Личный опыт«Смотрят не на меня,
а на мои прыщи»: Женщины о жизни
с акне и розацеа

Действительно переживать я начала в двенадцать лет: в этом возрасте девочки потихоньку начинают краситься и в целом задумываться о том, как они выглядят. Я знала, что с моим лицом что-то не так, и не понимала, почему у одноклассниц чистейшая кожа без единой поры, а я каждый день просыпаюсь с пятью новыми прыщами и лоснящимся блином вместо лица. Акне было и на груди, и на спине.

Моя мама сама страдала от акне всю жизнь, но толком не лечила. Поэтому её советы сводились к спиртовым лосьонам из аптеки за восемь рублей, умыванию детским мылом и настойке календулы. В СССР других средств и не было, так что я её не виню.

В тринадцать лет я поняла, что родственники с их глупыми советами делают только хуже, и вышла с вопросом лечения акне в интернет. Был примерно 2009 год, информации в Сети было не так чтобы много, но кое-что я всё же нашла. Начала делать маски из аптечной глины за тридцать рублей, иногда даже каждый день. Наивно думала, что очищаю кожу от «грязи». Ещё умывалась овсяным молоком — с вечера заливала овсянку водой, к утру получалась мутная жижа. В четырнадцать я стала интересоваться косметикой и тратить все карманные деньги на тюбики и кремы с надписью «для проблемной кожи». Глиняная маска Garnier, голубая маска «Бабушки Агафьи» и вонючий спиртовой лосьон Clean & Clear буду помнить всегда. Я часами зависала на Irecommend, читала отзывы про заветные баночки. Каждый раз надеялась, что от них моя кожа станет хоть чуточку чище. Но чуда не случилось. На лицо по-прежнему было больно смотреть: кожа была серо-красного цвета, воспалённая и пересушенная агрессивным дешёвым «уходом». Помню, как втихаря брала мамину пудру, чтобы хоть как-то скрыть этот ужас. Она видела, как я переживаю, и купила мне мою собственную. Я начала тратить час перед школой, чтобы заштукатурить лицо. Кстати, именно тогда у меня появилось хобби — обожаю декоративную косметику и круто в ней разбираюсь.

Изменились даже черты лица — глаза и губы стали яркими, взгляд больше не привлекали огромные гнойники, а с лица больше не стекал себум. Но радость была недолгой.

В пятнадцать я сама впервые пошла (побежала!) к дерматологу. Там на меня брезгливо посмотрели, сказали, что у меня среднетяжёлая степень, отправили на чистку лица и спины и прописали наружные ретиноиды раз в день на ночь. Я использовала гель месяц за месяцем, и лицо действительно стало более чистым. Далеко не идеальным, но на уровне «худо-бедно жить можно». Я пользовалась гелем без перерывов до двадцати лет, а потом он совсем перестал работать, и я снова пошла к дерматологу.

Мне прописали «Роаккутан» — серьёзное лекарство с кучей побочек, которое назначают тем, у кого тяжёлая степень акне, не поддающаяся другим видам терапии. Я начала принимать его под контролем врача, предварительно сдав необходимые анализы. И чудо произошло. Спустя месяц приёма я впервые увидела в зеркале не изуродованное красно-серое месиво, а себя. С чистой, фарфорового цвета кожей. Изменились даже черты лица — глаза и губы стали яркими, взгляд больше не привлекали огромные гнойники, а с лица больше не стекал себум. Но радость была недолгой.

Организм плохо реагировал на препарат: начались дикие боли в желудке и однажды я просто не смогла терпеть, вызвала скорую. Меня положили в больницу с неясным диагнозом, было что-то вроде воспаления желчного и кишечника, которое снимали антибиотиками. С тех пор я мучаюсь с ЖКТ, но мой случай — исключение из правил. Большинство людей хорошо переносят препараты изотретиноина и выходят в стойкую ремиссию. Видимо, я не очень везучий человек. Кстати, о невезучести: КОК мне тоже не подходят. Я пробовала пить несколько разных после кучи анализов, советуясь с отличными гинекологами, но снова чуть не дошло до скорой. То меня рвало несколько суток подряд, то открывалось кровотечение. В общем, с такими радикальными методами лечения я решила завязать. Остаются только наружные способы.

