КнигиОт Нэнси Дрю до Эммы Мухиной: Дела и ужасы девушки-детектива

текст: Даша Митякина

Протодетективки сенсационной и приключенческой литературы

Первые юные героини, исследующие тёмные коридоры и бросающие вызов патриархату, находятся ещё в готической литературе конца XVIII века — американская писательница и исследовательница Д. Б. Бортон пишет, что именно их можно считать бабушками девушки-детектива. Готический пафос во многом схож с жанром детектива, он актуализирует подавленное и вытесненное, преследует виновных и устанавливает справедливость. И хотя в романах Горация Уолпола «Замок Отранто» и «Тайны Удольфо» Энн Рэдклифф пальма первенства отдана героям-мужчинам, женские героини тоже играют свою роль в раскрытии страшных семейных тайн.

В классической монографии «Девушка-сыщик» (1975) Бобби Энн Мейсон пишет, что на рубеже веков, после десятилетий поучительной литературы для девочек вроде «Поллианны» Элинор Портер, стала очевидна потребность в «будоражащем девичьем чтении», полном действий и решений героинь. Распространение начального образования и постепенное выделение демографической группы подростков в 1910-х привело к появлению большой аудитории юных читателей и читательниц. Детская литература, делавшая ставку на увлекательность, черпала образность из взрослой жанровой литературы, в которой появлялось всё больше женщин-авантюристок. Девушка-детектив стала самой знаменитой из них.

Истории о женщинах-детективах начинают появляться во второй половине XIX века в сенсационных, десятицентовых бульварных книгах — первом массовом чтении. В то время женщины-детективки были скорее экзотикой — как, например, детективы-чревовещатели или детективы-велосипедисты. Это практически всемогущие героини — они знают много языков, умеют фехтовать и стрелять из пистолета, маскироваться и бороться с преступниками врукопашную.

Одна из первых девушек-детективов в литературе — Нелл Нибло из Нью-Йорка, героиня американского бульварного романа 1880 года. Во времена, когда за кроссдрессинг могут арестовать, переодетая в мальчика Нелл разносит газеты. Ей 17 лет, она живёт одна, спасает женщин из горящих лодок, курит и смеётся над романтическими героинями. Переодевание позволяет ей самостоятельно зарабатывать и эффективно выполнять детективную работу: находить клиентов, следить и маскироваться.

Совсем иной образ юной детективки появляется у Анны Кэтрин Грин, писательницы, впервые в истории литературы назвавшей свои романы «детективными». Главная героиня сборника историй «Золотая туфелька и другие проблемы для Вайолет Стрэндж» 1915 года — дебютантка из высшего общества Нью-Йорка. Вайолет решительно не хочет соприкасаться с кровью и ужасами, а её первое дело — сопроводить на вечеринку обладательницу драгоценного колье и расследовать его пропажу. Несмотря на привилегированное положение героини, её поведение идёт вразрез с социально приемлемым: она держит в секрете от отца детективную деятельность, а деньги от расследований отдаёт отлучённой от наследства сестре.

Гибрид девичьей приключенческой литературы и будущих детских детективов — героиня плодовитой писательницы Жозефины Чейз, появившаяся в «Пэтси Кэрролл в Уайлдернесс Лодж» (1917). Пэтси и две её подруги путешествуют по Штатам вместе с её тётей. Из сочувствия они помогают встречной девушке найти утерянное завещание. Детективные успехи девушек скорее случайны, а не являются плодом дедукции. Большое пространство в книгах занимает множество описаний пейзажей и болтовни девушек. Центральная интрига, завязанная на тайне и её раскрытии, роднит серию с приключениями самой популярной девушки-детектива, появившейся на свет тринадцатью годами позже.

Синдикат Стратемейера

Хотя на обложках миллионов книг о девушке-детективе из Ривер-Хайтс стоит имя Кэролайн Кин, создателем образа на самом деле является американский писатель и предприниматель Эдвард Стратемейер. Он родился в Нью-Джерси в семье немецких иммигрантов, владеющих табачным магазином. Подрабатывая продавцом в лавке отца, он писал приключенческие рассказы под псевдонимами для газет. За свою карьеру в книгоиздании Стратемейер совершил революцию в технологиях производства и распространения детской литературы. Он первым придумал издавать детские приключенческие книги в твёрдых обложках — так, чтобы они стали похожи на уважаемые взрослыми образовательные детские книги, — но удешевить их стоимость втрое. Такие «пятидесятицентовики» стали гибридом между поучающими книгами XIX века и дешёвыми приключенческими романами, компромиссом между запросами детей и взрослых. Финансовый успех обеспечивали конвейерное производство и серийный характер историй.

