КнигиЧто читать прямо сейчас: «Любовь в эпоху ненависти» и другие актуальные книги
Спецкор «Холода» Олеся Остапчук о своей книжной полке «После 24 февраля»
В сложное время книги помогают многое для себя прояснить, найти ответы на важные вопросы. После 24 февраля многие из нас обратились к книгам, посвящённым историческим событиям, политике, анализу социальных проблем, а также личным историям, биографиям и дневникам. Кто-то осмысляет настоящее, читая нон-фикшн, кто-то ищет утешения в художественной литературе.
В новой серии материалов наши героини делятся опытом чтения, которое оказалось для них спасительным. Спецкор «Холода» Олеся Остапчук рассказала об исторической и психологической литературе и репортажах, которые помогают ей осмыслить реальность и почувствовать над ней контроль.
Олеся Остапчук
Спецкор «Холода»
Это книги, осмысляющие, как устроено тоталитарное общество, как люди относятся к войне, когда она происходит, как живут, любят, продолжают пить кофе, радоваться жизни и всё прочее
Книги, которые я сейчас читаю, — это книги с полки, которая появилась после 24 февраля. На фоне войны и вынужденной эмиграции меня накрыло экзистенциальными вопросами. Это были и универсальные вопросы: как жить, когда под боком творится такое зло? Почему люди закрываются от неприятной правды? Что ждёт нашу страну в будущем? И вопросы личного характера. Я наполовину украинка, наполовину русская — весь происходящий конфликт переживаю очень лично. Я очень люблю Россию, и эта любовь шире, чем пресловутые берёзки, но я в корне не согласна с той политикой, которую Россия сейчас проводит. Поиск собственной идентичности и размышления о том, как устроено человечество, — два импульса, которые заставляют меня после работы читать-читать-читать. Книги, в которых есть ответ на эти вопросы, я собрала на полке на «Букмейте», которая так и называется — «После 24 февраля». Значительная часть книг — о современниках ХХ века, о том, как люди жили во время мировых войн, репрессий и после них, часть — о том, как устроена пропаганда. Это книги, осмысляющие, как устроено тоталитарное общество, как люди относятся к войне, когда она происходит, как относятся к военным преступлениям, насколько в них верят или не верят, да и просто как люди в эту эпоху живут, любят, продолжают пить кофе, радоваться жизни и всё прочее. Однажды Настя Чуковская, которая помогает беженцам в Будапеште, сказала мне, что у неё есть «Холокост-полка» — так она условно назвала набор важной литературы по теме, связанной с трагедией Второй мировой войны, я бы позаимствовала у неё это краткое обозначение, потому что, мне кажется, оно ёмкое.
По своей полке я сделала тред в твиттере (я вообще не ожидала, что он будет популярным). И уже когда он разошёлся, я поняла, что эта полка не просто про закрытие пробелов в знаниях — у неё есть терапевтический эффект. И мне, и многим, судя по соцсетям, после 24 февраля хочется биться головой об стенку, плакать. Есть какое-то полное отсутствие контроля над собственной жизнью. Порой кажется, что ты, как Алиса, проваливаешься в кроличью нору и конца и края этому нет.
Я с детства привыкла, что обычно в такие очень тяжёлые моменты лучшие друзья — это книжки. Именно книги могут помочь тебе убежать в другой мир, порой они дают иллюзию контроля, потому что, когда ты читаешь про страшные вещи, так или иначе ты можешь находить там параллели с современностью. Ты для себя проясняешь мир, ты этот мир лучше понимаешь, и в целом тебе проще дальше с этим миром как-то взаимодействовать. Мысль, что это всё не впервой и какие-то люди уже так страдали и как-то через это проходили, она с ними сближает даже сквозь века.