За эти годы я перепробовала весь аптечный арсенал средств: наружные ретиноиды, азелаиновая кислота, бензоила пероксид, третиноин, все виды антибиотиков, средства с цинком и так далее. Не говоря уже об аптечном уходе, чистых наволочках и одноразовых полотенцах. Я потратила сотни тысяч рублей на средства от акне, на косметологов и декоративную косметику для замазывания прыщей. Сейчас пытаюсь сдерживать акне уходом. Недавно потратила десять тысяч на новые банки: тоник Pore Solution от Rejudicare, крем с пребиотиками и эссенция от корейского бренда Dr. Ceuracle. Надеюсь, это хоть немного поможет. Ну или что годам к тридцати акне решит внезапно ретироваться с моего многострадального лица.

У кожи есть сальные железы, а в них — рецепторы, которые реагируют на половые гормоны андрогены. Мои рецепторы от природы чувствительны даже к самому мизерному (и абсолютно нормальному!) количеству андрогенов. Под их действием сальные железы выделяют невероятное количество себума — «кожного сала», что является отличной средой для бактерий. Именно поэтому есть люди с идеальной кожей — им просто повезло, их рецепторы совсем не чувствительны, и это чистая генетика. Прыщей у них не будет никогда, даже если умываться грязью. Оба моих родителя страдали от акне, так что причина наследственная. Возможно, мои дети тоже будут. Но я хотя бы примерно знаю, как им помочь.

С десяти до двадцати пяти лет я нахожусь в непрерывной борьбе. Только сейчас начала понимать, сколько сил, нервов, времени, денег и возможностей она у меня отняла. Акне действительно сделало меня другим человеком. Уверена, что, не будь у меня акне, я была бы более смелой, уверенной, общительной и открытой. Не спешите меня осуждать, если не были на моём месте. Я очень рада за людей, которые смогли отпустить ситуацию. Принять себя с третьей степенью акне и не переживать, глядя другим людям в глаза. Мне это даётся с огромным трудом. Многолетнее хроническое акне привело к затяжной депрессии, которую я сейчас лечу у психиатра. Я правда пытаюсь сделать всё, чтобы себе помочь, но у меня не получается. Мне двадцать пять, а я до сих пор задёргиваю шторы, чтобы не смотреть на себя при дневном свете. Держу в косметичке арсенал средств для замазывания прыщей и борюсь с акне, потому что акне — это не только некрасиво, это ещё и больно. И физически, и душевно.

Пожалуйста, никогда не оскорбляйте людей с плохой кожей и не давайте им советы вроде «умывайся чаще» и «не ешь сладкое». Вы не знаете, что человек делает для того, чтобы избавиться от этой напасти. На каких диетах он сидит и какие огромные деньги тратит на средства. Вы не знаете, через что он проходит, как это влияет на его жизнь и самооценку.

Удивительно, что человечество до сих пор не научилось безопасно и качественно лечить прыщи. Тот же «Роаккутан» эффективен, но может быть опасен, и акне нередко рецидивирует даже после полного курса. Но меня радует, что прогресс не стоит на месте и уже разработано новое средство — наружный блокатор андрогеновых рецепторов. Возможно, через несколько десятилетий мы и вовсе забудем об акне.

Дарья Марковская

 Мои проблемы с кожей начались примерно в 2017 году — не в одночасье, а скорее накопительным эффектом. Я поняла, что постоянно вынуждена скрывать неровный тон с помощью тональных средств. Подозревала, что у меня именно розацеа, а не акне: были покраснения щёк с небольшими прозрачными папулами, которые невозможно выдавить, так как это сыпь, а не прыщи. Кожа резко реагировала на баню и в принципе тепло, алкоголь, особенно красное вино. В еде я себя никак не ограничивала, употребляла много сахара и углеводов, думаю, это тоже ухудшало ситуацию.

