КосметичкаЖурналистка и продюсерка Насто Соколова о тату
и любимой косметике

О первой татуировке

Лет в двенадцать я была подростком-аутсайдером среди ровесников, которые слушали рэпчик — и только-только узнала о панке, металле и субкультурах, возникших вокруг этой музыки. Начинала слушать условных «Оригами», Fall Out Boy и System of a Down и видела, что все эти люди с ног до головы покрыты татуировками. Тогда и я начала мечтать о том, чтобы сделать татуировку. Мои родители молодые, но достаточно консервативные люди, поэтому, когда я объявила о своём желании, услышала от папы стандартный ответ: «Вот будет тебе восемнадцать, пойдёшь на работу, и за свои деньги можешь делать всё, что хочешь». В год восемнадцатилетия я пошла на собеседование в «Старбакс» сразу после дня рождения, а получив первую зарплату, набила татуировку. Это был слон: я люблю этих животных и до сих пор коллекционирую всё с их изображением.

Родители не думали, что я запомнила обещание, и немного офигели, когда увидели татуировку — какое-то время они просто не давали мне денег, о рисунке говорили: «Эта уродливая летучая мышь». Я застопорилась с татуировками, а примерно через полгода узнала, что давняя знакомая Соня начала учиться на тату-мастера. Сеанс у неё стоил каких-то смешных денег, и я немедленно пошла к ней. Она набила мне, кажется, пятнадцатую свою татуировку. Теперь на моём теле их больше шестидесяти, и все, кроме первой, сделаны одним человеком.

О рисунках на теле и принятии

Пока я жила с родителями, у нас было очень много столкновений по этому поводу. Родители не принимали мои татуировки: были эпизоды, когда мама просто плакала у меня в ногах из-за того, что я себя «изуродовала».

Переломный момент случился благодаря бабушке. Она, наверное, первая феминистка, которую я вообще встретила в жизни. Бабушка случайно заметила татуировки у меня на ногах (а я привыкла скрывать их от неё). Она спросила: «Что там?» А на ногах у меня написано: «Нигде нет смысла, ни в чём нет идеи». Бабушка сказала, что это экстравагантно, и спросила, есть ли ещё. Она рассмотрела рисунки на моих руках и продолжила говорить со мной как ни в чём не бывало. У меня был шок! Я спросила: «Бабушка, а тебя ничего не смущает?» И она ответила: «А что меня должно смущать? Ты хороший человек, и работа у тебя нормальная». Я рассказала об этом папе, и оказалось, что отчасти он боялся отрицательной реакции бабушки.

Конечно, даже сейчас никто с восторгом не говорит: «Ого, Настя, да на тебе почти не осталось свободного места!» Но родители стали постепенно интересоваться значением моих татуировок, спрашивать о них без отвращения или шутить на их счёт. В конце концов я спросила у мамы, действительно ли она считает меня уродливой. Она сказала: «Конечно, мне не нравятся татуировки, но ты всегда будешь для меня самой красивой и самой лучшей». И это окончательно примирило меня с родителями — и с собой.

О внешности и образах

Я росла среди очень красивых женщин. Моя тётя была моделью, а мама в сорок пять лет выглядит так, что постоянно случаются неловкие ситуации, когда мои друзья пытаются с ней флиртовать. Мама научила меня всегда смывать косметику и пользоваться кремом, но никогда не давила — говорила, что о походах к косметологу думать не обязательно. Моя кожа не доставляет мне никакого особенного дискомфорта, но я люблю полежать с какой-нибудь маской или патчами хотя бы ради психологического эффекта.

Мне больше нравится макияж. Я росла в Жулебине, на окраине Москвы, не раз попадала в драки, убегала от скинов, когда тусовалась со скейтерами. Мне нравилось в чём-то провоцировать людей — возможно, больше чем стоило. Это, как и татуировки, очень хорошая защита от мудаков. Если человек оценивает тебя по тому, как ты выглядишь, и видит в тебе только девочку с татуировками или сильно подведёнными глазами, наверное, вам не по пути.

Когда я работала в глянцевом издании, у меня был непрерывный социальный эксперимент. Когда ты с одними и теми же людьми приходишь на встречу на каблуках, с красной помадой и закрыв все татуировки, а потом появляешься в мерче группы «Выродок», в джинсовой юбке, рваных колготках и с чёрными глазами, разговаривают с тобой совсем по-разному. Но твои профессиональные качества не меняются из-за того, как ты выглядишь! Поэтому было круто, когда я пришла на собеседование в «Такие дела» и моя главредка сказала: «Ого, мы берём тебя только за количество татуировок!» Это был коннект.

О работе и времени на себя

Раньше, когда я была помладше, мне казалось, что каждые выходные нужно непременно идти на все возможные вечеринки. Сейчас отношусь к этому гораздо спокойнее. Я ограничила круг друзей, мне доставляет больше удовольствия возможность просто полежать, погулять в одиночестве по набережной и послушать металл. Мне нужно уходить в себя, чтобы перезаряжаться.

Я любила все свои занятия, от варки кофе до работы в политическом издании. Я много попробовала и сейчас начинаю понимать, что мне нравится на самом деле. Семьдесят процентов моих друзей — музыканты, я занимаюсь менеджментом двух групп, постепенно влилась в эту тусовку. Однажды близкий друг сказал: «Настя, если ты хочешь заниматься музыкой — занимайся музыкой, а не сексом с музыкантами». Я подумала — блин, какой хороший совет! И сейчас работаю над тем, чтобы это стало реальностью, репетируя с одним проектом.