АроматыВсё течёт: 9 ароматов с запахом дождя

Лондон отнюдь не самое дождливое место в мире (первую строчку в этом рейтинге занимает индийская деревня Маусинрам в штате Мегхалая, чьё название переводится как «земля облаков»), но нет другого города, столь удачно замешавшего на дождях свой мглистый, пасмурный образ. Одноимённый ему аромат — местной, к слову, марки — удачно вписывается в это романтическое клише своей разнообразной, но очень лондонской влажностью: вечно хлюпающими газонами, огурцами из коктейля Pimm’s Cup, росистыми розами в Риджентс-парке и промокшими кожаными сёдлами мотоциклов. Не самый революционный, но очень приятный аромат на тему дождя в городе.

Гортензия — официальный символ сезона дождей в Японии, растение, чьи голубые и лиловые шапки, набухающие с приходом майских ливней, даже внешне напоминают испод грозовой тучи. Пахнут гортензии нежно и негромко, но своеобразно — пудрой, огурцом и свежим тестом; с тем или иным успехом этот аромат зафиксирован множеством японских брендов: какой-нибудь сакуры в парфюмерной линейке может и не быть, а вот гортензия, скорее всего, найдётся. Есть она и у J-Scent, симпатичной марки — путеводителя по самым узнаваемым запахам Японии, от местного лимонада рамунэ до бинцукэ, воска, которым укладывают волосы борцы сумо. Пахнет Hydrangea ожидаемо влажно, сладко-цветочно и немного парко, как воздух после летней грозы, а от других парфюмерных гортензий в первую очередь отличается неожиданной мощью и напором — чем-то подобным, должно быть, овевает поезд на знаменитой горной дороге Хаконэ-Тодзан, которую в сезон дождей обступают тысячи цветущих кустов.

Большинство парфюмерных марок показывает дождь как нечто хлюпающее под ботинком, от чего меняется запах почвы и всего, что к ней льнёт. Le Labo же меняет перспективу и, напротив, смотрит вверх — в небо, где водяной пар оседает на частицах, поднятых ветром с земли, и проливается дождём на города. Острый запах озона, колкие кристаллы льда, пыльца сосны — этими духами хочется «засеять» воздух у себя дома, чтобы там запахло майскими грозами.

В 1845 году писатель Генри Дэвид Торо поселился в лесной хижине на берегу озера в Массачусетсе и прожил там, самостоятельно обеспечивая себя всем необходимым и редко вступая в контакт с другими людьми, более двух лет. Результатом его добровольного затворничества стала книга «Уолден, или Жизнь в лесу» — медитативный рассказ о радостях уединения и физического труда на лоне природы, неравнодушной и заботливой по отношению к автору. «Среди этих мыслей, под шум тихого дождя, я внезапно ощутил — в падении дождевых капель, в каждом звуке и каждом предмете вокруг дома — нечто бесконечно дружественное, и это меня поддержало; воображаемые преимущества человеческого общества показались мне незначительными, и с тех пор я больше о них не думал», — пишет Торо в главе «Одиночество». А упомянутый «Тихий дождь» парфюмерной марки Walden, посвятившей всю линейку книге, вторит писателю на своём языке: тихим шуршанием мха, лавандовым шелестом и перекатом дождевых капель на листьях дикого шалфея.

В переводе с турецкого battaniye значит «одеяло» — любимый плед, из-под которого, по задумке парфюмера, наблюдаешь (и обоняешь) грозу в Трабзоне, древнем городе на Чёрном море. Пахнет Battaniye соответствующе: сырым суглинком, прибитой к земле пыльцой и духовитым, слегка маслянистым теплом овечьей шерсти, дремотно и веско — сразу вспоминаются утяжелённые одеяла, помогающие от бессонницы. Всем, кто любит турецкую нишу, землистые запахи и плотные, тактильные духи, пробовать обязательно.

В линейке французского бренда Frédéric Malle немало духов, в которых переданы те или иные состояния воды: солёные морские брызги на белых цветах (Lys Mediterranée), тающий по весне снег (L’Eau d’Hiver), утренняя роса на сирени (En Passant). Есть в этой коллекции и дожди — барабанят по кочкам и бледным грибам French Lover, который когда-то назывался Bois d’Orage («Лес в грозу»), и висят прохладной сыростью над северным подлеском Angéliques Sous la Pluie. Последний, возможно, лучший аромат на тему дягиля, растения, чьи парфюмерные экстракты пахнут утренним туманом в сосновом бору — зелено, мускусно и влажно. Поэтому, наверное, так приятно носить «Дягиль под дождём» на излёте отопительного сезона, когда всё вокруг кажется шершавым и иссохшим, от обоев до собственной кожи: вдыхаешь эту волглую зелень — и кажется, будто вошёл в облако.

Этот сад крепко потрепало грозой: магнолии в обмороке, японская мята — в смятении, облетевшие гардении прячут срам за тёмным глянцем листьев. «Бурное утро» — один из самых узнаваемых и классических ароматов Goutal Paris, носитель всего, за что марку по-прежнему любят, в первую очередь натурального звучания. Если любите, как пахнут клумбы, политые колодезной водой, это ваши духи.

В одном из последних текстов мы уже рассказывали про шотландского парфюмера Юэна Макколла, владельца интересной марки Jorum Studio. Своей узнаваемой стилистике — лёгкому дыханию в одном с прибрежными травами и мхами ритме — он остался верен и в Senyokô, для которых сделал, помимо прочего, совершенно замечательные Une Île Pluvieuse. Название — «Дождливый остров» — отсылает к Утадзиме, каменистому рыбацкому островку из «Шума прибоя» Юкио Мисимы. Центральная сцена романа разворачивается под дождём, с видом на Тихий океан, откуда долетают глубокие, нутряные запахи водорослей, большой потревоженной воды. Духи Макколла послушно следуют литературной канве и ярче всего пахнут морем: солёной пеной, прибрежной травой, мхами, толчёными ракушками и сырой древесиной, а ещё — золотой пыльцой криптомерии, одной из самых узнаваемых субстанций, которые производит природа Японии. Приручить «Остров» — непростая задача, но его парфюмерные возможности почти безграничны: это и акватика, и зелёный аромат, и странные морские цветы, и мокрая земля.

Первые минуты этих духов — едва ли не лучшее у Lush, яркий аккорд эфирной свежести, которую предшествующая дождю влага вытягивает из почвы и рассеивает по ветру, — шалфейной, мятной, крапивной и ромашковой. Очень кстати здесь и абсолют дуба — вещество с ароматом дымной древесины и придорожной пыли, которую вот-вот побьёт дождём. Длится эта красота недолго — как душевный подъём, который мы часто испытываем перед грозой, — но как же хорошо начало.