КосметичкаХудожница Кристина Галочкина о самовыражении и любимой косметике

Об уходе и осознанности

Я, к сожалению, не из тех, кто дружит со своим организмом, заботится нём, водит его на процедуры и кормит проращённой пшеницей. Отношения наши складываются приблизительно так: я буду творить всё что хочу, а ты постарайся, пожалуйста, не умереть. Всё в пределах разумного, конечно, нарочно я себе в макароны мышьяк не сыплю. Но отношусь, скорее, к той категории людей, которые только при смерти вызовут скорую или пойдут к зубному. Разумеется, с возрастом подход всё же становится более осознанным, и к двадцати шести годам я освоила минимальную культуру ухода за собой. Надо отдать должное организму, потому что при всём пофигизме он неплохо продержался.

До недавнего времени мой уход состоял из мыла душистого и полотенца пушистого. Когда же я поняла, что кожа у меня склонна к сухости, то исключила средства, содержащие мыло, и начала отшелушивать её и увлажнять по-человечески. Сейчас я стараюсь придерживаться следующей схемы: умывание с пенкой или гидрофильным маслом, тоник, увлажняющий крем для лица и кожи вокруг глаз. Периодически добавляю маски, сыворотки и прочее, в зависимости от состояния кожи. Но вообще, если при моём графике работы руки доходят до маски, то это, конечно, праздник. Иногда я устаю так, что засыпаю прямо накрашенным лицом в подушку, потом просыпаюсь среди ночи и иду умываться.

О макияже и творческой свободе

В мой повседневный макияж, если до него дошли руки, обязательно входят прорисовка бровей и нанесение румян. В целом черты лица у меня яркие, и мне нравится подчёркивать контраст между бледным лицом и чёрными глазами и бровями. Тональным кремом я не пользуюсь, но под глаза наношу консилер. Румяна подбираю под оттенок волос. Я не использую сложные способы растушёвки теней, потому что с таким макияжем чувствую себя шальной императрицей, но мне нравятся приёмы, которые делают взгляд «острым»: цветные тонкие стрелки, прокрашенные верхние и нижние ресницы, веко, выложенное глиттером. Обожаю блёстки — могу засыпать ими все щёки и пойти на работу.

Раньше бы я себе такую макияжную смелость не позволила, но стоит пару раз сгонять на «Арму», и ты уже в плену! Классно, что мы дожили до времён, когда у смелых и блестящих идей наконец-то появился понимающий зритель. Каждый раз замираю в восторге, когда мимо меня под музыку проплывает сияющая инопланетянка. Блёсточки и рейвы — огромная любовь. 

О цветных волосах и самовыражении

Нестандартное восприятие мира — часть моей профессии, и она подразумевает необычный внешний вид. Заходишь, например, на четвёртый этаж института, а там волосы всех цветов радуги, татуировки на лицах, синяки под глазами, как океаны, и понимаешь — художники. Я, однако, в самую бунтарскую пору юности пела в церковном хоре и мечтала писать иконы, так что единственным моим инструментом макияжа была гигиеническая помада, которую я мазала пожирнее, чтобы блестело. Только ближе к окончанию художественного училища я решилась отстричь свою косу до пояса, после чего родители велели не показываться им на глаза до тех пор, пока волосы не отрастут обратно.

По-настоящему я оторвалась, когда поступила во ВГИК и поняла, что границ для моего творчества и самовыражения не существует. Мне захотелось огня в голове — я стала рыжей, захотелось лёгкости — стала блондинкой и постриглась «под горшок». Захотелось довести внимание к себе до абсурда — покрасила голову в кислотно-розовый и поняла, что лучшего со мной никогда ничего не случалось. Цветные волосы — это мощная терапия, поначалу работает как крутой способ борьбы с комплексами, а со временем становится образом жизни. Я перепробовала все оттенки от малинового до лавандового и остановилась на нежно-розовом. Приятно, что после мытья головы получаешь новый оттенок. Сейчас я крашу себя сама, смешивая бальзам с тоном, и получается даже лучше, чем в салоне. Качество волос, разумеется, страдает при осветлениях, но сейчас есть масса средств, позволяющих свести потери к минимуму. Не понимаю, как раньше жили без Olaplex: не знаю, как работает эта штука, но она действительно дарит новую жизнь.

Эксперименты с внешностью никогда не были для меня протестом. Мне как художнику всегда было приятно делать вещи своими, раскрашивать их по-особенному, расширять рамки своего творчества, поэтому и тело я воспринимаю как холст. Макияж, пирсинг, цветные волосы, одежда, татуировки — это всё материалы, которыми ты пишешь сам себя, свою главную картину, если хотите. Главное — добиться гармонии между внешним и внутренним, чувствовать себя комфортно в своём образе, тогда он будет восприниматься как продолжение личности.