привычное восприятие: «веер — женская вещица». Потребовалось около двух лет и демонстрация в реальных условиях в 1917 году, чтобы заставить военных наконец-то ввести приспособление в эксплуатацию. В конце концов на Западный фронт было отправлено около 100 000 «опахал». Два года спустя Айртон завершила разработку автоматической модели против газа, распыляемого при более сильном ветре.

Айртон была изобретательна в решении проблем. Гибкость и навыки позволяли ей справиться с шипением, мерцанием или смертельно опасным газом, что бы для этого ни потребовалось — кучка маленьких коробочек или знание физических принципов. Чужое мнение, будто это ей не по плечу, не имело никакого значения. Она отлично знала, на что способна