Журнал Fortune назовёт Стратемейера создателем целой рыночной ниши. При этом вместе с появлением Синдиката Стратемейера в 1910 году возникает и совершенно новый тип книги. Его основатель писал короткие синопсисы серий, а затем отдавал их на производство «литературным рабам». Спустя несколько месяцев он правил готовые рукописи: убеждался, что в каждой книге было ровно пятьдесят шуток, и завершал главы клиффхэнгерами. Миллионами экземпляров Синдикат производил формульные «пятидесятицентовые» приключенческие истории для детей от десяти до шестнадцати лет.

Заметив в 1920 годах растущую популярность взрослой детективной литературы, Стратемейер решил адаптировать жанр для детской аудитории. Так родилась серия о братьях Харди, технологически подкованных и спортивных детективах из старшей школы Бейпорта. Однако самую большую популярность из всех детищ Синдиката обрела Нэнси Дрю, первая книга о которой, «Тайна старых часов», появилась в 1930 году, через год после смерти Эдварда Стратемейера.

Нэнси Дрю: «момент» феминизма или проклятье?

Авторкой первых двадцати трёх книг о Нэнси Дрю стала репортёрка Милдред Вирт Бенсон — первая женщина, получившая диплом по журналистике в Университете Айовы. Её героине 16 лет, она живёт в маленьком городке Ривер-Хайтс со своим отцом, известным адвокатом, и экономкой Ханной; её мать давно скончалась. Нэнси умна, обаятельна, самодостаточна и, что важнее всего, современна. Она носит твид, звонит по телефону, встречается с соседским парнем по имени Нед и выводит на чистую воду «тёмных личностей», преследуя их в своём знаменитом голубом рочестере.

Серия книг о Нэнси Дрю быстро стала литературным феноменом; её продажи превысили даже самые популярные приключенческие серии для мальчиков. Исследовательница Эми Боецки объясняет бешеный успех серии тем, что она стала коллективной фантазией среднего класса на фоне периода Великой депрессии в США. И правда: преступный мир в книгах прямо противопоставлен закрытому, белому, экономически стабильному окружению Нэнси. Преступники всегда видны по плохой осанке или манере говорить; они неизменно оказываются поражены и лишены шанса на обратное включение в социум. Писательница Бобби Энн Мейсон сравнивает книги о Нэнси Дрю с сонетами в том, как они варьируют заданные элементы — будь это погоня или предупреждение прекратить дело.

Другие связывают популярность книг с новым типом главной героини. Коллега Милдред Вирт, помогавшая ей разбирать почту, вспоминала о многих письмах от женщин, где они признавались, что Нэнси изменила их взгляд на мир и заставила поверить, что те могут быть не просто домохозяйками. В статье «Нэнси Дрю: Момент в истории феминизма» исследовательница Кэролайн Г. Хейлбрун пишет, что Нэнси стала ролевой моделью для феминисток второго поколения, представляя альтернативу классическому послевоенному образу женственности — американской домохозяйки (на транквилизаторах). Сама Нэнси не обязана выполнять домашнюю работу — за неё это делает домохозяйка Ханна. Говорящим является и отсутствие матери героини, которая функционировала бы как сдерживающее звено и проводница в мир патриархальных установок.

В 1950-х Гарриет Адамс, дочь Стратемейера, переписала ранние книги, убрав формулировки, которые могли быть восприняты как оскорбительные. На место живой, непосредственной Нэнси пришла её более консервативная версия. Она начала проявлять меньше бурных эмоций, стала уважительнее относиться ко взрослым и полицейским, перестала эпизодически преступать закон в рамках расследования. В связи с изменениями в законодательстве о водительских правах возраст Нэнси повысился до 18 лет.

Образ Нэнси Дрю — палка о двух концах. С одной стороны, Нэнси — настоящая ролевая модель, первая в популярной культуре героиня, которая может поменять шину, освободиться от верёвок, вправить сломанную лодыжку. Это девушка, мало заинтересованная в романтических отношениях, для которой мальчики ценны скорее как помощники в расследовании, чем бойфренды. Однако Нэнси оказывается застрявшей в бесконечном лете Ривер-Хайтса, проклятой быть вечно восемнадцатилетней и поддерживать ценности среднего класса, избавляя его от преступного элемента; по выражению исследовательницы Эллен Браун, вечно «зависящей от Великого Белого Отца… разъезжающей в Папиной машине».