В какой-то момент я начала переживать — нужно было всё время думать о коже, брать с собой корректирующие средства. Сейчас покраснения располагаются на щеках и выглядят как румянец, мало кто понимает, что у меня розацеа. Но тогда они возникали прямо на скулах, в зоне, куда наносят хайлайтер. Корректирующие средства, особенно пигментированные (которые лучше всего скрывают проблемы), закупоривают поры и приводят к плачевным последствиям. Возникают новые высыпания, и получается замкнутый круг.

Я много работала и не успевала обратиться к врачу, поэтому просто отправила фотки в «Яндекс.Здоровье», где предположили розацеа. Мне назначили крем «Розамет», а затем я самостоятельно нашла в соцсетях врача, который занимается именно моей проблемой. Написала ей в феврале 2020-го, но начался карантин. Попробовала перезаписаться в сентябре, но она сказала, что не берёт новых пациентов. Заняло много времени, но в итоге получилось попасть на приём. Врач отправила на всевозможные анализы (даже на КТ и глистов), некоторые из них почти нигде не делали, и мне приходилось бегать по всей Москве. За ту осень только на анализы я потратила около пятидесяти тысяч. Также доктор назначила диету: зелёные овощи, варёное мясо, курица, никакого чая и кофе, алкоголь и сахар в принципе убрали, минимум круп. Мы начали курс фототерапии на аппарате BBL HERO — великолепный, но по деньгам совершенно невывозимый. На одну процедуру я тратила по тридцать-сорок тысяч, а длилось это всё полгода. К тому же пришлось заменить ухаживающие средства, но тут расход минимальный: нужно почти всё выбросить, купить более щадящую умывалку, крем с азелаиновой кислотой, продолжить пользоваться «Розаметом» и SPF 50 в любое время дня и ночи. Декоративную косметику полностью запретили, вместо мицеллярной воды — молочко, никаких кисточек и спонжей. Если уж придётся наносить косметику, то только пальцами.

Мы начали курс фототерапии на аппарате BBL HERO — великолепный, но по деньгам совершенно невывозимый. На одну процедуру я тратила по тридцать-сорок тысяч, а длилось это всё полгода

На диету я забила практически сразу. Строже всего меня предупреждали по поводу молочки, но, когда я её вернула в рацион, ничего не поменялось. Конечно, питание имеет большое значение, просто в моём случае не выявилось конкретных реакций. Я ходила на лечение где-то полгода, но затем стало совсем накладно по деньгам. Иногда обращаюсь за консультацией или прихожу на фототерапию, но каждый раз надо заново сдавать анализы — смотреть, как они поменялись после приёма БАДов и витаминов, — поэтому опять выходит дорого. Врач предлагала пройти инъекционный курс витаминов, но я слилась, в последний раз была у неё в августе 2021-го. Хотелось бы возобновить лечение, но это требует слишком большой сосредоточенности на внешнем виде.

Эффект от лечения был потрясающий. Не могу сказать, что он был заметен после каждой процедуры, но спустя время кожа улучшилась в разы. Когда у тебя розацеа, ты можешь что-то съесть или выпить и сразу почувствовать, как лицо начинает краснеть и чесаться. Такие приливы полностью ушли. К тому же, если возникают проблемы, я знаю, что делать. Наверное, я могла бы продолжить лечение и прийти к идеальной коже, но это не очень совместимо с моим характером. Тут как со спортом: иногда ты вдохновляешься и ходишь в зал, потом становится лень, или нет денег, или другие приоритеты, и ты забиваешь. Сейчас я просто живу на результате того лечения, которое прошла, — если ситуация сильно ухудшится, обращусь снова. Это в любом случае история на всю жизнь.

Один доктор говорил, что это «подростковое», другой советовал мазать «Азеликом», но эта мазь сушила и кожа ужасно болела. Средство нужно было наносить на ночь, и иногда я даже не могла уснуть от боли. Возвращалась к врачу, и мне советовали продолжать мазать: «Ну а что вы хотите, у вас такой возраст». В универские годы стала пользоваться тональником, и от этого, конечно, становилось хуже. Затем я нашла в инстаграме дерматолога Марию Мили, которая оценила по фотографии, что происходит с моим лицом, ответила на вопросы и подобрала хороший уход: тоник, щадящую умывалку и крем La Roche-Posay. Мелкие высыпания ушли, кожа стала гораздо лучше.