Например, я недавно дочитала книгу «В саду чудовищ: Любовь и террор в гитлеровском Берлине». Там американский консул, историк по фамилии Додд приезжает работать в нацистскую Германию в 1933 году и от симпатий к Гитлеру постепенно приходит к настоящему пониманию, что это за режим. И с ним в Германии находится его дочь, она буквально такого же возраста, как и я. И хотя в этом случае у меня бы не получилось ассоциировать себя полностью с ней — мы слишком разные, всё равно многое отзывалось. Такие наивные открытия, но да — и тогда были люди, которые уже многое понимали о происходящем в нацистской Германии и о том, что страна готовит войну, но они были в меньшинстве, их не слушали, даже если у них были высокие посты.
Сейчас я читаю «Мобилизованную нацию: Германия 1939–1945» Николаса Старгардта, профессора из Оксфорда, одного из авторитетных исследователей нацизма. Он очень подробно рассказывает о том, как началась Вторая мировая война и чем она закончилась с точки зрения именно граждан Германии. Там исторические факты перемежаются с частными письмами, дневниками времён войны, как известных так и неизвестных людей. То есть он суперподробно в хронологическом порядке описывает, как немцы воспринимали начало войны, как менялись их мысли, чувства, как они реагировали на всё после разгрома нацизма. Это более нудное чтиво, чем предыдущая книга, которая читается на одном дыхании. Я сейчас прочитала 40 % от книги, я где-то на 42-м году, когда уже понятно, что переломный момент в войне произошёл, но при этом ещё большинство евреев не уничтожено. Это как раз такой страшный момент, который проговаривается в книге, что, остановив всё это в конце 41-го года, можно было бы сохранить очень много жизней.
Раньше я не бралась за эти книги, потому что мы же всё это проходили в школе, господи, зачем мне снова читать о Второй мировой войне? Это абсолютное зло, которое осталось в прошлом, как мне казалось. А сейчас интересно узнавать, как через эти события проходили люди, как они всё это переживали, как в это время встречались, любили, как не сошли с ума.
Я для себя очеловечиваю исторические события. Я очень люблю книги в формате «твиттер из прошлого», где написана история повседневности, обрывочные истории из дневников и так далее. Среди них «Любовь в эпоху ненависти: Хроника одного чувства» Иллиеса про 1929–1939 годы. По сути, это тоже про то, как люди любят, расстаются, разводятся, несмотря на то, что живут в эпоху великих и страшных событий, — жизнь продолжается. Ещё книжка «1947. Год, в который всё началось» Элисабет Осбринк — это история про то, что, даже когда закончилась Вторая мировая война, очень многое не закончилось, потому что общество начинало сталкиваться с последствиями, тот же Нюрнбергский процесс там описан, и в целом как люди живут, какая экономическая ситуация и так далее.
Я размышляла, почему я чувствую сейчас потребность читать про все эти ужасы, и пришла к выводу, что это даёт ощущение контроля над реальностью. У меня появляется иллюзия контроля и понимания происходящего, и в этой реальности становится уже не так страшно жить. Это как с интересом читателей к тру-краймам. Мы на днях обсуждали с коллегой этот интерес, особенно со стороны женщин. Дело не в том, что мы хотим на кишки посмотреть, а в том, что женщины довольно уязвимо себя чувствуют в обществе. И когда ты смотришь программу про маньяков, ты скорее учишься тому, как самой с этим справляться, получаешь дополнительный опыт, который тебе может спасти жизнь. К тому же почти все тру-краймы устроены так, что, скорее всего, преступник уже найден, его сажают или он уже сел, поэтому это ещё и истории про хороший конец, про то, что зло наказано. Одну книгу о преступлениях я тоже сейчас читаю — «Воспоминания русского Шерлока Холмса: Очерки уголовного мира царской России». Она как раз очень отличается от этой «Холокост-полки». Это воспоминания Аркадия Кошко, главы московского сыска. Я читаю про всякие резонансные преступления в царской России, которые ему удалось раскрыть.