«Совершенно секретно» и «Чёрный котёнок»

На постсоветский книжный рынок девушка-детектив пришла в двух «волнах». Впервые изданием детских детективов на российском рынке занялось издательство «Совершенно секретно», в 1992 году запустив серию «Детский детектив». В условиях нового рынка, без монополии государственного книгоиздания, создался вакуум детской литературы. Коммерчески логичным было обратиться к зарубежной приключенческой литературе: вместе с сериями Синдиката о братьях Харди и Нэнси Дрю «Совершенно секретно» издавало детские детективные книги Энид Блайтон, серию «Альфред Хичкок и три сыщика» Роберта Артура и истории о Калле Блюмквисте.

Исследовательница постсоветского книжного рынка Лариса Рудова пишет, что после распада СССР возникла большая потребность в новой детской литературе: советские книги больше не могли отразить современные реалии и говорить о них с детьми. 1996 год становится годом рождения российской девушки-детектива: в «Совершенно секретно» выходит первая книга из серии Валерия Роньшина о приключениях Эммы Мухиной, «Тайна зефира в шоколаде». В этом же году запускается детская версия взрослой детективной серии издательства ЭКСМО — «Чёрный котёнок». Эта серия в 1998 году становится монополистом постсоветского детского детектива, адаптировав жанр для постсоветского детского читателя. В ней выходят книги Антона Иванова и Аллы Устиновой, Владимира и Татьяна Сотниковых, Алексея Биргера, Дмитрия Щеглова, Екатерины Вильмонт и других.

Кажется, что у российского детского детектива и его будущих детективок было три основных источника влияния. Во-первых, это переводные серии. Авторы российских серий неизбежно ориентировались на своё детское чтение — советскую детскую литературу. И, конечно же, это взрослая детективная литература 1990-х годов.

На российском литературном рынке 1990-х происходил бум детектива. Жанр транслировал общественные представления о современной действительности, становясь хроникёром криминального быта, и одновременно давал читателям утешение. В середине 1990-х преобладали боевики — «крутые» детективы, написанные мужчинами (Виктор Доценко, Эдуард Тополь) о героях-мужчинах по типажу Рэмбо. Главными темами были чернуха и справедливость. Их сюжеты показывали коррупцию, сделки в ночных клубах, секс-работниц и телохранителей, наркомафию и перестрелки. Американская исследовательница Хелена Госцило характеризует их как «галлоны крови и спермы».

Но уже во второй половине 1990-х до этого маскулинный жанр был потеснён женским детективом и успехом Александры Марининой. В своих текстах писательница сместила фокус с физического насилия на психологический аспект преступления, отношения между героями и их мотивацию. Настя Каменская, её главная героиня, потрясающе профессиональна и испытывает безразличие к браку и домашней жизни.

Другой иконой женского детектива стала Дарья Донцова. Первая книга из цикла о любительнице частного сыска Даше Васильевой, «Крутые наследнички», выпущенная в 1999 году, стала началом огромного коммерческого успеха иронических детективов. Героини Донцовой, «обычные» женщины со своими заботами и «любовями», достоверно репрезентировали повседневность постсоветской женщины.

«Выйдя из метро, я почувствовала, что за мной следят»: постсоветские детективки

В центре советской детской приключенческой литературы в основном стоит мальчик и его приключения. Это «Тимур и его команда», «Два капитана», «Человек-амфибия», «Витя Малеев в школе и дома». В этом контексте значительно появление первой книги об Эмме Мухиной, чей синопсис звучит так: «Слабо в тринадцатилетнем возрасте стать сотрудником внешней разведки?» Можно сказать, что Эмма более «крутой» и чернушный аналог Нэнси Дрю. В первой книге её родители уезжают в отпуск, оставляя Эмму одну дома на лето — классический зачин детского детектива. Однако, когда их дверь обстреливают из калашникова, становится понятно, что Эмма владеет некой сверхсекретной информацией, за которой охотится международный преступник Доктор Гроб. Как и Нэнси, Эмма крайне самостоятельна. Уже в 13 лет она окончила курсы автолюбителей, изучает карате и дзюдо, научилась стрелять из пистолета, выучила арабский по самоучителю и подозревает во всех незнакомых мужчинах маньяка-убийцу. Эмма вливается и в традицию иронического детектива — её расследование часто следует не детективной, а приключенческой логике быстрой смены локаций и героев. Любовь к зефиру в шоколаде оказывается зашифрованной в детстве тайной информацией, которая поможет ей попасть в Париж, Петербург и победить террористическую организацию «Сёстры по оружию».

