КнигиМолчание, которое привело к смерти: Роман Селесты Инг «Всё, чего я не сказала»

Как пережить смерть ребёнка? Как пережить гибель всех амбиций и чаяний? Как пережить незнание причины? Роман, начинающийся со слов «Лидия мертва» только прикидывается очередной историей Лоры Палмер или Джейсона Блоссома. На самом деле он имеет гораздо больше общего с «Дорогой перемен» Ричарда Йейтса, «Часами» Майкла Каннингема или фильмом Лизы Холоденко «Детки в порядке», чем с триллерами о расследовании смерти в маленьком городке.

Гибель подростка Лидии Ли, чьё тело найдено в озере в городке Миддлвуд штата Огайо, — трагедия, обрушившаяся на семью американки Мэрилин и сына китайских эмигрантов Джеймса Ли. Она не всколыхнёт мир маленького города, не откроет секреты местных бандитов и не разбудит духов прошлого. Единственная героиня, о которой хоть что-то станет известно, — это сама Лидия, а единственные люди, жизнь которых она изменит, — её семья. Проблема только одна: если бы не эта самая семья, всё могло бы быть совсем иначе.

В дебютном романе Селеста Инг успешно играет ярлыками. Сначала кажется, что читаешь типичный детектив о поисках преступника и состава преступления. Затем — историю человека другого этноса, пытающегося вписаться в монолитное общество. А ещё историю о мире женщины, которой не оставили выбора, кем быть и как прожить свою жизнь. Каждая из этих линий в книге очень важна, и ни одна из них не оказывается главной. Наконец, выкристаллизовывается мир дисфункциональной семьи: родители, не умеющие высказывать свои чувства ни друг другу, ни троим своим детям, и дети, не находящие слов, чтобы справиться со страхами и понять собственные желания.

Не зря младшая дочь Ханна, ещё совсем ребёнок, умыкает у старшей сестры «Шум и ярость» Уильяма Фолкнера — писателя, создавшего архетип американской проблемной семьи. Мать семейства Ли всю жизнь мечтала о карьере врача, но из-за беременности не окончила университет. Родив сначала сына Нэта, потом Лидию, она попыталась сбежать вслед за мечтой, чтобы закончить обучение — но спустя два месяца узнала, что опять беременна. Мэрилин не хотела быть похожей на других, и особенно на ту образцовую жену, которую пыталась вылепить из неё мать — страшная в своей жестокости и беспомощности одинокая домохозяйка.

В парадигме постоянного долга и стыда каждый член семьи помогает развитию общей болезни: ни один из них не умеет говорить о своих чувствах и желаниях

Она мечтала об учёбе и карьере, но встретила любовь — отца Лидии, Джеймса Ли. С каждым годом вопреки чаяниям она всё больше походит на домохозяйку из фантазий своей матери. Недаром после возвращения из двухмесячного побега она навсегда перестаёт готовить — лишь бы дистанцироваться от навязанного образа. Классическая поваренная книга Бетти Крокер, главный источник вдохновения её матери и единственное, что напоминает о ней в доме, — трагический символ мечтаний о счастье и непонимания между поколениями.

Главная цель жизни Мэрилин — оградить от этой же участи любимую дочь Лидию. Пусть она вырастет учёным, пусть она будет врачом, пусть её судьба станет возмещением ущерба, нанесённого Мэрилин обществом. С момента материнского возвращения Лидия становится целью номер один — проекцией того идеального будущего, которого она хотела для себя. На пути к мечте ничто не должно помешать: ни друзья, ни другие занятия, ни просто отдых, ни брат с сестрой. Прессинг со стороны матери для Лидии невыносим, но хорошие отметки и интерес к наукам — маленькая цена того, чтобы мама снова не пропала, чтобы она была счастлива. Но это отнюдь не всё, что сваливается на плечи Лидии Ли ещё в дошкольном возрасте.

Джеймс Ли — воплощённый стыд. Его родители работали в школе охранником и поварихой, а он был единственным китайским ребёнком в городке, где вырос. Стыд за свою инаковость и желание вписаться движут им на протяжении всей жизни: он перестаёт говорить с родителями по-китайски ещё в школе. Настоящий расизм и непонимание встречаются в жизни семьи Ли, но Джеймс видит насмешку и испытывает стыд по любому поводу. Главной удачей в жизни он считает женитьбу на Мэрилин, потому что она — настоящая златовласая голубоглазая красавица приняла его в свои объятия как сама Америка. После её побега (которого он всю жизнь боялся) и счастливого возвращения он понимает, что Лидия — это его шанс на счастливую семью. Только в его понимании дочь должна не выделяться умом и находчивостью, а быть как все: заводить друзей, смотреть кино и ходить в красивых платьях, которые «всем мальчикам нравятся». 

Казённое слово «дисфункциональный» из обихода служб опеки означает не что иное, как «нездоровый». А если бывают нездоровые отношения, нездоровая дружба и даже нездоровое общество, то неудивительно, что такой эпитет может быть применим к его «основной ячейке». Семья Ли страдает не потому, что в ней есть абьюзеры или люди с зависимостью. Наоборот — это «здоровые» люди, которые умеют «справляться с жизнью». Но в парадигме постоянного долга и стыда каждый член семьи постепенно помогает развитию общей болезни: ни один из них не умеет говорить о себе. Чувства, желания, эмоции, даже собственное прошлое никто не может упорядочить словами, и это неумение общаться даже с самыми близкими и любимыми людьми приводит к постепенному разобщению.

Обсуждать внутренний мир — значит признать, что он есть, признать его уязвимость, от которой молчащий человек порой бежит всю жизнь

Главный символ «Всё, чего я не сказала» — пустые дневники, которые дарила Лидии мама год за годом и в которые дочь не записала ни единого слова. Сначала кажется, что молчание дочери — это наказание матери за то, сколько лет она ничего не объясняла своим детям, даже свой побег. Но на самом деле речь не о нём: Лидия просто не знала, как можно написать о себе, как можно использовать слова себе на пользу, как можно рассказать свою историю. В день, когда мать исчезает, она берёт дневник, чтобы записать первое большое событие в своей жизни, и не знает, как это сделать.

Неумение говорить о себе описано Селестой Инг с удивительным тактом: автор рассказывает о семье, похожей на её собственную, и именно благодаря этому её опыт можно экстраполировать на общество шире. Можно ругать платье дочери, вместо того чтобы сказать, что волнуешься за её будущее. Можно перестать общаться с членом семьи вместо того, чтобы выяснить отношения. Можно испечь самый вкусный пирог, но так и не сказать, что гордишься сыном. Именно поэтому люди, не умеющие «говорить об этом», не понимают «дурацкой психологии», фильмов Джадда Апатоу и Вуди Аллена и книг про страдания. Ведь тогда даже Анна Каренина просто «с жиру бесится». Обсуждать внутренний мир — значит признать, что он есть, признать проблемы и уязвимость, от которых молчащий человек порой бежит всю жизнь.

Дебютный роман Инг, амбициозный, полный аллюзий, отсылок и цитат, одновременно и проще, и сложнее, чем притворяется. Но главное — это не история одной девочки. Это история всех членов семьи, в которой каждый человек любит другого, но не умеет об этом сказать. Каждый страдает, но не знает, как проговорить свои тяготы, боится, но не умеет делиться своими страхами. И только после трагедии у родителей постепенно появляется возможность рассказать друг другу и остальным то, о чём они всегда молчали.

Фотография: esmehelit — stock.adobe.com