Процесс принятия прошёл непросто. Может, у меня были и не такие страшные высыпания, но я всё время чувствовала себя какой-то не такой. Мне казалось, что люди смотрят не на меня, а на мои прыщи. Сложнее всего было принимать такие взгляды от матери, достаточно деспотичной дамы. С одной стороны, она водила меня по врачам, но с другой — постоянно ругала. Например, за то, что я давлю прыщи. Думаю, люди с акне меня поймут: когда у тебя всё время высыпания, ты просто хочешь от них избавиться, и именно поэтому я давила. Позже на психотерапии я выяснила, что таким образом проявляла к себе аутоагрессию. Стала замечать, что в стрессовой ситуации сразу иду искать недостатки на своём лице, и теперь стараюсь это контролировать. Выдавливанием прыщей себе не поможешь, и боль никуда не уйдёт.

Раньше мне было неприятно смотреть на своё лицо, но затем я поняла, что фильтры — не я, а хочется показывать себя настоящей

Сейчас я лучше принимаю себя, даже рассказываю о проблемах с кожей в инстаграме, снимаю себя без фильтров. Раньше мне было неприятно смотреть на своё лицо, но затем я поняла, что фильтры — не я, а хочется показывать себя настоящей. Спустя множество походов на чистки и прочие процедуры с недоказанной эффективностью я наконец нашла нового врача и в данный момент прохожу лечение. Потратила уже пять тысяч, понадобится ещё около десяти.

Раньше я могла говорить с парнем, который мне нравится и которому нравлюсь я, и думать только о своих прыщах. Никак не получалось сосредоточиться на приятных эмоциях. А недавно у меня был разговор с подругой, которая тоже страдает от акне. Я вообще не замечаю её прыщи, о чём и сказала, а она ответила, что не замечает мои. Очередное доказательство того, что красота в глазах смотрящего.

С подросткового возраста моя кожа казалась мне жирной, периодически появлялось несколько высыпаний. Не глобально, но их наличие побуждало пользоваться умывалками и скрабами из масс-маркета, протирать лицо спиртовой настойкой календулы или салициловым спиртом. В те времена я считала, что идеальная кожа — без единой поры, прыща, полностью матовая.

С восемнадцати лет стали появляться глубокие подкожные прыщи на лице и спине. Я продолжала свой агрессивный уход и проводила время перед зеркалом, выдавливая самые болезненные образцы. Сама себе назначала мази типа «Метрогила» или «Регецина», но проблема только усугублялась. Очаги становились всё больше, прыщи из маленьких перерастали в глубокие, которые могли зреть месяцами, чесались и причиняли сильную боль. Скрыть их было практически невозможно. Я беспощадно давила прыщи, даже прокалывала их иглой. Как последствие — раны и болячки больше пяти миллиметров. Гнойные воспаления возникали на том же месте, не успев зажить, и всё повторялось по кругу.

В двадцать четыре года я решила побороть проблему и обратилась в Московский центр дерматовенерологии и косметологии. Мне прописали щадящие средства для умывания из аптечной косметики и «Акнекутан» — препарат для лечения тяжёлых форм акне. Врач заранее предупредила о части побочных эффектов и невозможности планирования беременности в течение года после окончания терапии, но желание избавиться от проблемы было сильнее. Побочки были ужасные: первое время прыщи появлялись намного чаще, кожа шелушилась, трескались губы, было сложно заниматься физическими активностями. Я попробовала несколько дженериков оригинального препарата. Самым комфортным оказался индийский препарат «Сотрет», который вызывал меньше побочных эффектов, а количество высыпаний и их размеры постепенно уменьшались. Я пользовалась им чуть более полугода, пока не оказалась в отделении ревматологии с обострением боли в шейном отделе позвоночника. У меня было хроническое заболевание — спондилопатия, и, как оказалось, подобные препараты могут спровоцировать артрит.