Ася и Матильда — главные героини книги «Сыскное бюро „Квартет“» (1996) Екатерины Вильмонт — намного более, чем Эмма, укоренены в действительности. Лучшие подруги и соседки, они вместе разносят рекламные газеты, помогая подрабатывать маме Матильды; противостоят сплетничающим у подъезда бабушкам; звонят мальчикам, которые им нравятся; делят одежду, которую более привилегированной Асе привозит из-за границы дедушка. Начиная расследовать тайну привидения в квартире соседки, они в итоге раскрывают целый тайник украденных предметов роскоши, аппаратуры и наркотиков. В этом чувствуется следование Нэнси Дрю: тайна двоится, героини иногда позволяют себе преступить закон для расследования, их даже похищают. Но здесь мужские персонажи не сводятся к номинальному любовному интересу. Мальчики, которые нравятся Асе и Матильде, оказываются сведущи в криминалистике и включаются в их расследование. Это делает серию похожей на книги британской писательницы Энид Блайтон, где группа детей функционирует как одна идеальная детективная ячейка, сливаясь в коллективную идентичность. Несмотря на то, что в финале капитан полиции пытается умалить их заслуги, («Не надо увлекаться романтикой сыска. Не ваше это дело… И потом — зачем девушкам такая слава?»), подруги создают своё детективное агентство и идут заниматься карате.

Если Екатерина Вильмонт приблизила подростковую детективку к социальной реальности, то Мариэтта Чудакова в трилогии «Дела и ужасы Жени Осинкиной» создала новый тип социально вовлечённой героини. Жене 14 лет, она осталась одна в Москве на летние каникулы, и, по выражению её мамы, у неё «на три дела приходилось не менее одного ужаса». Вот и в этот раз: Женя хочет пойти в «Макдоналдс», когда узнаёт, что Олега, студента и друга Жени, несправедливо сажают на пожизненное в Потьму за убийство. Женя быстро задействуют огромную сеть своих друзей. По договорённости со знакомым генералом её везут в Сибирь два «афганца» на чёрной «Волге».

«Дела и ужасы Жени Осинкиной» замечательны тем, что при активном использовании жанровых тропов — например, Чудакова убирает подальше родителей героини, даёт ей навык карате и пишет группу детективов, схожую с Энид Блайтон, — они переосмысливаются. Трилогия Чудаковой — редкий пример не унифицированной детской компании, работающей сообща на благое дело. Помимо Жени расследованием занимаются, например, скинхед, американец, любящий русскую литературу, честный адвокат и молодой форточник, футбольный фанат, водитель, отсидевший за убийство мужчин, издевавшихся над секс-работницей, — и все они одинаково важны для успеха дела. В течение трилогии ребята, которые называет себя Братство, успевают спасти невиновного, найти и атрибутировать потерянный объект национального культурного наследия, а также направить найденное наследство эмигрировавшего поручика на строительство детских санаториев на Алтае. Чудакова активно критикует российские реалии: коррупцию, пьянство, централизацию и отсутствие перспектив в глубинке, круговую поруку, возвеличивание сталинизма и советского проекта. Она не приукрашивает социальные реалии для детей — но предлагает им позитивную программу: вовлечённость и осведомлённость, защита детей и постоянное образование друг друга и себя самих.

В 2021 году в издательстве Popcorn Books вышел подростковый детектив для нового поколения — «Двоица» Максима Сонина, первая часть трилогии. Его главная героиня — шестнадцатилетняя Мишка Миронова, современная жительница Москвы. Она читает фанфики, иногда получает оплату за расследования в биткоинах, смотрит рекламу в метро, слушает «Хадн-Дадн» и расследует сокрытие сексуального насилия в школах. Её последнее дело — смерть девушки в метро — включает в себя религиозную секту и новый тип наркотика. Как и предыдущие представительницы жанра, Мишка живёт без родителей и вдохновляется известными детективными героями. Пожалуй, Мишка — одна из самых живых подростковых детективок со своими уникальными интересами и бэкграундом. Несмотря на профессионализм, иногда ей трудно даётся социализация со сверстниками; бабушка вырастила её с большой библиотекой и в православной вере. Как и в детективах Чудаковой, повествование скачет, перемещаясь в перспективы разных героев. В один момент Женя плачет из-за болезни родственника, а в другой — читатель погружается в мысли одного из предводителей преступной религиозной секты. Такое постоянное нагнетание саспенса напоминает самые истоки детского детектива, а ещё — популярный детективный триллер «Код да Винчи» Дэна Брауна. Обе книги заворожены популярной культурой и теориями заговора, что показывает детский детектив как жанр, способный к крайней чувствительности к современности.