КосметичкаЖурналистка
Нина Назарова
о типичной внешности
и любимой косметике

О красоте

Когда мне было пятнадцать, у меня был приятель лет на семь старше, любивший делиться мудростью с высоты своих двадцати двух. Как-то раз он изрёк: «Девушка должна не быть красивой, а уметь быть красивой». Я тогда была ещё слишком юной и не умела автоматически отключать слух после слов «девушка должна», поэтому выслушала его — а потом внезапно запомнила эту фразу на всю жизнь. Сейчас я думаю, что мой приятель на самом деле пытался транслировать что-то разумное и хорошее. Мне нравится идея, что красота — это не императив, а навык, которым можно пользоваться, когда хочется.

О типичности

Или не пользоваться: я работаю корреспондентом и много общаюсь с самыми разными людьми в самых разных местах, поэтому способность выглядеть максимально типично и нераздражающе — ещё один навык, который я любовно оттачиваю годами. В идеале я мечтаю уметь сливаться с обстановкой независимо от того, притащилась ли я на пресс-конференцию в Госдуму, общаюсь ли на подмосковной трассе с секс-работницами или бегаю за главой села по деревне под Уссурийском.

В принципе, внешность у меня для этого достаточно подходящая, особенно если не краситься. Как-то раз, когда я собиралась в очередную командировку в глушь, наш эксперт по безопасности написал из Лондона (я работаю на Би-би-си), что волнуется, что во мне с коллегой опознают заезжих москвичей и ненароком дадут нам по голове. «Don’t worry, I look very generic», — искренне успокоила его я: «Не волнуйтесь, я выгляжу абсолютно среднестатистически».

О косметологии

Попереживав в разные годы своей жизни из-за ног («слишком худые, несексуально»), волос («слишком тонкие, нет объёма»), кожи («слишком легко краснеет»), мышц пресса («отсутствуют»), попы («недостаточно упруга»), ногтей (не помню уже, но точно что-то было), годам к двадцати пяти я осознала-таки себя красавицей. Теперь подспудно переживаю, что надо бы что-то предпринимать, чтобы красоту сохранить, и опасливо подбираюсь к инъекционной косметологии.

Первым опытом стала мезотерапия, когда я прошлым летом решила сделать что-то с мешками под глазами. Эффект был скорее комический: сразу после процедуры лицо каждый раз выглядело так, как будто накануне вечером я пустилась во все тяжкие. Буквально: как-то раз я шла в субботу утром из салона по Большой Дмитровке и увидела свою подругу, завтракавшую с молодым человеком на веранде ресторана. «Нинка, привет! — жизнерадостно прокричала она. — Похмелье?» «Нет, от косметолога иду», — не менее жизнерадостно прокричала я. Курс я так тогда и не доделала: в какой-то момент стало слишком жалко денег.

Второй опыт с инъекционной косметологией был такой: я давно считала, что у меня на лбу есть Морщина. Ну как морщина — когда я пыталась обсудить её с близкими, они обычно говорили что-то в духе: «Ты одурела, мать, где там у тебя морщина? Иди водички попей». Тем не менее как-то раз я ехала в лифте со своей коллегой, которую считаю безоговорочным образцом естественной красоты, и вдруг она, повернувшись к зеркалу, пожаловалась, что пора уже повторять ботокс, а она не успевает до салона дойти. Потрясённая, я, разумеется, немедленно завопила: «Дай мне контакты своего косметолога!» Так вот ботокс мне понравился: кривляться могу по-прежнему, а Морщины нет.

О стыде

Не могу не признаться, что рассказ про ботокс дался мне с некоторым сопротивлением: в мире, в котором существую я, делать ботокс как будто немножечко стыдно. Это чувство, как ни странно, вообще частый спутник моих бьюти-трат и бьюти-процедур. Приходится подключать разум и напоминать себе, что стыдно — это людей в исправительных колониях пытать или, скажем, спать с мужем лучшей подруги, а ботокс — это не стыдно.

Смежная со стыдом категория — размышления о том, на что нормально, а на что нет тратить деньги. Например, я обожаю «Молочко для упругости кожи тела миндальное» L’Occitane, но никогда его себе не покупаю: мешает внутреннее убеждение, что четыре тысячи за крем для тела это, с**а, слишком дорого. При этом потратить ту же и даже большую сумму на крем для лица я могу запросто, вообще без какого-либо трепета. Где логика?

Пока же миндальный крем L’Occitane — традиционный фигурант всех моих вишлистов. Через запятую обычно идут абонементы в спа (та же ситуация: люблю, но денег страшно жалко), книжные сертификаты на Amazon.com и пачки кофе в зёрнах из кооператива «Чёрный».

О теле, Фейсе и любви

В глянце и блогах есть сомнительный штамп «выиграть в генетическую лотерею». Я, получается, из выигравших: худая и высокая и была такой с детства. Мне никогда не требовались усилия, чтобы поддерживать форму, я не поправлялась даже во время пубертата. Я занимаюсь спортом — играю в футбол в клубе Girl Power (кстати, присоединяйтесь), но исключительно потому, что люблю это делать. Вообще люблю своё тело: мне нравится чувствовать себя здоровой, выносливой, ловкой. При этом в социальных сетях я регулярно вижу девушек с более эффектными фигурами, чем моя — более рельефными, поджарыми, подкачанными в «правильных» местах. Созерцаю их философски: я не хочу себе такую настолько, чтобы прикладывать усилия.

Зато парадоксальным образом у меня порой вызывает острую тревогу зрелище молодого мужского тела. В последний раз подобное я словила на концерте рэпера Фейса, когда он в какой-то момент стянул худи и оказался голым по пояс. (Для тех, кто не представляет, как выглядит голый по пояс Фейс, поясняю: как молодой бог.) Совершенно неожиданно прямо там, во время концерта, прыгая у сцены, я начала нервно размышлять, не нужно ли мне с утра первым делом записаться в качалку.

Отпускает обычно, когда я напоминаю себе, что за почти тридцать пять лет своей жизни я ни разу не влюблялась в кого-либо лишь потому, что человек был нормативно красив. Первым импульсом всегда выступает что-то не связанное с внешностью: какая-нибудь особенно остроумная шутка, общая любовь к книге «Записи и выписки» или способность к откровенности. А потом мне становится глубоко начхать на стандарты красоты — я начинаю млеть, смотря в глаза, украдкой пялиться на кожу, мелькающую в разрезе рубашки, или мгновенно терять способность к осмысленной деятельности, зацепившись взглядом за, скажем, родинку на шее. Люди, которых я люблю, всегда кажутся мне очень красивыми.