КнигиКак литература young adult вывела девушек
в активные герои

Пять романов, вышедших еще до «Революции», сделали Доннелли культовым
автором

На русском вышла «Революция» Дженнифер Доннелли — потрясающая книга о юной любительнице музыки, которая пытается пережить гибель восьмилетнего брата, погружаясь в аккорды Radiohead и Led Zeppelin, выискивая связи между Джонни Гринвудом и гитарным гением XVIII века и обнаруживая параллели между собственной жизнью и судьбой девочки, жившей во времена Французской революции. Это первый перевод Доннелли на русский язык, но ее нельзя назвать писательницей неизвестной. Пять романов, вышедших еще до «Революции», сделали ее автором практически культовым. Доннелли занимает важное место в том жанре литературы, которая обыкновенно проходит под грифом young adult — то есть книги для юных взрослых, уже не подростков, еще не серьезных читателей, а тех, кто надолго застрял где-то посередине. Среди ее соседей по жанру, например, Стефани Майер («Сумерки») и Сьюзен Коллинз («Голодные игры»). Что может быть общего у сочинительницы вампирской саги, писательницы фэнтези и романистки, работающей в более-менее классическом жанре исторической прозы? То, что главными героями у всех трех становятся девушки, и не просто какие-то девушки, а активные, действующие героини, способные с честью выйти из любых испытаний. Выжить и победить там, где даже парни погибают и проигрывают.

«Революция» Дженнифер Доннелли — первая книга издательства «4-я улица», импринта детского издательства «Розовый жираф», которое как раз задумало — впервые в России — полностью посвятить себя литературе для маленьких взрослых. Но собирая портфель, «4-я улица» столкнулась с тем, что никак не может найти книги «про мальчиков». В ближайших, весенних планах: книга Селии Рис «Ведьмина кровь» про девушку-ведьму в Америке XVII века; история девушки, которая узнает, что ее родители на самом деле ей бабушка с дедушкой, и отправляется за правдой — «Докопаться до Австралии» Лесли Глейстер; рассказ об еще одной девушке, которая едет уже в Индию, хоронить мать, но попадает там в самую гущу событий после убийства Индиры Ганди — «Карма» Кейти Остлер. При этом издательство не собиралось и не собирается становиться флагманом темы girl power: столпотворение героинь-девушек в своих книгах оно объясняет тем, что женщины больше читают. Ну и, судя по именам авторов, пишут женщины тоже немало.

Дело не только в том, что женщины всегда читали больше. Сам бум романа в XVIII веке многие исследователи связывают с тем, что у аристократических дам появилось время для чтения. Однако активных героинь в высокой литературе всегда было ничтожно мало в сравнении с героями. Наскрести кого-то можно: Бекки Шарп из «Ярмарки тщеславия» (хотя вряд ли вы выберете ее примером для подражания), Скарлетт О'Хара, невероятные героини Тони Моррисон — кто еще способен убить собственного ребенка, чтобы спасти его от рабства? Но все равно, пытаешься вспомнить что-нибудь женское и про женщин, где женщина оказывалась бы не пассивной страдалицей, а брала бы собственную судьбу в свои руки, и в голову тут же лезут 50 оттенков чиклита.

Интересно, что в детской литературе всегда все было наоборот. Тут любили девочек-борцов: от Пеппи Длинныйчулок до шпионки Гарриет, от Поллианны до Глазастика из «Убить пересмешника», от Алисы из Страны чудес до Дороти из страны Оз. Но что случается с этими активными героинями, когда они вырастают? Знаменитый ответ на этот вопрос — так называемая «Проблема Сьюзен» (читай одноименный рассказ Нила Геймана). В финале «Хроник Нарнии» Клайва Стейплза Льюиса все дети погибают в катастрофе поезда и таким образом отправляются в Нарнию навсегда. Выживает только Сьюзен. Она лишена Нарнии за то, что выросла, и нейлоновые чулки и мальчики ей теперь важнее, чем сказки.

Великий христианский писатель Льюис считал, что взрослым девочкам в волшебную страну вход закрыт. Литература долго была местом, куда не добиралась girl power, где mighty girl никогда не могла бы вырасти в mighty woman. Авторов-мужчин девушки, кажется, пугали: их воображаемые чулки, мальчики и вечеринки, их безобразная сексуальность, которая никак не притыкалась в художественный текст, если он не «Лолита». Даже Стиг Ларссон, сочиняя свой Millennium как феминистский манифест, так старался вывести свою Лисбет Саландер на первый план, что буквально утяжелил ее образ сексуальными подтекстами: она не просто разукрашенный татуировками гениальный хакер, но и вечная жертва насилия, и она тоже в итоге зависит от своего Микаэля Блумквиста, к которому испытывает некую прокачанную версию романтической любви и зависимости. Тем не менее именно в популярных жанрах впервые возникают сильные, активные, побеждающие девушки: в комиксе, детективе и, конечно, фэнтези. А позже дело Лары Крофт и Дейенерис Таргариен продолжают уже Белла Свон из «Сумерек» и Китнисс Эвердин из «Голодных игр». Но это уже совсем другая история.

Великий христианский писатель Льюис считал, что взрослым девочкам в волшебную страну вход закрыт