Меня успокаивает тот факт, что кожа не может быть идеальной на сто процентов. У каждого свои проблемы и свой путь к достижению результата.

Я обратилась к дерматологу в частную клинику и перешла на наружное лечение. Мы с врачом выяснили, что моя кожа далеко не жирная, а вполне нормальная, измученная собственными ошибками. На мне отлично сработала следующая схема: утром умывалась обычной водой, вытиралась одноразовыми салфетками, протирала лицо мицелляркой Bioderma Sensibio и наносила «Азелик» на проблемные участки. Вечером умывалась гелем Bioderma Sebium или La Roche-Posay Effaclar, протирала лицо салициловым лосьоном (не спиртовым) и также наносила «Азелик». Периодически пропивала курс витаминов «Аевит» или «Цинктерал».

Сейчас количество высыпаний свелось к минимуму, я больше не посещаю дерматолога. Однажды делала механическую чистку лица, но мне не понравился эффект: чёрные точки вернулись буквально через неделю, а некоторые очаги воспалились. Я панически боюсь не аптечной косметики, особенно на натуральных маслах. Был случай, когда я купила сыворотку с ретинолом популярного бренда The Ordinary, воспользовалась ею один раз и отдала, так как увидела в составе подсолнечное масло. Мой текущий уход: гель для умывания Bioderma Sebium, кремы для лица из той же линейки Hydra (зимой) и Global (в остальные сезоны). Недавно попробовала их пилинг — кожа отнеслась к нему положительно. Из масок для лица я пользуюсь La Roche-Posay (линейка Effaclar), к корейским тканевым маскам отношусь скептически. Косметику выбираю с осторожностью, переживаю, что после использования тонального крема могут забиться поры, а пудру выбираю проверенного годами бренда Lumene, иногда наношу их CC-крем, им же могу слегка откорректировать покраснения.

Пару месяцев назад у меня появились высыпания в зоне челюстных костей. Пытаюсь бороться с ними старым проверенным «Азеликом», не жду быстрого эффекта, надеюсь на стойкий положительный результат. С годами я стала относиться спокойнее к своей коже. Перестала давить прыщи, чёрные точки, ковырять расширенные поры, но иногда всё-таки срываюсь. В принятии себя мне помогают фото известных людей без мейка или с мейком, но без ретуши. Меня успокаивает тот факт, что кожа не может быть идеальной на сто процентов. У каждого свои проблемы и свой путь к достижению результата.

Иногда я просыпалась и точно знала, где у меня новые высыпания — они сильно болели. Акне напоминает о себе, даже когда ты не видишь кожу, эти ощущения всегда с тобой. Я начала пользоваться разрекламированной корейской косметикой, делала многоступенчатый уход — не помогло. Обратилась к дерматологу, сдала анализы, мне предложили диету и уход из аптечной косметики, но это тоже не сработало. С каждым разом я всё больше отчаивалась, чувствовала себя бессильной. Ни диета, ни мази, ни антибиотики, ни криотерапия не дали результата. С каждым годом становилось только хуже — это не тот случай, когда сначала становится похуже, а потом ты выздоравливаешь.

Многие до сих пор воспринимают акне как неухоженность, запущенное здоровье. Мол, нужно есть меньше бигмаков или просто обратиться к врачу, и всё будет нормально. Увы, это так не работает. Человек, которому вы хотите сказать подобные вещи, скорее всего, уже всё перепробовал.

Когда дерматологи не помогают, ты идёшь к другим врачам, потому что акне может быть следствием проблем с ЖКТ или эндокринной системой. Я обращалась к эндокринологам, гинекологам, сдавала кучу анализов и опять чувствовала надежду, но причину не нашли. Только небольшое превышение гормона пролактина. Я быстро его понизила, но на лице это никак не отразилось.

