Искусство10 впечатляющих музеев современного искусства

Музеи современного искусства — одни из главных достопримечательностей современных мегаполисов. Масштабные здания, построенные по проектам именитых мировых архитекторов, пытаются поразить туристов своим эффектным внешним видом, летящими формами и необычными выставочными площадками. В итоге музеи сами становятся масштабными инсталляциями и памятниками развития современного общества, а их наполнение и удобство уходят на второй план: музеи современного искусства куда интереснее современного искусства самого по себе. Впрочем, после кризиса 2008 года на смену надоевшим музеям-«аттракционам» приходят простые и функциональные здания, и новый «Гараж» Рема Колхаса — один из самых наглядных примеров новой моды. Мы изучили 10 музеев современного искусства, построенных именитыми архитекторами по всему миру.

Текст: Юрий Болотов

Напоминающий раковину музей Соломона Гуггенхайма в Нью-Йорке — один из самых известных проектов патриарха американской архитектуры Фрэнка Ллойда Райта. При создании выставочного пространства Райт решил отказаться от череды залов и создать единый маршрут в виде опрокинутой спирали. По замыслу архитектора, посетители должны были подниматься на лифте на верхний этаж музея и постепенно спускаться вниз по пандусу, осматривая экспозицию. Впрочем, Райт не дожил до момента завершения строительства и от его схемы отказались: для осмотра экспозиции надо подниматься наверх. Фактически нью-йоркский музей стал провозвестником современных зданий, хотя по нынешним меркам он и выглядит скромно.

Вывернутый наизнанку Центр Помпиду — совместная работа Ричарда Роджерса и Ренцо Пьяно (после завершения работы над проектом Роджерс и Пьяно стали работать порознь, но оба стали классиками хай-тек). После открытия в 1977 году музей ругали за излишне радикальный внешний вид, резко выделяющийся в традиционной парижской застройке. Фактически архитекторы создали «машину для выставок»: все коммуникации здания были вынесены наружу, что позволило освободить больше места для выставок внутри. Что отличает этот музей от какого-нибудь сборочного цеха или любого другого промышленного здания? Для облика Центра Помпиду критически важно ощущение постоянной новизны: в отличие от классической архитектуры, современные здания плохо «старятся», и поэтому их приходится регулярно поддерживать в хорошем состоянии. У современного искусства всегда должна быть новая обертка.

Музей Гуггенхайма в Бильбао Фрэнка Гери — одно из самых известных зданий XX века, запустившее мировую моду на деконструктивизм и здания-«аттракционы». Если в случае Центра Помпиду необычный внешний вид был не самоцелью архитекторов, а лишь следствием функционального решения, то для проектирования искривленных форм музея в Бильбао архитектор применял специальное программное обеспечение, которое обычно использовалось в самолетной промышленности. И в результате получил огромный оплавленный корабль — очень необычный, но при этом не самый функциональный. Открытие музея сделало Бильбао привлекательным туристическим центром и запустило процесс активного обновления города. Впрочем, этот «эффект Бильбао» — создание эффектного с архитектурной точки зрения культурного центра — пытались повторить и в других городах, но они, скорее, оказались безуспешны.

На рубеже веков швейцарский дуэт Жака Херцога и Пьера де Мерона провернул фокус, обратный тому, что сделал Фрэнк Гери. Архитекторы превратили бывшую электростанцию Бэнксайд на берегу Темзы в галерею Тейт Модерн. В результате реконструкции бывшие цеха превратились в минималистичные выставочные пространства. Если в Бильбао здание должно было поражать эффектной архитектурой, а сами произведения искусства уходили на второй план, то в Лондоне архитектура оставалась подчеркнуто нейтральной. Спустя год швейцарцы получили Притцкеровскую премию, а масштабный Турбинный зал стал символом современных выставочных пространств. Возможно, и зря.

Новый корпус Денверского художественного музея из титана и стекла — один из самых известных проектов Даниэля Либескинда. Здание продолжает линию музея Гуггенхайма: это, скорее, не выставочное пространство, а общественная зона, новый городской символ и элемент окружающей среды. Впрочем, если берлинский Еврейский музей стал триумфом архитектора — там изломанные формы здания передавали ужас трагедии и здание само по себе было инсталляцией, то постройка в Денвере — скорее, провал. Эффектная форма лишь затруднила экспозицию произведений искусства, и всего через пять лет по соседству появился новый музейный корпус — нейтральный параллелепипед.

