АроматыЖёлтые страницы: 7 ароматов с запахом груши

Вселенная «Дюны», фантастического романа Фрэнка Герберта, по которому Дени Вильнёв снял главное кино грядущей осени, благоухает меланжем — особым веществом с ароматом корицы, необходимым для межзвёздной навигации. А вот вселенная Зендеи, получившей в фильме роль Чани, возлюбленной главного героя, насквозь пропиталась узнаваемым запахом ланкомовского Idôle — лицом последнего звезда работает не первый год. Возможно, с помощью этих духов или их нового фланкера, облегчённого Idôle Aura, не проложить безопасный маршрут от звезды до звезды, а вот в воображаемый сад, каким его видели художники рококо, — можно: «Аура» пахнет розами, идеальными золотыми грушами и пухлыми ангелочками в багровых облаках.

Это сегодня сочетание груши и розы в духах кажется нам общим местом, особенно в люксе и масс-маркете, а вот в 1998 году, когда вышли Petite Chérie, оно было совершенно новаторским. Прозрачные фруктовые духи, пахнущие содовой, свежестриженым газоном и чистой детской макушкой, основательница бренда Анник Гуталь посвятила своей дочери Камиль, и те быстро стали бестселлером, своеобразной витриной марки: мало кому в то время так хорошо давались негромкая нежность и акварельная прозрачность. К 2021-му «Любимую малышку» незаслуженно забыли, но волна всеобщего увлечения грушей должна в итоге вытолкнуть её обратно на поверхность, тем более что груша в этих духах замечательная — свежая, прохладная и крупитчатая.

Свой десерт «Прекрасная Елена», ставший классическим ещё при жизни автора, знаменитый шеф-повар Огюст Эскофье придумал в 1864 году, предположительно, после премьеры одноимённой оперетты Оффенбаха — вдохновился, как пишут биографы, её «лёгким и звонким» настроением. В центр рецепта Эскофье поместил грушу, припущенную в сиропе, а в партнёры по сцене назначил ванильное мороженое c шоколадным соусом и засахаренными фиалками; получилось, по меркам французской кухни того времени, действительно довольно звонко и легко. Бертран Дюшофур, автор парфюмерной трактовки «Прекрасной Елены», и вовсе отказался от заурядной сладости: его версия — прохладный, горьковатый грушевый шипр с красивой альдегидной верхушкой. И скромной фиалкой за пазухой — в качестве привета Эскофье.

«Пуаро» санкт-петербургской марки Le Ré Noir замахивается на одну из самых сложных и вожделенных тем в парфюмерии — тему шампанского, но вместо благородного игристого выдаёт реалистичный, очень весёлый и крепко бьющий в нос «Дюшес» — лимонад со вкусом и запахом одноимённой груши. Что совсем неплохо: духов, неумело подражающих французским брютам, целое море, а хороших, бодрых и душистых газировок — совсем мало. Нюхаешь эти духи и сразу вспоминаешь прекрасную серию из первого сезона «Чипа и Дейла» — «Культ Ку-ку-колы», в которой послушники одноимённой секты день-деньской плещутся в разноцветных шипучках, забыв обо всех проблемах мира. С «Пуаро» тоже так можно — ненадолго.

Парижские сады на крыше — особый жанр ландшафтного дизайна, давно переросший привычный городской набор из герани, петуний и бархатцев в кадках. Его лучшие образчики, например в исполнении садовника Арно Казо, представляют собой небывалые экосистемы, в которых французская лаванда мирно соседствует с мексиканской юккой и лилиями из африканских пустынь, причём всем растениям в этих странных сообществах одинаково комфортно. Un Jardin sur le Toit («Сад на крыше») французов Hermès не настолько экзотичен, но тем не менее проделывает волшебную вещь — перемещает в центр Парижа кусочек Нормандии: береговой шиповник, горьковатые яблоки и груши, готовые превратиться в сидр, и пряную зелень из букета гарни.

Название аромата — «нежная кожа» в переводе с японского — отсылает к чистому и в то же время чувственному запаху юного женского тела, увековеченному Ясунари Кавабатой в мрачнейшей новелле «Спящие красавицы». Но если оставить в стороне неоднозначный литературный источник, который поместили в основу этого парфюмерного сюжета, и не позволять ему обустраиваться в собственных мыслях, то получить удовольствие от Yawahada — груши, сваренной в рисовом молоке с каплей розового сиропа, — проще простого: есть в этих духах что-то сонное и успокоительно знакомое, как тёплая вмятина от головы на любимой подушке.

Линейка Parco Palladiano итальянской марки Bottega Veneta не слишком часто попадает в парфюмерные обзоры, хотя и содержит немало парфюмерных сокровищ: строгие и осанистые лавровые духи Lauro, замечательную сирень Lillà на солёном ветру с лагуны, кипарис Cipresso, облекающий владельца в просторный, прохладный объём изумрудного воздуха, и т. д. Возможно, это лучшая коллекция духов на садово-парковую тему, и начинать её стоит с Pera — кряжистой груши, чью глубокую, душистую тень парфюмер Даниэла Андриэ, пропустив через фильтры душистых трав, умело сцеживает в свой алхимический тигель. Пахнет Pera не столько фруктами, сколько целым деревом и обступившей его жизнью: ароматной корой, мятой, шалфеем, полуденным зноем и сладковато-кислым выдохом соседнего муравейника. Прекрасный аромат для поклонников книги «Тайная жизнь деревьев».