Я ужасно комплексовала. У меня есть другое хроническое заболевание — бронхиальная астма, о которой я вспоминаю раз в пару месяцев, но об акне не забываю ни на секунду. Тебе кажется, что ты такая одна, что даже если у твоего одноклассника есть пара прыщей, то это совсем другое — у тебя в них всё лицо, и оно болит. Я ежедневно носила макияж. Каждое утро и каждый вечер ты получаешь очень травматичный опыт. Подходишь к зеркалу и смотришь, что высыпало за ночь, долго замазываешь, хотя макияж ни черта не скрывает. А вечером всё это смываешь и видишь воспалённую красную рожу. Неприятно смотреть на себя, чувствуешь отвращение. Я очень боялась, что окружающие раскроют, кто я на самом деле, — увидят меня без косметики. Если у меня оставались подруги, я вставала раньше всех и бежала замазывать прыщи. А умывалась только тогда, когда везде был выключен свет. По этой же причине я ни разу не сходила на физру в бассейне, хотя очень люблю плавать. В десятом классе все должны были выехать в лес на четыре дня, чтобы сдать зачёт по ОБЖ, а мне пришлось подделать справку. Я понимала, что не смогу там «скрываться».

Акне влияет на общение с людьми. Тебе всегда кажется, что они смотрят не в глаза, а на состояние твоей кожи. Отчасти это надуманно, но бывали случаи, когда кто-то реально косился на прыщ. Сейчас я могу сама пошутить про свою кожу, указать на прыщ, но тогда — ни за что. Ситуация подогревалась тем, что у меня был довольно токсичный друг. Он мог сказать «У тебя ещё больше прыщей стало!» или что-то в этом роде. Я не подавала виду, но внутри хотелось рыдать. Ещё было очень неприятно слышать обсуждения родственников: «Как там у Анютки с лицом?» — «Вроде получше стало». Почему бы не обсудить что-нибудь другое?

Комплексы доходили до того, что я могла приехать в школу, увидеть себя в зеркале машины и расплакаться. Сколько бы слоёв корректора я ни нанесла, прыщи всё равно было видно, а из-за слёз макияж растекался

Комплексы доходили до того, что я могла приехать в школу, увидеть себя в зеркале машины и расплакаться. Сколько бы слоёв корректора я ни нанесла, прыщи всё равно было видно, а из-за слёз макияж растекался. Так я часто опаздывала на уроки. Спасибо маме, которая меня поддерживала и не умаляла проблемы. Я всегда ходила с распущенными волосами, старалась спрятать лицо. Учителя стали придираться, и тогда я подстригла каре, которое не нужно было собирать. Я обожаю солнечную погоду, но тогда ужасно её боялась. Ведь на солнце хорошо видны все неровности. В целом я всё равно хорошо держалась — у меня были друзья и даже романтические отношения, старалась перебороть комплексы.

На стресс моя кожа всегда реагирует высыпаниями. В конце одиннадцатого класса мою работу по литературе несправедливо оценили, а я собиралась поступить в вуз в другом городе. Из-за заниженных баллов пришлось идти на платное, проблемы в семье усугублялись, и в результате меня жутко обсыпало. Мы с мамой поняли, что пора перейти на жёсткие меры — препарат «Роаккутан», который я принимала год. Дерматолог предупреждал, что это большой удар по печени, поэтому нужно было всё время сдавать анализы. Финансовое положение было шатким, но каждый месяц мне приходилось покупать пачку за 5000 рублей. Результат был заметен уже через три месяца, а через год я полностью избавилась от акне. К счастью, с жёсткими побочками я не столкнулась, только с сухостью губ. Моя мечта сбылась. Конечно, у меня есть постакне, я не переживаю. Отношусь как к татуировке — напоминанию о том, что было, могу спокойно выйти без тона. Рецидивов не было уже четыре года. В первую очередь я сделала короткую стрижку — захотелось открыть лицо, которое я прятала пять лет.

