Книги«Девочка в деревянных доспехах»: Отрывок из книги о необычных приключениях

В издательстве «Альпина Паблишер» вышла книга для детей и подростков «Девочка в деревянных доспехах». История сочетает в себе фэнтези, мистику и немного хоррора и рассказывает о девочке Хэтти. После своего тринадцатилетия героиня получает от своей бабушки странное письмо с одной просьбой: «Приезжайте скорее». Приехав в деревушку Броуквуд, Хэтти видит, что её бабушка пропала. Героиня отправляется на поиски бабули, которая явно хранила какую-то тайну, оказывается в древнем замке и встречает членов Ордена сломанного дерева.

Мы публикуем вторую главу книги под названием «Ром и изюм».

***

Когда они съехали с шоссе, дождь пошёл ещё сильнее. Капли воды барабанили по крыше обтекаемой серебристой машины Бенджамина Амири-Гавелла и ручьями стекали по стёклам. Хэтти Амири-Гавелл, дрожа, сидела на заднем сиденье и поглядывала в лобовое стекло. Тихий скрип «дворников» убаюкивал, пока машина взбиралась на холм по извилистой дороге.

Позади, скрываясь во влажной серой дымке, оставался внизу неровный ковёр травы, камней и овец. Хэтти протиснулась вперед между сиденьями и взглянула на экран папиного телефона. Ехать оставалось ещё тридцать две минуты.

— Ты не слушала!

Она моргнула и обернулась к Джонатану. Братишка кутался в большую куртку, но под ней на нём была, как обычно, линялая чёрная футболка с принтом «Короны Эльтрата». Из-под обтрёпанной вязаной шапочки-обезьянки — на уши свисали её лапки — выбивались буйные чёрные кудри. Шапочку связала мама. Папа говорил, что у неё на это ушёл год и шапочка стала первым — и последним — её рукоделием.

— Слушала.

— А вот и нет. Что я сказал?

— Что-то об очках урона. Ты говорил, что у болотных эльфов их больше, чем можно подумать. Или меньше.

Джонатан закатил глаза.

— Это было десять минут назад! Я же не постоянно говорю о «Короне Эльтрата».

— Только тогда, когда не спишь, — сказала Хэтти.

Джонатан ударил её в плечо, но ему было всего-то семь лет, поэтому получилось не больно. К тому же Хэтти знала, что бьёт он не всерьёз.

— Я спрашивал, сколько нужно дракону проглотить овец, чтобы наесться?

Хэтти глянула на промокших овечек за стенами из каменной кладки. Заставила себя подумать.

— Не знаю… Три?

— Три? — Джонатан фыркнул так, будто ничего глупее в жизни не слышал. — Это взрослому дракону-то? Серьёзно?

Хэтти вздохнула.

— Ну, спроси у бабушки, когда приедем.

— Бабушка странная, — ответил Джонатан.

— Вот именно.

«Старушка Дидра Гавелл и правда странная», — подумала Хэтти, снова глядя в окно. А машина так и петляла по крутой и ухабистой сельской дороге. Бабушка носит потрёпанное лоскутное пальто, громоздкие ботинки «Доктор Мартинс» и разговаривает с чучелом белки так, будто та и впрямь живая.

Как-то раз, когда Хэтти было одиннадцать, Дидра приехала погостить к ним на квартиру в Лондон. Папа запланировал экскурсию в Музей науки, но вместо этого бабуля решила подружиться с паршивой лисой, которая рылась в мусорных баках, а потом ещё пошла следом за ней по переулкам. После Дидра в дождь потащила Хэтти с Джонатаном к каналу, где нарвала крапивы, и на ужин сварила из неё суп — вместо спагетти болоньезе, которые думал приготовить папа.

Последней каплей стало то, что бабуля в час ночи разбудила всю семью и потащила их купаться в парке Хэмпстед-Хит. Папа пришёл в ярость, и утром, за завтраком, дети бабулю уже не застали.

Джонатан тогда расстроился, но папа быстро отвлёк его кленовым сиропом к блинчикам. Хэтти чувствовала себя так же. Они промокли под дождём, суп из крапивы был отвратителен на вкус, а незнание, что ещё отчебучит бабуля, ужасно нервировало, но всё равно было в этом что-то… захватывающее. Папа постоянно напоминал, что надо быть благоразумными, но бабулю назвать благоразумной было нельзя. Вот ни капельки.

После того памятного визита с Дидрой они почти не виделись. Встречались только на нейтральной территории, на час или два, под пристальным папиным надзором. Например, на пикнике в Нью-Форест. Больше она в Лондон не приезжала, а папа не возил детей в деревушку Броуквуд-на-Тандле.

До этих самых пор.

Хэтти отыскала в кармане аккуратно сложенное письмо, которое пришло всего пару дней назад. Оно было коротким и ясным, и Хэтти помнила его наизусть:

ПРИЕЗЖАЙТЕ, ПОЖАЛУЙСТА, КО МНЕ. — БАБУЛЯ

Хэтти хмуро взглянула на своё отражение. Было в письме что-то странное, но что именно, понять она не могла. Да, послание уместилось в две строчки. И да, оно было написано кривыми заглавными буквами, ярко-зелёными чернилами. Но дело не в этом. Другой на месте бабули позвонил бы, однако в телефоны она «не верила». Может, дело в том, что Дидра добавила «пожалуйста»? Обычно она это слово не употребляет и вообще никого ни о чём не просит.

— Ну вот, снова это лицо, — сказал Джонатан, выдёргивая сестру из задумчивости. — Будто грязелец проглотила.