Музей современного искусства в Нью-Йорке — триумф простоты и нейтральности. В южном Манхэттене японский дуэт SANAA словно побросал друг на друга шесть железобетонных коробок и получил запоминающееся здание, которое, наоборот, старается быть как можно незаметнее. Внутри нового музея — такие же белоснежные пространства для выставок. Благодаря тому, что блоки здания расположены со смещениями, в музее удалось создать необычное остекление, которое пропускает в выставочные залы дневной свет. Новый музей — символ усталости от архитектурных излишеств: мировая мода на деконструктивизм сменилась увлечением минимализмом и простыми формами. Через три года после открытия музея дуэт Кадзуё Сэдзимы и Рюэ Нисидзавы получил за него Притцкеровскую премию.

Национальный музей искусств XXI века на месте бывших казарм у северной окраины Рима — opus magnum Захи Хадид и еще один привет с рубежа веков. В конце 1990-х оказалось, что Рим является единственной из европейских столиц, в которой нет музея современного искусства. В 1999 году был проведен архитектурный конкурс, в котором победила Заха Хадид. Новый музей Рима должен был стать не столько выставочной площадкой, сколько предметом искусства самим по себе: во внутренних пространствах музея с трудом угадываются отдельные помещения, скорее, они выглядят как кишечник огромного животного. Здание завершили лишь к концу десятилетия, и сразу после этого британка получила почетную премию Стерлинга. Здание MAXXI — явное следствие увлечения Хадид супрематизмом, но римляне сравнили сооружение с макаронами. Как и другие ее постройки, это самобытная вещь в себе, которая вполне может обойтись без искусства — и без людей.

Центр Помпиду в Меце — попытка повторить успех парижского музея в провинции. Лауреат Притцкеровской премии Шигеру Бан накрыл простое музейное здание необычной крышей в форме грибной шляпки с деревянным гексагональным каркасом. Для ее создания японец обратился к другому лауреату Притцкера — ныне покойному Фраю Отто, который прославился еще в 1960-е созданием тентовых конструкций. Центр в Меце — очень функциональное и человечное пространство, которое старается не подавлять зрителя, а наоборот — быть дружелюбным. Внутри постройки разместились три галереи, театр и учебные аудитории. Компромиссное решение оказалось удачным: уже через год музей стал одной из главных достопримечательностей Франции за пределами Парижа, его посетили 500 тысяч человек.

Фонд Louis Vuitton, открывшийся осенью прошлого года в парижском Булонском лесу, — еще одно упражнение Фрэнка Гери в жанре. Самый богатый человек Франции Бернар Арно выделил 150 миллионов долларов на возведение огромного стеклянного кита с отсылками к Татлину и традиционной парковой архитектуре. Фактически это привычный Гери: ради эффектного визуального образа были придуманы десятки новаторских технических решений, но удобство и эффективность использования музея оказались под вопросом, а обживание искривленных залов архитектор отдал на откуп кураторам. Строительство растянулось на восемь лет, и к моменту завершения здания время подобной архитектуры, скорее, ушло. Архитектора раскритиковали — в ответ Гери показал оппонентам средний палец и добавил, что большая часть современной архитектуры — «полное дерьмо».

Здание «Гаража» Рема Колхаса в парке Горького — достопримечательность мирового уровня. Колхас накрыл фасадами из пропускающего дневной свет поликарбоната типовой ресторан «Времена года», а все остатки советских интерьеров бережно сохранил. Новый «Гараж» — авангардное, но в то же время практичное пространство. Архитектор, с одной стороны, вдохнул новую жизнь в рядовой проект 1968 года и очистил обычные советские материалы от идеологического налета, а с другой стороны, создал спокойное и соразмерное человеку выставочное пространство. Новый «Гараж» — это прямая противоположность Турбинного зала Тейт Модерн: по мнению голландского архитектора, огромные пустые выставочные залы заставляют художников создавать всё более масштабные произведения искусства и не обращать внимание на детали. Будничные, непривычно тесные для современных музеев помещения должны исправить эту ситуацию.

Фотографии: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 10, cover image via Shutterstock, The-Village.ru