Думаю, время всё-таки изменилось. У меня есть младшая сестра, которая переживает похожие проблемы гораздо спокойнее. Очень важно показывать разных людей. Не понимаю тех, кто пишет комментарии в духе «Не хочу видеть жир или прыщи». Если хоть одной девочке подобные снимки помогут не рыдать перед зеркалом, оно того стоит. Большое спасибо всем, кто поднимает эти темы. А всем, кто переживает подобный опыт, — вы замечательные и совсем не виноваты в вашей болезни. Вам не нужно оправдываться за неё, и она никак не связана с неухоженностью.

Ульяна Жидкова

 Первые прыщи у меня появились в пятом классе, лет в десять. Сначала они не вызывали особых эмоций, но, так как из всего класса проблемы с кожей были только у меня, меня начали травить. Мама покупала мне всякие мази от прыщей и не считала проблему серьёзной, потому что у всех в семье хорошая кожа. Спустя какое-то время одноклассники совсем меня прогнули, и я перешла в другую школу, где никто ничего не говорил.

В седьмом классе меня обсыпало очень сильно. Тётя отвела к косметологу, который посоветовал «найти мальчика», чтобы проблемы ушли. Люди начали подходить ко мне на улицах. Некоторые агрессивно советовали умыть лицо или купить крем от прыщей, некоторые просто называли страшной, но была и другая категория людей — они пытались помочь и рекомендовали умываться дегтярным мылом, протирать лицо морской солью и прочие издевательства над кожей. Что-то из этого я, кстати, пробовала. Тогда же родители отвели меня уже к дерматологу, и началась рубрика «эксперименты». Мне назначали кучу разных антибиотиков, уколы от стафилококка, что-то для простаты. В результате сильнее всего пострадал живот, сейчас пищеварение очень чувствительное. А прыщи так и остались на лице.

В пятнадцать лет на меня стало давить то, как я выгляжу. Я стала очень уязвимой к словам окружающих. Экспериментировала с питанием: пробовала диеты, веганила, пару месяцев даже была сыроедом. Эффекта не было никакого. Я обратилась к другому дерматологу, которая назначила список анализов и обследований. Когда мы убедились, что всё в норме, мне прописали «Роаккутан». Это довольно популярная штука у людей, страдающих тяжёлыми формами акне, и он многим помогает. Сначала это было настоящим мучением, но потом появились неплохие результаты. Но у меня начались депрессии, и позже я узнала, они тоже могут быть связаны с препаратом.

Мне комфортно видеть моё лицо, и если кому-то нет — держите своё мнение при себе. Проблемы с кожей научили меня не лезть не в своё дело, потому что я знаю, как это может задеть.

Лицо стало выглядеть лучше, и я наконец смогла нанести тон, а вскоре перестала выходить без него на улицу совсем. Мне резко стало очень важно то, какое впечатление я произвожу. Это ещё совпало с переездом в Москву (я поступила в универ) и, соответственно, жизнью с посторонними людьми, каждому из которых приходилось показывать «голое» лицо. Я очень стеснялась. После отмены таблеток высыпания снова вернулись, но в меньшем объёме. Сначала я ходила к косметологу на пилинги, но через какое-то время поняла, что это работает только в краткосрочной перспективе. Начала пытаться выявить закономерности, и стало ясно, что высыпает меня в основном от стресса.

Я начала заниматься йогой, и это хорошо повлияло и на моё ментальное состояние, и на состояние кожи. Подобрала подходящие схемы питания и исключила продукты, которые неприятно ощущаются в организме. С уходом я наконец определилась: пользуюсь всем без отдушек, наношу активные ингредиенты (ретинол, ниацинамид, молочная кислота) на ночь (чередую, как правило), не выхожу из дома без санскрина. С декоративной косметикой тоже разобралась — нашла то, что приятно ощущается и не провоцирует высыпания.

Сейчас моя кожа в хорошем для меня состоянии. Иногда появляются прыщи, видна текстура и пятна, но я это принимаю. На данном этапе я в принципе многое в себе принимаю. Мне комфортно видеть моё лицо, и если кому-то нет — держите своё мнение при себе. Проблемы с кожей научили меня не лезть не в своё дело, потому что я знаю, как это может задеть.

ФОТОГРАФИИ: Dariia — stock.adobe.com (1, 2, 3)