Эта книга позволяет понять людей, которые тогда жили. Я стараюсь читать побольше исторического нон-фикшна, мне очень нравится серия «Что такое Россия» у издательства «Новое литературное обозрение». Например, я недавно прочитала «Люди на войне» Олега Будницкого. Читая о людях, мы начинаем понимать их психологию, их мотивы. Это тоже позволяет разрешить некоторые экзистенциальные вопросы. У меня недавно подруга столкнулась с людьми совсем из другого информационного пузыря и в ужасе спрашивала: «Как жить в обществе фашистов?» Когда ты так задаёшь себе вопрос, конечно, ты чувствуешь себя ужасно, сталкиваясь с этим обществом. Но этот вопрос неверен. Мы не живём в обществе фашистов, это не орки, это вот такие-то люди с такой-то логикой, страхами, мотивами. Чтобы понять это, важно расширять своё знание о мире и разных людях. Я жила до совершеннолетия в Челябинске, в моём окружении очень много разных людей, не получается сформировать комфортный информационный пузырь. К тому же, работая журналистом, я часто ездила в самые отдалённые уголки России, я не забываю, как люди живут за Садовым кольцом. Но всё равно 24 февраля я думала, что реакция людей будет другой, это привело к разочарованию. Сейчас я понимаю: раз я ошиблась в расчётах, значит я плохо знаю русский народ. Надо ещё почитать, поэтому читаю много российской социалочки. Например, книгу Евгении Волунковой «Подтексты», где собраны её репортажи прошлых лет, в которых отражены острые социальные проблемы, книгу Евы Меркачёвой «Град обречённых», репортаж о колониях для пожизненно осуждённых. Для меня это история про народ.
Ещё я читаю много психологической литературы, типа книги «Терапия настроения», которая помогает самостоятельно справиться с депрессивными мыслями. Мне кажется, из всей психологической литературы она для меня была самой полезной. У Ирвина Ялома есть книга про экзистенциальную терапию, которая очень хорошо помогает справиться с ощущением тотального одиночества. Получается, что у меня такая смесь в литературе на полке войны из всяких преступлений, психологической литературы и попытки осмыслить социальные проблемы.
После треда — я же написала, что эти книги осмысляют реальность, — у меня как-то спросили: «Ну и что? Какой нас ждёт конец, хэппи-энд?» К сожалению, мне кажется, если вы хотите прийти к хэппи-энду, нужно читать какую-нибудь художественную литературу, добрые сказки. Мои выводы неутешительны. Я много читаю, сам процесс чтения для меня терапевтичный, но те выводы, к которым я прихожу, не о том, что всё скоро закончится и мы будем жить как раньше. Чаще всего эти выводы плачевные. Это пессимистическое восприятие реальности, которое я считаю реалистичным. Но при этом оно меня не вводит в депрессивное состояние, потому что я понимаю, что с этим можно жить. Это страшно, это ужасно, это всё когда-нибудь кончается, и начинается ещё какая-нибудь страшная новая история, но с этим можно жить. Иногда, к сожалению, человек становится заложником исторических обстоятельств, но это не значит, что это отменяет его личный выбор, это не значит, что он теряет возможность действовать, это не значит, что он теперь заморожен и вообще ни на что не может повлиять — нет, всё-таки может.
Я бы рекомендовала все эти книги людям, которые пытаются сейчас не подвергнуться пропаганде. Людям — я особенно делаю ставку на молодёжь, на которую сейчас очень легко воздействовать, — очень важно читать о прошлом. Потому что, конечно, знание истории — это очень большое оружие: тобой сложно манипулировать, спекулировать, когда ты хорошо знаешь прошлое, ты знаешь, что ответить в споре.
Целевая аудитория моей полки и моего треда — это люди, которым просто экзистенциально плохо после 24 февраля, которые чувствуют, что проваливаются в эту кроличью нору, как Алиса, и этой тьме нет ни конца ни края.
Фото: Рина Бекбулатова
