АроматыСисо, бинтсукэ, маття: Ещё 7 ароматов, посвящённых Японии

В «Куклах» Такеси Китано, одном из самых красивых фильмов 2000-х, происходит много всего: неистово цветут яблони по весне, пламенеют красные клёны момидзи — осенью, а трагические герои, одетые в костюмы Ёдзи Ямамото, без устали движутся сквозь японские ландшафты и времена года. Аромат Dolls, переснятый парфюмером Марком Бакстоном на душистую плёнку, к невесёлому первоисточнику относится с уважением, но вместе с тем позволяет себе немного юмора: центральный аккорд кленового сиропа, иланг-иланга и яблоневого цвета действительно пахнет немного «кукольно» и сладко — резиновой макушкой пупса.

Маття — японский порошковый зелёный чай с необычным вкусом и не менее своеобразным запахом, воспроизвести который в духах получается с трудом. Даже «маттёвый» аромат французской марки Teo Cabanel, раскрывший тему лучше многих, самокритично зовётся Je Ne Sais Quoi («нечто», «сам не знаю что»), хотя в нём можно уловить и характерную для маття зелёную сладость, и его узнаваемую горчинку. Matcha Meditation, пожалуй, первые духи, в которых есть всё, за что любят изумрудный напиток, — свежесть и деликатная терпкость, молочно-ореховые ноты и те самые луговые оттенки в послевкусии, очень нежные. Иллюзия маття в первые минуты здесь настолько убедительная, что неизбежный переход к следующей фазе раскрытия — цветочному сердцу с флёрдоранжем — кажется практически предательством: верните как было, ничего другого не нужно! Но молочная зелень неизбежно уходит, и в этом даже есть какой-то грустный и поэтичный символизм — быстро теряет вкус и настоящий маття, который хорош лишь в первые минуты после заварки.

С английского название этого бренда переводится как «фланёр» — тот, кто бесцельно слоняется по городу и делает это, скажем так, со стилем. Но гораздо лучше духам марки подходит слово «командированный»: приехав в город N, он чётко и быстро закрывает все свои дела и три часа, оставшиеся до отъезда в аэропорт, тратит на главный музей или заход в один, но знаменитый, туристический ресторан. Похожее ощущение и от духов Gallivant, чаще всего построенных на ассоциациях первого уровня: Амстердам — тюльпаны, Лондон — дождливые розы, Cтамбул — кардамон и другие пряности. Впрочем, Tokyo, главному бестселлеру линейки, такой лобовой подход на пользу, ведь ароматов с хиноки, сандалом и ладаном слишком много быть не может. Более того, эта композиция интересно живёт на коже: обычно смолисто-древесные духи обещают много свежести в начале, но ближе к концу изрядно засахариваются; здесь же наоборот — сначала сладко, а потом сладость улетает с жаровни в небо, и остается один лишь сухой, холодный пепел японских благовоний кодо.

В начале года у «зверячьей» марки Zoologist вышло сразу два аромата про Японию, точнее две новые версии духов Macaque, про которые мы писали в первой части нашего обзора, — c юдзу и яблоком сорта Фуджи. Собрала их молодая звезда американской парфюмерии Маккензи Райли, проделавшая большую исследовательскую работу перед тем, как отправиться в лабораторию, — и её духи, по свидетельствам тех, кому уже удалось их понюхать, действительно хороши. Но есть в линейке Zoologist и локальный взгляд на японскую тему — аромат Nightingale парфюмера Томоо Инабы, который вдохновлялся стихотворением из поэтического сборника XIII века. Написала его младшая сестра японской императрицы, собиравшейся стать монахиней, и в день пострига зачитала ей эти строчки, преподнеся прощальный подарок — четки из удовой древесины и цветущую ветку сливы. Всем вышеперечисленным — удом, сливовым цветом, бумагой поэтического свитка — и пахнет «Соловей», самый красивый и тонкий аромат коллекции.

Одним из первых гастрономических открытий для туриста в Японии может стать шисо, или сисо, — японская мята c красивыми резными листиками, на которые в местных ресторанах любят выкладывать кусочки рыбы и шарики васаби. Если пожевать такой лист, невероятно сочный и масличный, рот наполнится зелёной, слегка фруктовой и пряной свежестью, мало напоминающей привычные нам виды мяты. Та же свежесть — сложная, необычная и очень гастрономическая — отличает и лучшие духи с сисо, такие, как Herba Fresca, Guerlain или Shi-sõ американской марки Nomenclature. Последний, помимо прочего, хорош ещё и cвоей морской, глубоководной прохладой — когда им пользуешься, чувствуешь себя довольной жизнью устрицей в чистой бухте Хоккайдо.

В 2018 году американцы D.S. & Durga выпустили cразу два аромата, объединённых амбровой темой, но при этом совершенно разнохарактерных, — Amber Teutonic, воздушный и хорошо проветренный, как просека в сосновом бору, и Amber Kiso, плотный и несгибаемый, точно доспех. Драматическое расхождение в их запахах объясняется несхожестью историй: и там, и там изображают лес, но если в первом обретается хрупкая и ранимая душа композитора Малера (см. наш обзор), то во втором добывают прочную, практически неуязвимую древесину. Кисо — местность и одноимённый ей бор в японской префектуре Нагано, чьи вековые туи, кипарисы и пихты традиционно шли на строительство синтоистских святилищ и богатых особняков. А ещё — на облачение самураев: лучшие кирасы делали из кожи и кусков твёрдого дерева, покрытого лаком. Именно этим — самурайским доспехом — и благоухает Amber Kiso, кожаный аромат с крепким духом хвойных смол, ладана и копоти. Очень «силовые» духи: надеваешь и вытягиваешься в струну, будто между лопаток у тебя зажат томик Бусидо.

Помимо классической линейки у Le Labo есть коллекция City Exclusives — ароматов, посвящённых городам, где марка держит бутики. Продаются они только по адресу прописки: лондонский Poivre 23 — в Лондоне, дубайский Cuir 28 — в Дубае, а замечательный Gaiac 10, горьковато и сухо пахнущий свежим спилом кедра, — лишь в Токио. Но есть у бренда и другой японский амбассадор, правда неофициальный, — Labdanum 18, который сами японцы, в том числе парфюмеры, нередко сравнивают со сладким, восточным ароматом бинцукэ, — этим воском борцы сумо укладывают свои сложные причёски. Затейливые узлы на затылках рикиси (так называют профессиональных борцов) призваны помимо прочего амортизировать удар при падении на голову, а Labdanum 18 ничуть не хуже справляется с амортизацией действительности — сглаживает острые углы дня своим пудровым и смолистым ароматом ванили, шоколадных пачулей, амбры и древесной щепы.