— Ничего я не глотала, — отрезала Хэтти, не давая Джонатану объяснить, что ещё за грязелец такой. Наверное, нечто из рациона троллей. Тролли у Джонатана были второй любимой темой для разговоров, после «Короны Эльтрата». — Я просто созерцала. Это моё созерцательное лицо.

Джонатан наморщил нос:

— Что это значит?

— Лицо? Это такое место на голове, из которого нос растёт, — парировала Хэтти.

Налетел порыв ветра, и машину качнуло, а в лобовое стекло ударила волна воды.

— Чёрт подери, ну и погодка! — проворчал с водительского места папа. — Эй, помадки не хочешь, Хэтстер?

— Поверить не могу, что ты сделал её со вкусом рома и изюма, — не первый раз пожаловался Джонатан.

Хэтти бережно накрыла рукой обернутый фольгой противень, который лежал на сиденье между ними.

— Сперва доедем.

— Говоришь как твоя мать, — заметил папа. Все тут же притихли. Маму он вспоминал нечасто, но уж когда говорил о ней, то как будто сам пугался собственных слов и потом ненадолго впадал в угрюмое молчание.

Дальше ехали молча.

— Вон, вон! — неожиданно воскликнул Джонатан, подаваясь вперёд и указывая куда-то за залитое водой стекло. Хэтти не удержалась и тоже подалась вперёд.

Они наконец въехали на вершину холма, и внизу перед ними раскинулась лесистая долина с пологими склонами, в которой, словно яйца в гнёздышке, примостилось небольшое скопление домиков. Даже сквозь пелену дождя Хэтти разглядела, что все крыши отвесные и хлипковатые, крытые серой черепицей, как будто домики сами собой выросли прямо из земли.

Машина проехала мимо дорожного знака, едва отразившего свет фар: «Добро пожаловать в Броуквуд-на-Тандле».

Вот уже показался и Тандл: река, вспенившись от дождя, змеилась вниз по дальнему склону холма и скрывалась в лесу на краю деревни.

Хэтти так и дрожала от возбуждения. Последний раз они наведывались в Броуквуд миллион лет назад, на похороны, когда Джонатан был ещё крохой, а в доме у бабули они вообще не бывали. Ни разу.

Хэтти взглянула на папу: тот барабанил пальцами по рулю и что-то мычал себе под нос. Как всегда гладко выбритый, он уложил волосы муссом, тщательно расчесав их на пробор; белая рубашка и светло-серый кардиган на нём — всё отутюжено, без единого пятнышка. Он, впрочем, всё ещё выглядел встревоженным. Хэтти до сих пор не верилось, что он сдался, позволив Джонатану нытьём уговорить его на эту поездку.

К тому времени, как они спустились по узкой улочке на окраине деревни и свернули на каменистую дорожку, наступили сумерки. Разбрызгивая воду, машина подскакивала на кочках и проваливалась в ямки. Миновали горбатый мостик, и Хэтти снова увидела Тандл, что извивающейся лентой поблёскивал внизу.

— Мы уже приехали? — спросил Джонатан.

Впереди показались широкие деревянные ворота, на одной из стоек которых от руки была нарисована мельница. И вот за ними наконец показался он, бабулин домик. «И мамин тоже, — подумала Хэтти. — Она жила тут в детстве».

Под колёсами зашуршал гравий, свет фар выхватил огромное деревянное замшелое колесо мельницы. Сама же мельница — большая и квадратная — была сложена из серого камня. Она стояла почти в полном одиночестве, и компанию ей составляла только рощица плакучих ив у берега. Ветви деревьев, похожие на ведьмины пальцы, раскачивались на ветру.

Машина остановилась. Папа не стал глушить мотор и отключать «дворники».

— Вы вперёд, команда, — сказал он. — Мне надо кое-кому позвонить, я недолго. Смотрите только не слопайте всю помадку, ладно?

Хэтти с Джонатаном выбрались из машины.

— Как странно, — протянул Джонатан, когда они с сестрой натянули капюшоны.

— Что именно?

— Бабуля не закрыла дверь. — Он указал вперёд. И правда, большая дубовая дверь тихонько раскачивалась на петлях, а наружу лился свет.

— За молоком, наверное, выскочила, — неуверенно предположила Хэтти.

Подул ветер, и дверь ударилась о стену. Дети метнулись в дом и сбросили куртки.

Потом прошли дальше, в прихожую, и звуки ветра и дождя затихли у них за спиной. Здесь царили тепло, уют, а заодно беспорядок: голые стены из камня и плитняк на полу в чёрно-красную шашечку; ящики комода ломились от невскрытых писем, а на корешке открытой книги — энциклопедии насекомых — балансировала миска полосатых конфеток. Хэтти при всём желании не сумела бы вообразить жилище, столь непохожее на их белую, современную квартиру в Лондоне.

— Бабуля?

Тишина. У Хэтти мурашки пробежали по коже.

— Может, она увидела лису и пошла за ней? — предположил Джонатан.

Скри-и-и-ип.

Дети замерли. Наверху, у них над головами, запела половица. Кто-то там ходит?

— Что это было? — Глаза у Джонатана сделались большие и круглые.

— Бабуля? — второй раз позвала Хэтти.

И снова — нет ответа.

В глубине прихожей начиналась лестница на второй этаж: старая, каменная, она исчезала в темноте.

Хэтти обернулась к Джонатану и приложила палец к губам.

— Жди здесь, — прошептала она.

Потом как можно тише поднялась по ступенькам.