Книги«Северо-Запад»: Отрывок из романа Зэди Смит

В издательстве «Эксмо» выходит книга «Северо-Запад» английской писательницы Зэди Смит. «Северо-Запад» была впервые опубликована ещё в 2012 году, но до российского читателя добралась только сейчас. Северо-Запад — это северо-западная часть Лондона, и в центре истории четыре местных героя — Ли, Натали (которую раньше звали Кейша), Феликс и Нейтан, — которые пытаются обустроить свою жизнь вне бедного района Колдвелл, где родились (несуществующего, но предстающего вполне реальным). Мы публикуем отрывок из книги.

15

В автобусе маршрута 98 напротив сидит женщина с маленькой девочкой на коленях. Она показывает ребёнку пачку развивающих открыток. Слон. Мышка. Чашка чая. Солнышко. Лужок с мумуками.

Ребёнку особенно нравится открытка с лицом человека. Это единственная открытка, к которой она тянется, хихикая. Умница Лусия! Её толстые пальчики хватают открытку. Потом она с таким же остервенением хватает лицо матери. Нет, Лусия! Ребёнок грозит расплакаться. Некоторые вещи — это люди, объясняет ей мать, а некоторые вещи — картинки, некоторые вещи твёрдые, а некоторые мягкие. Ли смотрит в окно. Дождь безжалостный. Самолёты вернулись в небо. Работа есть работа. Время перестало быть необъяснимым. Оно снова стало просто временем. Она взяла кое-какие книги с работы, из шкафа с литературой. Профессиональные организации предлагают профессиональную помощь. Это «всё, что в твоих силах». Теперь наркоманам пришло время «самим принимать решения». Все говорят одно и то же. Все говорят одно и то же на один манер. Ли выходит на Уиллзден-лейн и сразу же идёт быстрым шагом, но автобус подъезжает к ней и останавливается. Весь нижний этаж становится зрителями, когда она перевешивается через ограду у церкви. Рвёт её в основном водой, неотличимой от дождя. Эту церковь её детства, где она была субботней брауни (детская организация для девочек от 7 до 10 лет. — Прим. ред.), переделали в апартаменты класса люкс, каждый имеет свою частичку изысканного витража. Собрание маленьких спортивных машин стоит перед церковью там, где раньше было кладбище. Автобус плетётся в сторону шоссе. Она выпрямляется, отирает шарфом рот. Быстро идёт, сжимая в одной руке идиотский зонтик, и дождь капает ей в рукав. Номер 37. У почтового ящика она быстро просматривает брошюрки, как послушная девочка, и прежде чем засунуть письма в щель, ещё раз их проверяет.

37

Она надеялась найти другой метод. Бабушкино средство, которое можно потихоньку применить дома, состряпав его из доступных веществ в ванной. Всё остальное обойдётся слишком дорого. Всё остальное отразится на их общем банковском счёте. В Интернете она находит только моралистов и никаких практических советов, кроме старых страшилок из донравственного прошлого: ванна с джином и шляпные булавки. У кого сейчас есть шляпные булавки? Вместо этого она здесь, со старой кредиткой времён учёбы в колледже. Странное место. Никакое. Мог быть дантист, мануальный терапевт. Частная медицина! Роскошные диваны, кофейные столики со стеклянной столешницей, приватность. Никаких записей в журнал. Никто не спросит:

А. Решение пойти на эту процедуру ваше собственное?

Б. Есть кто-нибудь, кто бы отвёз вас домой после процедуры?

Тут есть девица, которая спрашивает у неё, не хочет ли она стакан воды, как собирается платить. Это всё. Деньги позволяют избежать отношений, обязательств. Тут всё по-другому. Когда ей было девятнадцать, университетская медсестра всё ей устроила. Она сидела на краешке больничной кровати с милосердной бывшей любовницей, обе в летних юбках, болтали ногами, как маленькие девочки, которых отругали родители, и больше всего их интересовало, как действуют анестетики.

— Мне казалось, он будто держит меня за руки и говорит десять, девять, восемь — и в следующую секунду — в следующую секунду — это уже сейчас, ты целуешь меня в лоб.

— Два с половиной часа прошло!

В своём роде откровение большее, чем путаные лекции о сознании, Декарте, Беркли.

Десять, девять, восемь…

Прошло два с половиной часа!

Ни одна книга не смогла бы её убедить так, как её убедил тот день. Десять, девять, восемь… небытие. Милосердная девица! Она сделала больше, чем от неё требовалось. Вот одно из преимуществ женской любви, того, что тебя любят женщины: они всегда делают гораздо больше того, что требует от них долг. Десять, девять, восемь. Возвращение к жизни. Поцелуй в лоб. И ещё полустёртая детская переводная картинка на стене перед её глазами. Тигра, Кристофер Робин и Пух, все без голов. Свободная кровать в детской палате? Она помнит только десять, девять, восемь — безболезненная репетиция смерти. Полезно вспоминать в мгновения смертельного страха. (В маленьких самолётах, на больших глубинах.) В тот раз у неё была двухмесячная беременность. В этот раз — два месяца и три недели.

Секретарша, прихрамывая, шагает по комнате. Вывих лодыжки, трепыхается грубый белый бинт. Ли краснеет. Она стыдится перед воображаемым «некто», которого не существует в реальности, но который наблюдает за нашими мыслями. Она укоряет себя. Конечно, речь не шла о её несуществовании, а о несуществовании другого. Конечно. Да, вот что я, конечно, имела в виду, о чём я хотела думать. О таких вещах думают нормальные женщины.

— Миссис Ханвелл? Не спешите, пожалуйста.